Владимир Колышкин - Combat
Хорнунг сделал вид, что горячо поддерживает лестное предложение. А про себя подумал: "Черт побери! Неужели я был вот этой образиной? Какой же он глупый и противный… На кой ляд мне ваши дрязги. У меня дел по горло".
Тут он опять вспомнил о настоящих своих друзьях – о Гельмуте Зальце и Байроне Фалде, замурованных в телах крэгах, почти пропащих. Вот кого надо выручать!
Меж тем вечер продолжался. Игры были в разгаре. Из уст героев все чаще вылетали слова самые нецеремонные. Атмосфера накалялась, и было ясно, что вскоре непременно начнется еще одна потасовка. Хорнунг силился придумать причину, чтобы удалиться из пиршественного зала. Не то чтобы он опасался побоища, просто действительно ему требовался отдых, кроме того, необходимо обмозговать план спасения товарищей.
Дальше цели – освободиться из тела крэга – Хорнунг как-то даже не заглядывал. Это казалось главным, а там будем ориентироваться по обстоятельствам. Но вот настал момент, когда стоит продумать следующий ход. Кё здорово напугала Хорнунга, сказав, что освободившейся из тела душе угрожают многие опасности и соблазны. Она права. Были и остались опасности и соблазны. Кто знает, куда его еще занесет.
– Слушай Тод, – сказал Хорнунг, – где бы здесь прилечь отдохнуть?
– Да вон ложись на лавку!
– Нет, мне бы отдельную палату. Шумно здесь очень. Не уснуть.
– Какой еще сон? Сейчас бабы придут… Ох, хитрюга! Поди, валькирию какую приглядел, а?
– Нет. Просто я в пьяном виде нехорош. Безумие на меня накатывает.
– Подумаешь, безумие! Мы все тут берсёрки.
– Прошу как брата, уважь. Покажи дорогу в казарму.
– Ладно, пошли.
Они выходили из залы, когда кто-то крикнул, распаляясь:
– Как ходишь, как ходишь?! Ты, касть поганая! На одну ногу стану, за другую дерну, пополам разорву!
– "Ложе коня" подойдет? – спросил Тод, приведя Хорнунга в какое-то темное помещение.
– Мне не стойло нужно, а койка.
– А я что тебе предлагаю? – Тод высек кресалом искру, зажег масляную лампу. В палате стояла кровать – широкое роскошное ложе, по углам которого были расставлены деревянные столбы с резными изображениями морд коней. Отсюда, по-видимому, и название – ложе коня.
– Спасибо, – сказал Хорнунг, рухнув на мягкую перину.
– Благодари Одина, это его ложе.
Хорнунг вскочил, будто обнаружил на одеяле змею.
– Как посмею я, простой смертный, лечь на постель бога!?
– Таков закон гостеприимства. Гостю – все лучшее. Если сомневаешься в моих словах, прочти катехизис Одина.
Тод указал на тумбочку, где сверху лежала книга, как у доброго христианина лежит Библия. Книга называлась "Речи Высокого". Как уяснил себе капитан, листая страницы, испещренные непонятными рунами, Высокий – литературный псевдоним Одина. А книга – что-то вроде "Майн кампф" Гитлера. Впрочем, Хорнунг ошибался, это был сборник житейских афоризмов.
Видя, что гость все никак не решится возлечь на царское ложе. Тод успокоил:
– Да ты не волнуйся. Таких кроватей у Высокого не сосчитать. И дважды на одной койке он никогда не спит. Боится, что коварный Локи внезапно нападет на него.
– Кто такой Локи?
– Бог огня, он не Ас и не Ван, а тролль его знает кто. Иные говорит, что он сын великана, а некоторые, из шибко ученых, полагают, что Локи – отделившаяся злая ипостась Одина. Якшается с гномами и великанами, дружит с чудовищами. Вообще мерзкая личность, говорить даже о нем не хочется.
– Понятно,- сказал мало что понявший капитан "Орла" и почувствовал, как переполненные вином баки требуют срочного отлива. – Где у вас здесь гальюн? Ну, этот… туалет.
– Что такое "туалет"?
– По малой нужде мне надо, понял?
– А-а, ты имеешь в виду нужник, отхожее место, пошли во двор, провожу.
– Спасибо, я сам как-нибудь…
– Не советую туда ходить одному вечером. Там нечисто.
– Да уж представляю…
– Нет, совсем не потому. Попадешь в лапы троллю или дису. Ты слыхал об исландце Торстейне Мороз-по-коже? Нет? Пошли, по дороге расскажу.
Они вышли на задний двор, где свободно разгуливали домашние животные и птицы – куры, гуси, индюки и павлины. Странно, но по случаю темного вечера светила огромная Луна. Хорнунг не стал выяснять, откуда здесь спутник Земли, потому что пришлось бы выяснять, где вообще находится сама Валгалла? – пошел за Тодом в дальний угол усадьбы.
Отхожее место было такое большое, что одиннадцать героев могли в нем сидеть с каждой стороны. В сидениях были вырезаны отверстия, закрывающееся круглыми деревянными крышками. Повидавший тюремные нужники Хорнунг уже не был шокирован суровой простотой интерьера, не удивляли и надписи на дощатых стенах. Рунические знаки были, конечно, непонятны, зато рисунки вполне узнаваемы. Они всегда были исполнены как бы в одном стиле, словно одной рукой. Неким бессмертным, сексуально озабоченным субъектом.
Под мерное журчание Тод рассказывал:
"Однажды во время разъезда по Норвегии конунг Олав Трюггвасон остановился со своими людьми на одном хуторе. Олав запрещает дружинникам выходить в одиночку в отхожее место. И все же исландец Торстейн идет туда ночью один, не желая беспокоить соседа. Ну и, конечно, встречает там тролля. Торстейн, однако, не растерялся и сообразил, как разбудить конунга и дружину, не роняя при этом своего достоинства. Воин не зовет на помощь, как женщина. Торстейн просит тролля показать, как кричат его жертвы, когда их живьем варят в котле. Тролль начинает вопить что есть силы, пересаживаясь с одного очка на другое, все ближе подбираясь к исландцу. Разумеется, крик услышали, ударили в колокол, и Тролль проваливается под пол.
В ответ на вопрос конунга, не испугался ли Торстейн воплей тролля, хитрый исландец отвечал: "Я не знаю, государь, что такое испуг, хотя, признаться, от последнего вопля у меня по коже пробежал мороз".
За это Олав прозвал хитрого исландца – Торстейн Мороз-по-коже.
По окончании истории, Тод расхохотался так, что Хорнунга обдал мороз по коже.
Став на два десятка литров легче, капитан, нервно зевая, покинул с Тодом опасное место.
На обратном пути услышали, чей-то скулеж. Хорнунг сначала подумал, что звуки издает Тод, довольный облегчением. Но Тод ушел уже далеко вперед, и новичок был один в этом конце двора. Вскоре выяснилось, что скулит некое существо, посаженное на цепь. Это была не собака, а волк. И преогромный. Но плакал он так жалобно, точно щенок. И как же ему было не скулить, коли поперек открытой его пасти торчал острый меч. Зловредный клинок не позволял животному закрыть пасть. Кто подвергает бедную животину такой садистской пытке? Хорнунг протянул было руку, чтобы вытащить меч (и волк уже ластился, предчувствуя избавление от боли), как за спиной раздался спокойный голос: "На вашем месте, я бы не стал этого делать".
Хорнунг обернулся. За спиной стоял вездесущий карлик. Приглядевшись, капитан понял, что это какой-то другой карл. Возраст маленького народа трудно определим. Но седая борода говорила о старости, а высокий лоб о мудрости. Волк страшно зарычал, Хорнунг отдернул руку. Зверь бросился вперед. Капитан упал, откатился, как можно дальше. Зверь натянул цепь, она гудела от напряжения. Видно было как путы глубоко врезались в кожу животного, причиняя ему, наверное, неимоверную боль. Из пасти полилась кровь пополам со слюной. Видимо, волк прикусил клинок во время атаки.
– Вы сейчас чуть было не приблизили Конец Света и Гибель Богов, – огорошил карл Хорнунга.
– Что вы сказали?
Карл указал на бесившегося зверя:
– Это Мировой Волк Фенрир. По просьбе Одина гномы сплели путы, которые невозможно разорвать. Боги связали Волка путами, чтобы он не вырвался. При этом Тюр, бог войны, поплатился: Фенрир отгрыз ему правую руку.
– А что, этот Волк и вправду так опасен?
– В "Прорицаниях Вёльвы" сказано, что когда он перегрызет путы, коими связан, и вырвется на волю, а это произойдет рано или поздно, то боги вступят с ним в Последнюю Битву. Для Одина она будет Роковой, как, впрочем, и для всего мира.
– Откуда же взялся этот зверь?
– Один привел его как-то из леса Мюрквид, когда там охотился. Фенрир еще был тогда ласковым щенком. Но сколько волка не корми…
– А нельзя ли его прикончить сейчас, пока он в вашей власти?
– Волк – это воплощенное мировое зло. А зло бессмертно. Понимаете ли, зло невозможно оторвать от добра. Они составляют диалектическую пару, как "инь" и "янь" у китайцев. И потом, от судьбы не уйдешь. Даже боги подвластны судьбе, – ответил мудрый карл. – Пойдемте отсюда, не будем его распалять.
Они подходили к крыльцу, где стоял Тод, когда карл спохватился:
– Приношу свои извинения, я не представился. Меня зовут Альвис.
– Привет, Альвис! – сказал Тод. – Познакомься, Хорнунг, это Альвис. Что означает "всезнающий".
Капитан назвал свое имя, и Альвис знающе кивнул. Потом отозвал Хорнунга в сторонку и протянул какой-то предмет. Это оказалось серебряное кольцо старинной, очень тонкой работы с прозрачным, как слеза, камнем величиной с горошину, судя по игре света – настоящим бриллиантом. Примерно два карата определил Хорнунг. Впрочем, он не был специалистом, но, видно было, что кольцо чрезвычайно дорогое. Настоящее королевское украшение. Ни один конунг не отказался бы такое носить.
