Рэй Олдридж - Контракт на Фараоне
— Привет, — сказал он.
Мальчик серьезно смотрел на него с минуту.
— Нам очень жалко, что ты умрешь.
— Мне тоже.
— Это нехороший способ умереть… хотя они говорят, что ты принесешь хороший ливень.
— Да неужели?
— Ага. Они говорят, что твое Искупление… Искупление, да?.. отложат до завтрашней ночи, так что лордов гад-палач сможет придумать новые трюки. За то, что надзиратель помер, ни одна капля с неба не упала… старье все это, мы это все сто мильонов раз видали.
— Старье, говоришь?
— Ага. Не легкое это дело, быть лордовым палачом, у нас тут столько дураков, что Лорду только и делов, что их всех поубивать. Трудно придумывать новые трюки.
— Наверное.
Беседа была удручающей на одном и том же уровне, но приносила большое облегчение. Если мальчику можно было верить, то ему предстояло прожить еще одну ночь. Опять же, мальчик мог всего-навсего передавать сплетни.
Мальчишка не проявлял никакого желания уйти.
— Слушай, — сказал он задумчиво, — поскольку тебе не понадобятся твои трюки, может, ты покажешь мне, как ты сделал ту штуку с драгоценным камнем и жуком, то, что ты нам показывал, помнишь? Я такого никогда раньше не видел.
Руизу в голову пришла идея.
— Может, я и мог бы. Но мне нужен мой аппаратик, а они все забрали.
— Ой, — сказал разочарованно мальчик и стал поворачиваться, чтобы уйти прочь.
— Подожди! У меня есть мысль!
— Чего такое?
— Ну… послушай. Ты сегодня где-нибудь видел Релию? Сегодня утром?
— Это Денкларовскую-то шлюху? Не-а. И его самого тоже не видел. Может, они вместе удрали? — мальчик хохотнул в слишком взрослой для его лет манере. — А почему ты спрашиваешь?
— М-м-м-м… дай-ка подумать.
Он думал и думал. Денклар исчез? Релия исчезла? Единственные двое, кто могли ему помочь, вдруг пропали. Что это подсказывало? То, что кто-то активно работал против него, кто-то, о ком он ничего не знал.
— Как тебя звать? — спросил он мальчика.
— Брумбет.
— Брумбет, а? Многообещающее имя. Ты хочешь стать фокусником?
— А кто не хочет? Если я не стану фокусником, не могу же я быть продавцом змеиного масла. Кому хочется весь день слышать голоса ниоткуда и проводить ночь в плохих снах? Потом, ей-богу, еще кончу свою жизнь вот так на сцене, связанный, как ты.
Мальчик произнес свою речь в спокойных, флегматических тонах.
— Правильно думаешь. Хотел бы я быть таким умным, когда мне было столько же лет, сколько тебе. Скажи мне, Брумбет, ты не видел в городе новых лиц?
Мальчик прыснул.
— Ага. Весь город ими полон, примчались сюда поглазеть на убийства.
— М-м-м-м… а раньше, скажем, за пару дней до этого?
Мальчик потер подбородок в странно взрослой манере.
— Ты имеешь в виду вроде того другого продавца масла, богатого человека?
— Правильно! Когда он приехал?
— В ту ночь, когда ты уехал, а потом он снова уехал, но теперь он вернулся. Хотя я его не видел.
— Тогда откуда ты знаешь, что он здесь?
Брумбет презрительно посмотрел на него.
— Его зверь в конюшне. Ты что думаешь, я так воняю оттого, что целый день вилами перекидывал маргаритки?
— Я не заметил. Как он выглядит?
— Высокий тип, но не такой, не с барским лицом, вроде твоего. Все же он годится для того, чтобы ящерицам головы резать, понимаешь. Ничего хорошего в нем нет, но такой хитрый, что его не поймаешь. Не как ты.
— Противный и хитрый, да? Где, по-твоему, он может быть?
— Не знаю, но может статься, Денклар поселил его в твою комнату, ту самую, сзади, подальше от приличных людей. Может, он там и есть, отсыпается с похмелья.
— Может быть. Может, и так. Понимаешь, вот в чем проблема. Я оставил свой мешочек с фокусами, спрятав его в этой комнате, прежде чем я отправился во Владение. Если он все еще там… понимаешь, я мог бы показать тебе, как делать пару фокусов, если сегодня ночью я еще буду здесь.
Мальчик наклонился поближе к клетке, личико его зажглось возбуждением.
— Ей-богу, правда? Я принесу твои фокусы. Ты мне скажи, где их найти.
Руиз заставил себя говорить нехотя.
— Ну да, а что, если противный человек сидит там? Я тебе покажу мои фокусы, но я готов оставить их ржаветь, чем отдать их чужому типу.
— Не беспокойся. Я подожду, пока он не пойдет в сортир или на ужин, или я заору «Пожар!» в холле, — мальчик ухмыльнулся. — Я не такой дурак, неважно, что там говорит про меня мой братец.
— Да ладно, договорились, — сказал Руиз. — Я скажу тебе, где найти фокусы, а ты мне их принесешь. Ни в коем случае не играй с ними, пока я тебе не покажу, как с ними обращаться. Они опасные, по крайней мере, некоторые из них.
Мальчик презрительно поджал верхнюю губу.
— Я же тебе сказал, что я не дурак.
Руиз вспомнил, что он на Фараоне, где иллюзии были действительно весьма мрачного свойства, а фокусы жестоки, поэтому он кивнул.
— Я тебе верю. Будь очень осторожен с тем, кто годится рубить головы ящерицам. Он, может быть, даже вреднее, чем ты думаешь.
День тянулся медленно. Женщины пришли, чтобы вылить воду на крышу, но на сей раз им не хотелось сплетничать.
Когда они снова вешали свои ведра на коромысла. Руиз спросил их, придется ли ему сегодня пережить свое Искупление. Они обменялись жалостливыми взглядами.
— Нет, — сказала женщина, которая разговаривала с ним накануне. — Лордов палач изыскивает новшества.
— А-а-а — мрачно ответил Руиз, стараясь скрыть свой восторг.
Женщины ушли, и Руиз остался ждать.
Ночь пришла, но никто не приехал, чтобы ставить сцену. Руиз на миг обмяк от облегчения, но потом напрягся от надежды и страха. Где мальчик? Неужели его поглотила та же дыра, которая уже сожрала Денклара и Релию?
Через час после заката он услышал топот маленьких босых ног и прерывистое дыхание перепуганного ребенка.
— Что такое? — прошептал он.
Секунду не было никакого ответа, но потом маленький дрожащий голосок все же отозвался.
— Мертвые, — сказал Брумбет, — в твоей комнате мертвые. Я подождал, пока тот человек пойдет ужинать, и переполз по крыше в окно зала. А там, в твоей комнате под кроватью, мертвые: двое их, толстяк и девушка, но я на лица смотреть не стал.
Сердце у Руиза упало.
— А фокусы ты достал?
— Конечно, — они были как раз там, где ты сказал. Я не дурак. Я и к профосу тоже не пошел. Мертвые подождут, пока ты не покажешь мне свои фокусы. Может, я вообще никому не скажу, потому что они уже начинают вонять.
— Правильно думаешь. Ладно, давай сюда фокусы.
Брумбет, казалось, раздумывал.
— Подожди. А откуда я знаю, что ты мне все покажешь?
— Ты умница. Я вот что тебе скажу: я буду делать по одному фокусу, а потом снова отдам их обратно тебе.
— Ладно. Который сначала?
Мальчик развернул сверток, и металлические предметы засверкали в звездном сиянии.
— М-м-м-м-м… — пробормотал Руиз, делая вид, что раздумывает. — Сперва простой фокус прохождения через металл.
Брумбет шмыгнул носом, на него это не произвело впечатления.
— Все знают фокус с кольцом, даже младенцы.
— В этом варианте есть хитрая особенность. Дай мне цилиндр с дырочкой… да, вот этот. И серебряное полукольцо, и ту вещь, которая похожа на рубку с петлями на конце.
Весьма неохотно Брумбет передал предметы через щель. Когда же они оказались у Руиза, он почувствовал себя снова живым.
Он сложил булавочный лазер вместе и выжег замок в фейерверке розовых искр.
Он вышел на свободу и глубоко втянул в себя воздух. Площадь была пуста, и из города не доносились никакие тревожные звуки. Брумбет уставился на него, шок стянул его личико.
Руиз выхватил у мальчика пакет с инструментами.
Брумбет начал протестовать, но Руиз посмотрел на него, и мальчик отпрянул, словно он увидел нечто страшное на лице Руиза.
— Ладно, плевать, — ответил мальчик, вдруг смирившийся с ситуацией, — ты тоже мерзкий человек, еще хуже того, теперь я это понимаю. Я не дурак.
— Нет, ни в коем случае нет. Мне очень грустно, что мне пришлось тебя обмануть, но это было необходимо. Я тебе очень благодарен, но, к сожалению, я не могу сейчас тебя вознаградить.
Брумбет шмыгнул носом.
— Я еще молод. Еще год — и ты меня уже не обманул бы.
— Наверное, да. Иди домой, Брумбет, и никому ничего не говори. Иначе мне придется причинить тебе вред, — посоветовал ему Руиз рассеянно. Он уже думал про человека в трактире и про то, как лучше захватить его. Он в последний раз посмотрел на Брумбета и был поражен тем презрением, которое он прочел на маленьком личике. Потом Брумбет побежал прочь.
Никакой свет не пробивался из окна. Может быть, его враг все еще ужинал. Хотя Руиз предпочел бы сперва убедиться, где находится его враг, он все еще был голым, все еще приговоренный преступник, и он не мог придумать никакого способа безопасно попасть в обеденную залу. Поэтому он подпрыгнул, поймал край подоконника и осторожно подтянулся.
