Михаил Перешивкин - Хозяева леса и другие рассказы
— Сень,… - Обратился к товарищу подпрыгивающий на шпалах Сухой — а если преследовать начнут?
— Ничего… — Ответил задыхающейся Сеня, — я им подарочек оставил. — И злобно усмехнулся.
На станции раздался взрыв.
* * *Борис лежал в нескольких метрах от взорвавшейся рядом с мешками с песком растяжки. Его отряд, выдвинутый на подмогу, добрался до Сибирской только под конец схватки и нарвался на подарочек Сени, унесший на тот свет нескольких бойцов Бориса. Самого предателя зацепило лишь взрывной волной, сбив его с ног. Но Борису не повезло, и он упал на обломки бывшего домика, пронзив острием торчавших гвоздей себе ногу.
* * *Аркадия держали под замком, раздельно от его семьи. В тот день он не умер, а просто потерял сознание,… что и спасло его жизнь и при этом сломало на веки. Он сидел в одиночной камеры, прислонившись к холодной стене, и наблюдая за тем, как его бывший товарищ — Борис — выносит приговор его семье.
— … и поэтому жена подсудимого приговаривается к ссылки на поверхность, безвозвратно. — Борис исподлобья осмотрел реакцию жителей Красного проспекта, те вроде бы помалкивали, и продолжил — Сын подсудимого, в связи с несовершеннолетним возрастом, приговаривается к каторжным работам на… Березовой роще. — Борис захлопнул приговор и добавил — Повторяю, что сам подсудимый приговорен к расстрелу завтра с утра. Все свободны.
Народ начал потихоньку расходиться. Одни вздыхали и охали, глядя на подсудимого, другие скалились и плевались. На ночь свет на станции приглушали и платформу окутывал такой же мрак, как и днем. Полноценное освещение на станции работало только несколько часов, с момента окончания трудового дня, и до момента отбоя.
Аркадий все никак не мог заснуть, несмотря на жуткую слабость. Он не мог смириться с тем, что его жена погибнет от радиации или от лап какого-нибудь чудовища, а сын до конца своей жизни будет вкалывать на этого мерзавца Бориса. На друзей нельзя было рассчитывать. Их изрядно зацепило, да и разыскивают, небось, повсюду. Они не рискнут сунуться сюда еще раз, да и зачем? Они считают, что Аркадий погиб. Надеяться было не на что и лишь гордо встретить костлявую старуху с косой.
Неожиданно силуэты охранников куда-то пропали и на станции воцарилась полная тишина. Тут в поле зрения Аркадия вновь появился тюремщик, но в этот раз совсем один. Он медленно подошел к клетке, оглядываясь по сторонам, и тихо отперев клетку произнес:
— Аркадий Игоревич, выходите.
В свете тусклой лампы, стоящей на полу тюремной камеры, Аркадий разглядел молодого парня, Гагаринца… это о нем говорил Сеня, когда рассказывал о тюрьме. Его кажется звали Денис. Он тоже оборонялся, защищая их родную станцию.
Денис сумел договориться лишь на одном из блокпостов, чтобы их пропустили, не придавая этого огласке. Отойдя на безопасное расстояние от блокпоста, Денис пожал на прощанье руку Аркадию и спросил:
— Куда вы теперь?
— Попытаюсь спасти Иру… — И пошатнулся от слабости.
— Да вы что? Вы же… — Денис не успел договорить, потому что его кто-то огрел камнем по голове. Аркадий отпрянул.
Из темноты вышел маленький силуэт. Сява.
— Ити а мой (Иди за мной)! — Прокартавил человечек.
— Что ты наделал?! Кто тебя просил его убивать?! — Яростно закричал Аркадий на Сяву, чем привлек внимание часовых.
— Он ил бякий. Он ил одим и них (Он был плохой. Он был одним из них)!
— Эй, что там у вас? — С блокпоста на Аркадия и Сяву навели прожектор.
Человечек схватил Аркадия за руку и отдернул от града свинца, осыпавшейся на туннель, при виде мертвого коллеги и маленького мутанта.
Пара направилась по вентиляции, а потом по коридорам Гидры в их новый, по крайне мере для Аркадия, дом. В бункер.
Глава 12. Диггеры
Вдоль всего коридора тянулись толстые проржавевшие трубы, а с потолка падали капли, образовавшие за много лет настоящее болото. В воздухе царила сырость; на потолке красовалась плесень довольно подозрительного цвета, проевшая насквозь кабели, тянувшиеся под потолком и свисавшие в некоторых местах. Вдалеке что-то булькало и пузырилось, вгоняя старика в неописуемый страх. Он шел рядом с двумя вооруженными людьми, довольно скверно экипированными, представившимися Леней и Вовой. Еще двое сзади несли раненного Анатолия на раскладных носилках, их имена остались в тайне. Толя назвал этих людей диггерами. Кирилл Павлович не знал, что означает данный термин, но его спутник все доходчиво объяснил. В Новосибирском метро диггерами звались авантюристы-непоседы, незаконно проникающие в туннели и коридоры Гидры, чтобы поживиться всяким «добром» внутри. После рейда по Гидре весь товар переправлялся контрабандистами, работягами с Березовки, под видом стройматериалов, на Кубинскую, единственную станцию во всем метро, где разрешалась торговля. Была бы воля властей, там бы все давно запретили, да вот только они боялись очередного мятежа со стороны граждан.
Судя по всему, этот рейд не удался, мешки за спинами диггеров были почти пусты, да и, как пояснил Леня, они потеряли двоих. Опять же, по его словам, активность мутантов в этой части подземелья была особенно велика…
Никто из диггеров не отличался особой разговорчивостью, и большую часть пути отряд прошел в полном молчании. Их можно понять. Потеряли двух бойцов, вероятно, друзей… Вова промолвил несколько слов лишь раз, когда луч его фонаря нащупал в темноте одно из многочисленных ответвлений коридора (как выяснилось позже, это был технический уровень и на него раньше допускались лишь слесаря да монтажники, чтобы устранить неполадки в коммуникациях).
Вова завернул в ответвление и сказал, чтобы все шли за ним. Больше старик от диггера не услышал не малейшего слова. За поворотом, почти сразу, находилась проржавевшая дверь, на которой еще можно было разобрать надпись «Уровень М-3». За ней находились рельсы и мрачный туннель, высотою больше обыкновенно раза в полтора, а дверь служила боковым проходом. Сразу же напротив входа в туннель находилась точно такая же дверь, но только более опрятная и без всяких надписей. Странно, но на ней не имелось ни отверстия для ключа, ни даже ручки.
Толю положили между рельсов, а сами носильщики вместе с Вовой направили дула своих самодельных автоматов-ружей в темноту туннеля, пока Леня настукивал костяшкой руки в дверь. Она отворилась, выглянул заросший густой бородой мужик и, осмотрев всех присутствующих, обратился к Лене:
— А это что за хлопцы с вами?
— Да мы их у котельной подобрали. Они, прикинь, аж с самого жилого блока приперлись!
— Эт как так у них вышло? Там ж закрыто все наглухо, сам проверял, — удивился мужик.
— Так вот эти хлопцы нам туда дорогу-то и открыли. Да вот теперь только не знаю, когда туда пойдем… — Леня понурил голову.
— А шо такое?
— Да мы Кузьминых потеряли… обоих. «Летуны» в самый не подходящий момент нас накрыли… А мы потом этих чуть с горяча не ухандошили. Благо, парень пароль знал, а тык бы и их порешили с горяча. — Леня повел рукой в сторону Кирилла Павловича и Толи.
— Эх, жаль… помянуть нужно. Заваливайтесь поскорей. — Мужик распахнул дверь и махнул рукой.
Весь отряд ввалился в комнату, занеся Анатолия на все тех же носилках. Комната оказалась довольно уютной, но только благодаря небольшому костерку, над которым кипел чайник. Старик сначала удивился, как всю комнату не заволок дым, а потом взглядом нашел несколько вытяжек в разных концах. Стены были выложены из кирпича и покрашены в светло-серый цвет, а вдоль них простирались стеллажи, набитые разными банками с чем-то темно красным и зеленым внутри. На полках красовалась не только съестная провизия, как позже додумался старик (вспомнив свой подвал), но и всякого рода инструменты с винтиками и гвоздиками в прозрачных баночках. Кроме стеллажей, в комнате стоял небольшой стол с лавками по обе стороны и старенький матрасик в углу. В одной из стен виднелась пробоина с человеческий рост, перекрытая какими-то дверцами, но только уже с той стороны.
— Вы раздевайтесь, все шмотье оставляйте тут, ну, как всегда, а я пока нам чайку налью. Вон, чайник уже вскипел. — Мужик оттянул рукав и обхватил им чайник, чтобы не обжечься, разлил в уже поставленные на стол металлические кружки.
— Нет, Сидр, спасибо, мы не хотим, — ответил за всех один из тех, кто нес Анатолия, снявший с лица единственный на всю группу противогаз. Остальным приходилось довольствоваться респираторами. Он снял с себя всю остальную амуницию и скинул в довольно крупный ящик в углу комнаты, заслонивший собой соленые огурчики с помидорами (их-то Кирилл Павлович умел различать).
— Как так? Над ж помянуть Кузьминых! — разочаровался мужик, уже доставший литровую бутылку самогона.
