Glen Manitu - Падение ангела воскресения
Для них он такой же новобранец, как и 900 человек его батальона, которое пришли сюда, для них он безухий кверлинг…так кажется солдаты на Туле называют призывников.
Безухий “кверлинг", потом просто кверлинг…сарт, бивень…самое последнее это вроде ветерана- что за бред прямо какая то классификация, лезет в голову…
Мележик нащупал рукоять верного цепного меча, сжал его, сильно…потом на секунду прикрыл глаза…
Хотелось вырваться из затхлого пространства, туда на свежий воздух…Хотелось на свободу, обратится вольной птицей и не возвращаться…
Вацлав тяжело встал, поставил кружку на стол где сидели штурмовики, положил рядом недоеденный хлеб и застегнув пальто направился к выходу из блиндажа.
-43-й, дай пару осветительных на передовые траншеи- Хейнц внимательно вслушивался в приказы брата-сержанта Картера- Это Вихрь-5, повторяю Вихрь-5, пару осветительных, на позиции 2-ого штурмового…координаты 93-1, Подтвердите…
-Принял , Вихрь-5-откликнулся по вокс-сети невидимый помощник- Координаты 93-1.
Картер наконец-то повернулся к огромному терминатору, мелькнул красноватый бионический глаз-протез.
-Надеюсь ты прав, брат.
-Профилактика не более- откликнулся Хейнц- Что-то подобное мы делали на Валааме, помнишь? Сражение у Карашихаана?
-Такое не забывается, вечная память нашим братьям Ультрадесантникам, и вечная память нашей 4-ой роте. Помним…- тихо добавил брат-сержант
-Помним- эхом откликнулся Хейнц, он выдержал паузу- Я верю что они слышат нас, и даже сражаются среди нас, укрепляя наши души своим подвигом…
Он хотел что-то добавить, но его перебил протяжный стон “Василисков”.
-Артиллеристы, молодцы- отметил Картер
-Два, три, четыре…как всегда перевыполнили план- продолжил брат-сержант считая надрывный рев орудий.
Хейнц усмехнулся, в полной темноте, в незаметной ночной мгле, обычный человек не заметил бы росчерк четырех болидов в небе.
Простой человек нет.
Сверхчеловек да.
Закованный в экзоброню, Хейнц безразлично проследил полет снарядов,отметил и как они преодолели свой зенит и как пошли по нисходящей траектории.
Потом снаряды гулко ухнули в воздухе, покрыв ночное небо впечатляющими многоэтажными “люстрами”.
Яркая вспышка “светлячков” была предупреждена духом священной экзоброни, он защитил глаза от вспышек, добавил множество мягких красок к ночной картине…
Хейнц в ответ возблагодарил Примарха и повернулся к Картеру.
В этот момент по открытой сети пронесся такой вопль ярости, что даже брата-сержанта передернуло от терзающего за душу.
Гвардия, в ружье!!! Гвардия…
Единственный глаз Картера зажегся поистине дьявольским блеском.
-Ты прав! Ты был прав… брат- он выругался- Пришли, они пришли, брат, они не могли не прийти! Посмотри… посмотри вниз, эти твари возле противотанковых “ежей”!
Ярость всколыхнула до того дремлющее абсолютное, безразличное ко всему, сознание Хейнца.
Его взгляд устремился туда в долину, где располагались передовые части 4-ой армии, где изгрызенная лопатами , земля, защищала от врага гвардейцев Императора. …
В свете “люстр”, там у подножия высоты 147, перед глазами взбешенного Малкольма Хейнца, терминатора 2 Претории Ордена Имперских Кулаков, разворачивался еще один акт этой бесконечной войны, которая казалось шла испокон веков…
Культисты снизошли…их были тысячи, десятки тысяч…и именем Рогала Дорна они молчали- Хейнц даже вздрогнул от этих мыслей.
Черное море человеческих голов, еще секунду постояв молча, с дикими воплями бросились на позиции 2-ого корпуса…
Рваные истерзанные стяги, богохульные выкрики все это смешалось в сознании огромного терминатора.
Но лишь на несколько секунд, может быть даже не секунд…каких то долей…потом этот хаотичный поток, прервал грохот армейских минометов.
Началось!
-Как они прорвались через минное поле…через первые линии “колючки”…-заорал сквозь этот тартар брат Картер.-Как?
Как эхо -Как!!!ГОСПОДИ, КАК! Прорвались, прорвали…
Хейнц словно очнулся.
Время ли причитать, задавать глупые вопросы… время ДЕЙСТВОВАТЬ!
-Брат, немедленно приказ армейской артиллерии, отсечь беглым огнем… Через каждые три минуты пусть дают залп “светляками”…-заревел терминатор
Брат-сержант Картер уже заговорил в вокс срываясь на проклятья.
-Упустили, упустили, 43-й, во имя Императора, 43-й…
Вздрогнула земля словно взревела от отчаяния…Хватит крови, хватит…
-43-ий на связи!…
-Координаты, 93-8…беглым…не жалея…
Хейнц уже не обращая внимания на выкрики Картера, устремился вниз, туда в хаос, в бездну бесконечной войны…
3.Вацлав даже не понял как убил культиста, автоматически сработало заклятие издревле защищающее Человечество .
-Жить, и во имя этого убивать -цепной меч комиссара был одновременно и блоком от сумасшедшего с белесыми глазами, и его смертью.
Рычащее оружие врезалось в руку державшую нож и преодолело хрупкую плоть.
Визг раненного…он трясет культей, словно пытаясь избавиться от кисти висящей лишь на остатках кожи…
Мележик ударил наотмашь, придавая своему мечу ужасающую траекторию, добивая врага.
Меч скорее снес голову, прежде чем цепь начала свое движение.
Рядом загрохотал болт-пистолет.
Вацлав вздрогнул… В толчее сражающихся заполнивших окопы, такое оружие как болт-пистолет был подарком судьбы.
Император сохрани, у него тоже есть оружие, какой же он глупец, растерялся, опешил словно мальчишка.
Черт!
Рука потянулась к кобуре и слава тебе святой Себастьян она оказалась открытой, ибо на него бежал какой то безумец размахивающий огромным “Потрошителем”.
Словно во сне он потянулся к левому бедру, к кобуре…Он успел…
-На мразь!
Вацлав всадил очередь в грудь безумца, уже попытавшегося прыгнуть на него.
Рядом заискрились энергоклинки штурмовиков.
…Дьявол
-Сэр, берегитесь- кто это кричит Зверев?
Дерьмо…- Вацлав еле увернулся от еще одного безумца, в следующую секунду в еретика впились три или четыре штык-ножа.
-Сэр- Зверев выскочил как черт из табакерки, в его руке запел энергокулак, страшное ужасающее оружие, способное проламывать танковую броню.- Сэр, нас окружают, соседи бегут, сэр…берегись- в толчее невозможно промахнутся и комиссару спасают жизнь, энергоклинок кого-то из штурмовиков впивается в горло еще одному сектанту…
Их и вправду окружают… все труднее и труднее держать меч, время то замирает, то бежит так быстро что человеческое сознание просто не успевает за ним…
И вот уже в этом тартаре, Вацлав оказывается где-то сзади выручивших его штурмовиков.
Рядом раненный в руку огнеметчик, пытающийся вытащить из аптечки убитого санитара адреналин.
Комиссар бросается к нему, всаживает две ампулы куда-то в раненную руку. Солдат если и благодарит то как-то непонятно…
Слова, какие то слова то ли мат, то ли проклятия вперемешку …
Мележик словно во сне…в прострации, он что-то кричит в ответ…
Господи…спаси нас, …отведи от нас гибель и ересь…
-Сэр, вниз, ребята все вниз , я зажарю этих мразей- Комиссар верит этому гвардейцу, как никому другому, наверное верит как себе…
Вацлав уже внизу, он чувствует как пахнет пропитанная кровью земля, кто-то тоже поверил, он бросается вслед за комиссаром.…
А кто-то нет, Император будь к ним благосклонен.
Прости своих сынов.
По траншее уже несется страшный сноп огня, становится трудно дышать, кажется что плавиться воздух…
Сумбуру боя вторят воющие словно баньши, снаряды, они накрывают позиции 2-ого Гвардейского корпуса…
Изнывает, стонет словно в предродовых схватках, армейская артиллерия, одновременно убивая… и спасая своих.
Но посреди этого ада…
Но даже среди этого боя слышится -Во имя Императора!
Горстка храбрецов, комиссар, сержант и гвардейцы бьются за свою жизнь.
Бьются за тех товарищей кто погиб и кто сбежал с поля боя, бьются за себя и того парня…
Бьются ибо не могут иначе…
Но скоро и этот островок доблести падет, ибо храбрость не может победить безумие…
Лишь одно может победить безумие… ненависть.
Лишь она…
Она рядом, она уже рядом…
Дети Его в золотистых доспехах, уже спешат на помощь погибающим передовым частям 2-ого Корпуса…
Болт-пистолет обречено взвыл, словно не желая расставаться с последним патроном.
Тупо нажав еще раз на спусковой крючок, комиссар скрипнул зубами.
Мележик злобно оскалился, отбросил бесполезное оружие и обхватил руками цепной меч, словно говоря сумасшедшим, что он готов принять последний бой.
-Сэр, сэр- это Зверев, рядом Дафф с энергоклинком, неизвестные ему гвардейцы, изможденные, израненные, но не сломленные, они смотрят с
