Игорь Огай - Уровень атаки
— Не бес-спокойтес-сь… Таис-с уш-шла с-с миром…
— Кто такая Таис? — машинально спросил Эхтинор, и в голосе его прорезалось раздражение. — Не морочьте мне голову и объясните, наконец, что происходит! Иначе… — он постучал себя по лбу. — У меня на связи командиры трех десяток служителей Посейдона! Одна мысль в эфире, и вас уничтожат при попытке покушения на мою жизнь. Мне кажется, Максенций очень сильно подставил всех вас.
— Максенций… — повторил Павел, и вдруг… Вероятно, момент истины так и наступает — просто, как будто пелена спадает с глаз. — Чщахт, как вы опознали господина Эхтинора?
— По с-символу… — ящер вытянул вперед руку. На раскрытой ладони лежал оплавленный диск, состоящий из коричневых и голубых концентрических колец.
— Это орден Владыки Морей, — проговорил Эхтинор.
— Символ старшего в иерархии Миссии? — уточнил Градобор. — Крайне неразумно надевать регалии для ночного визита к любовнице и сообщнице по заговору. Господин Эхтинор, проверьте, пожалуйста, все ли знаки различия у вас на месте.
— Командир, — позвал Павел главного служителя. — В нашей вчерашней стычке вы пользовались «паузой». Кто вам ее передал?
— Господин Максенций лично, — откликнулся тот. — Это обычная процедура.
— Разумеется. Но в этот раз ваша «пауза» была не из числа зарегистрированых, — уведомил его Градобор. — Доступ к экземпляру, который пропал в Земном отделе полгода назад, имел только их куратор.
— И в квартире депутата он был одним из последних, — продолжил Павел. — А потом мы нашли там компьютер и повелись.
— Знач-чит Таис-с… — прошипел ящер. И, не договорив, вдруг разразился своим шипящим смехом.
— Сделала нас, как детей, — закончил за него Павел.
— Мой орден на месте, — Эхтинор Тарийский справился, наконец, с изуродованной, слетевшей с роликов дверцей шкафа-купе и продемонстрировал мундир, украшенный регалиями.
— Вот так просто все и выяснилось, — сказал Павел. — Вопрос: зачем Максенцию понадобилась эта дешевая провокация?
— Только с одной целью, — предположил гиперборей, — выиграть время. Ему были нужны именно эти полчаса. Что-то происходит прямо сейчас, и мы не в силах этому помешать.
— Если все, что сказала Таис, правда, я не позавидую атлантам, — Павел усмехнулся.
— Почему? — терпеливо осведомился Эхтинор. — В чем все-таки дело?
— Кажется, ваша ветвь скоро перестанет быть вероятной, — сообщил Павел. — Ее место займет утопия-сателлит.
— Что?.. — глава Миссии атлантов беззвучно хватанул ртом воздух.
— На твоем месте, Павел, я бы не говорил об этом так легко, — заметил гиперборей. — Фактор влияния в твоей реальности нам неизвестен, и он может быть каким угодно. Например, я помню, как для перераспределения вероятностей в ветвях инков в 1962 году была предпринята попытка разжечь локальный ядерный конфликт.
— Как я могу быть уверенным в том, что все это не хитроумная провокация? — пришел в себя Эхтинор.
— На ваш-шем мес-сте я бы поддалс-ся… — сообщил Чщахт. — Вдруг так и ес-сть?..
— Ну, хорошо, допустим… Но тогда… Вы сказали, что это происходит сейчас! Где?
— А вот это вы нам скажите, — предложил Павел и заслужил удивленные взгляды гиперборея и ящера. — Вы серьезно думаете, что Таис ушла насовсем? Покорно ждать, когда рухнет ее мир?
— Проклятие летней тьмы! — возможно, гиперборей хлопнул бы себя по лбу, если бы этот жест был свойственен его расе. — Эхтинор, свяжитесь с операторами процессора! Нам нужны координаты обратного прокола из ветви с индексом…
Глава Миссии атлантов покорно выслушал набор чисел и на несколько секунд прикрыл глаза, общаясь с дежурной сменой операторов.
— Ес-сли вых-ход далеко — не ус-спеем… — произнес ящер.
— Смотря как ехать, — заметил Павел.
— И смотря на чем, — добавил Градобор, видимо, припомнив так и не доставшийся ему «Мерседес».
— Восемнадцатый сегмент, — медленно проговорил Эхтинор. — Удаление шестьдесят семь стадий. Единичный прокол с низкой энергетикой — выходил один человек.
— Какой это адрес? — уточнил Павел.
— По плану города — улица Новогиреевская, в районе дома номер три, — Эхтинор Тарийский открыл глаза. — Ваша Таис вернулась на Землю десять минут назад.
— Знач-чит, угадали, — удовлетворенно прошипел ящер. — Ваш-шим воинам наш-шлось дело, Эх-хтинор…
Глава Миссии поморщился.
— У меня… нет никаких воинов, — выговорил он. — Все служители задействованы в блокаде… по нашим внутренним делам. Я блефовал.
— Позвольте, я угадаю, — попросил Градобор, — это ваше внутреннее дело спланировал Максенций?
— Да. Это важно?
— Не особенно, просто лишний штрих. Однако, боюсь, ситуация должна разрешиться в ближайшие минуты. Что вы намерены предпринять?
Эхтинор Тарийский повел головой, будто ему был тесен просторный воротник халата. Судорожно втянул воздух.
— В данный момент я не располагаю никакими ресурсами. Мой мир в опасности, а я совершенно бессилен.
Гиперборей посмотрел на ящера, и тот утвердительно качнул капюшоном.
— Ассамблея заинтересована в стабильности, — сказал Градобор. — Вы можете располагать нами. А также мобилизовать все доступные силы.
Он кивнул на пятерку служителей и пару блокированных в углу холла телохранителей, которые, почти позабыв распрю, напряженно вслушивались в диалог, решавший судьбу их родины.
— Я был готов просить вас об этом, — покачал головой Эхтинор. — Но вы просто не успеете, даже если я обеспечу вас своим транспортом.
— Почему? — удивился Павел. — Таис оказалась на месте довольно быстро. Сколько времени занимает переброска из одной ветви в другую?
— Мгновенно. Но это невозможно.
— Почему?
— Процессор Ассамблеи слишком далеко, его мощности не хватит, чтобы осуществить прокол из этой квартиры…
— Это смотря куда, — перебил его Градобор. — Если адресуемая ветвь располагает собственным процессором, достаточно точным, чтобы поддержать встречный прокол…
— Вы говорите об Атлансии?
Градобор пожал плечами.
— Это ваш мир в опасности, не мой.
— Но для подобного необходим выход на площадку главного процессора Острова. Даже я ни разу не удостаивался такой чести и никогда не смогу получить санкцию на ее использование. Тем более для переброски чужаков.
— Что за остров? — спросил Павел.
— Был центром распространения атлантов в их ветви, — пояснил Градобор. — Затем столицей мира, а теперь это единоличное обиталище Владыки царей.
— Рис-скните без с-санкции… — предложил Чщахт. — Погибнете, но с-спас-сете Атланс-сию…
Эхтинор посмотрел на ящера так, будто тот изрек откровение свыше.
— Вы правы, — он повернулся к служителям и провозгласил: — Примиритесь и будьте готовы к битве во имя Атлансии. У вас почти не осталось сил, но в этот миг нам нужен каждый.
Воины подтянулись. Измочаленные телохранители шагнули вперед, встав в один строй со своими недавними противниками.
— Прошу приготовиться, — предупредил Эхтинор. — Мы открываем прокол.
— Уже? — вырвалось у Павла.
— Я отдал приказ, — глава Миссии постучал себя по лбу. — Остальное свершится само собой…
Как будто в ответ на его слова развороченные стены холла налились зеленым свечением.
— Я предупреждаю о конфиденциальности всего, что вы успеете увидеть!..
Сполохи сделались плотнее, затем выступили из стен языками зеленого пламени, поглощая все. Сначала призрачный огонь слизнул воинов, затем Эхтинора Тарийского, а когда подобрался к Павлу, тот лишь крепко зажмурился, стараясь подавить совершенно естественные животные инстинкты. И через секунду остался только голос ящера в ушах:
— С-смотри, Павел! С-смотри во вс-се глаза! Больш-ше ты не увидиш-шь этого никогда…
Это была правда: на Земле нет и никогда не будет ничего подобного тому, что открывалось с приемной площадки личного процессора Владыки царей Атлансии.
Огромная и в то же время невесомая башня оканчивалась «каплей», в которой материализовались путешественники между мирами. Идеально прозрачный купол, казалось, оставлял посетителя наедине с небом, и легкое облачко всего сотней метров ниже только подчеркивало это впечатление. Остров с этой высоты был виден весь, и Павел сразу понял, что означает излюбленный расой атлантов знак. Три вложенных друг в друга кольца — символ Острова, состоящего из трех водных каналов, разделенных сушей. И на этой суше…
— Не смотреть вниз! Настроить обратный прокол! Немедленно!..
На этой суше были отстроены настоящие сказочные дворцы. Или скорее — воздушные замки. Башни — высокие и легкие, как вытянутая ниточкой капля теплой смолы. Мосты, свитые из паутины застывающего сахара… Сплошной зеленый ковер лесов за третьим водным кольцом, над которым парили линзы воздушных озер… Голубые горы на окраинах, увенчанные зачем-то грибными шляпками… Море, настоящее море, совсем такое же, как на Земле… И, конечно, закат… Ранний закат, когда солнечный свет только начинает приобретать золотой оттенок, раскрашивая все, чего касаются лучи, в цвета золотой осени…
