Роман Лугатин - Новая особь
По всей улице, взбудоражив птиц, взметнувшихся с деревьев в небо, раздалась сирена многоголосой сигнализации.
Молодой мужчина, взглянув на спасателей, неловко произнес:
— Надеюсь, в вашей страховке прописан пункт на что-то похожее, как например, комнатный столик, выпавший из окна на крышу автомобиля?
Хьюберт, взирая на расшумевшийся автомобиль, только лишь хмыкнул. А Батлер, нервно поморщившись, и вовсе промолчал.
* * *Людвиг и Винсент, не в силах поверить в сигнал, улюлюкающий на всю улицу, вскочив с насиженных мест, уставились в окно. Представшее их взору зрелище было краше всяких слов.
— Сочувствую, — промолвил Винсент. Остальные присутствующие, не вставая со своих мест, и так догадались, что речь идет об автомобиле.
Батлер ничего не отвечая, прикрыл створки окон. Пройдя к широкому креслу, он окунулся в него и, расслабившись с закрытыми глазами, стал ждать прибытия полицейского.
— И что теперь? — не выдержав, заговорила женщина, молчавшая все это время. — Мы вот так будем сидеть и ждать?
Батлер неохотно разомкнув веки, взглянул на нее. По внешним признакам она была моложе Мередит, но старше девушки, которая чудом осталась жива после того, как паук откусил голову мужчине, взявшему ее в заложники. С большим трудом, но Батлер стерпел ее словесное вторжение в личное нервное пространство, как стерпел и низкорослого иностранца, подхватившего ее тему.
— Я согласен с леди, — на ломанном английском проговорил тот.
Отставному военному хотелось схватить обоих за шею и, подтащив к двери, вышвырнуть наружу. Таким образом, у остальных осталось бы побольше времени перед вторжением насекомого. Естественно, он этого не сделал. Но соблазн был так велик…
— Мы выслушаем любые ваши предложения, — гораздо тише предшественников, но с грубой интонацией, произнесла Мередит.
Низкорослый иностранец взыскательно взглянул на единомышленницу.
— У меня нет своих идей, — ответила та. — Но нельзя же, просто сидеть и ждать! — Возбужденная женщина не старалась говорить тише, что в большей мере и беспокоило Батлера, нежели чем слова, которые она произносила.
Он мирно поднялся с кресла и подошел к паникерше. Приблизившись к ней вплотную, взял ее за руку. Повернувшись к двери, повел женщину к выходу. Женщина не оказала никакого сопротивления. Все остальные присутствующие тоже молчали и, взирая на действия Батлера, пытались понять, что будет дальше.
Они оба остановились в двух метрах от запертой двери. Именно такое расстояние Батлер счел наименее опасным, но и безопасным — его тоже нельзя было назвать. За окном уже стало светать, а мрачная комната уже перестала казаться такой темной, но все же, едва различимый красноватый свет, у подножия двери, свидетельствовал о присутствии неутомимого охотника, терпеливо стерегущего свою добычу.
Тень на мгновение дрогнула. Паук явно ощущал близкое присутствие питательных организмов. Убедившись, что монстр вновь пришел в оцепенение, Батлер посмотрел в лицо женщины, поравнявшейся с ним, и, наклонившись к ее уху, прошептал:
— У вас, как и у каждого в комнате, есть выбор. Если хотите, можете прямо сейчас выйти в эту дверь, но я не ручаюсь, что потом сможете войти обратно, и не потому, что Вам не откроют, если постучите. — Батлер сделал многозначительную паузу. — А потому… — он не договорил. — Думаю, вам и так должно быть известно — почему! Я прав?..
Женщина не ответила, Батлер в ответе и не нуждался. Она резко выдернула свое запястье из его расслабленного захвата и, не произнеся ни единого слова, тихонько отошла в свой уголок.
Батлер кивнул низкорослому иностранцу. Тот, отрицательно помотав головой, скатился по стене на корточки и принялся внимательным взглядом изучать высокохудожественный потолок.
А вот обнадеживающее выражение лица спортивного паренька, стоявшего у окна и повернувшегося к Батлеру через секунду, было куда более важным, чем переживание Мередит по поводу негодования иностранца и дотошной женщины. Уже через мгновение он понял, чему так радуется молодой мужчина. Звук хлопнувшей двери припарковавшегося автомобиля был различим даже несмотря на вой раздражающей сигнализации.
Отставной военный не смог оставаться на месте, спустя мгновение он уже стоял у раскрытого окна и, жестикулируя руками, пытался привлечь внимание полицейского, заглядывающего в кабину фургона.
При помощи выступа, у водительской двери, полицейский заглянул на крышу. Поняв в чем дело, он осмотрелся по сторонам, но, как назло, не приподнял головы вверх. Батлер неустанно продолжал махать руками.
Полицейский достал рацию, и собирался было поднести ее к губам, но остановил намерение на полпути. Вернув рацию на место, он, протянув руку через открытую витрину, где раньше было лобовое стекло, дернув за рычаг — под приборной панелью, открыл капот.
— Сейчас сигнализацию выключит, — догадался Хьюберт.
Повозившись, некоторое время, в недрах мощного двигателя, полицейскому удалось отключить сигнализацию, даже не прибегнув к отсоединению клемм от аккумулятора. Раздражающий ушную перепонку, назойливый писк сигнала затих. Работа мастера знаменовалась хлопком закрывшегося капота.
Спортсмен не стал наблюдать за дальнейшими действиями полицейского и исчез в комнате. А Батлер, Хьюберт и оба консьержа неотрывно таращились на первоклассного автомеханика в форме полицейского. Холлистайн за все время ни разу не подходил к окну. Его больше беспокоило самочувствие Мередит и молодой женщины, постепенно приходящей в чувства от перенесенного шока.
Теперь полицейский незамедлительно воспользовался рацией.
— Доброе утро, Синди… это Ларсон. Пожалуйста, проверь по базе пассажирский фургон, номер: Алекс, Дуглас, Левайс пятьдесят три… — Ожидая ответа, он опустил руку с рацией и посмотрел, через главный вход, в темное нутро гостиницы. Отсутствие двери, некогда украшавшей вход в гостиницу, его удивило ничуть не меньше, чем полнейшая темнота в вестибюле.
По рации затрещал голос оператора:
— Ларсон, прием…
— Слушаю тебя, Синди.
— Эта машина принадлежит организации, специализирующейся по чрезвычайным происшествиям. Зарегистрирована на некоего Паскаля Хибро. Судя по сводке, они выполняют очередной заказ, поступивший из отеля «Плаза» вчера вечером.
— Спасибо, Синди. — Полицейский, немного подумав, добавил: — Я немного обеспокоен. На крыше их фургона лежат обломки какого-то предмета деревянной мебели. Лобовое стекло отсутствует.
— Тебе вызвать подкрепление? — спросила оператор.
— Даже не знаю!
— Есть еще какие-нибудь признаки вандализма?
— У главного входа в гостиницу отсутствует дверь…
Не нуждаясь в дальнейших представлениях обстановки, оператор произнесла:
— Я высылаю к тебе наряд из трех машин. Попробуйте разобраться в происходящем.
— Хорошо, Синди, большое спасибо… я твой должник.
— Ты всегда мой должник, — пошутила оператор, а через пару секунд соединение прекратилось.
* * *Батлеру так и не удалось привлечь внимание полицейского, он наотрез отказывался поднять голову и посмотреть вверх. Отставной военный попытался быстро собраться с мыслями. Среди всех видов многочисленных эмоций, которым, в силу своего здравомыслия, он не был подвержен, относилась и слепая паника.
Как следует, порывшись в своих сундуках опытных воспоминаний, он нашел лишь, неподходящие к данной ситуации, сложные комбинации движений боевых искусств и технические составляющие огнестрельного оружия. Ни то и ни другое не могло сгодиться для привлечения полицейского, скучающего у своей патрульной машины.
Неожиданно для обоих, между Батлером и Хьюбертом протиснулся молодой мужчина с настольной лампой в руке. Оба спасателя отступили, чтобы предоставить пареньку побольше свободного места для плодотворного осуществления замысла. Как только спортсмен оказался у подоконника, даже не вдаваясь в подробности расстояния, с размаха швырнул светильник вниз. Фарфоровый сосуд осветительного прибора, ударившись об асфальт, разбился вдребезги, а белая шапочка из тонкой материи, подпрыгнув, подкатилась к ногам стража порядка.
— Свершилось… — вздохнул Хьюберт, глядя вниз — на уставившегося полицейского.
Но Батлер, более трезво оценивающий их шансы на скорое спасение, рапортовал:
— Теперь надо как-то, не произнося ни единого громкого звука, сообщить ему о нашем плачевном состоянии.
— Беру это на себя, — прошептал молодой мужчина и бросил вниз скомканный бумажный клочок.
Батлер изумился, сперва словам, ну а затем и действию спортсмена.
— Откуда такая блестящая идея?
Паренек, слегка улыбнувшись, указал на Холлистайна.
— Этот уважаемый джентльмен посоветовал мне так сделать. Изначально я сам собирался ограничиться лишь лампой.
