Игорь Николаев - Там, где горит земля
Личный состав, начиная с самой первой роты, отбирал сам Томас и его вербовщики, притом нобиль не гнушался беседовать со многими кандидатами. Несмотря на то, что Фрикке был фанатичным приверженцем чистоты расы, в выборе рекрутов он проявлял странную и непонятную неразборчивость, вызывая естественные подозрения и обвинения. Комиссия расовой чистоты не единожды подступалась к ягерам и нобилю, но каждый раз дамоклов меч удавалось отвести в сторону. Сам Томас объяснял свою методику просто – с точки зрения психофизиологии представители низших биологических классов иногда вполне могут сравняться с настоящими людьми. Кроме того, их шкурная и эгоистичная мотивация достаточно крепка, хотя, конечно, диаметрально противоположна искренним и самоотверженным устремлениям истинных. Томас сам не заметил, как понемногу привязался к своим «славным ребятам» и со временем перестал демонстративно различать «чистых» и «нечистых». Они все были его детьми, а дивизия ягеров стала, пожалуй, единственным «космополитичным» соединением в Евгенике.
Расчет на мотивацию вполне оправдывался. Для рядового, без сертификата расовой чистоты, жителя подвластных Евгенике земель карьера «охотника» была одной из очень немногих возможностей избавиться от постоянного страха за свободу и жизнь. Попавший в ряды карателей Томаса четко знал, что у него только два пути — беззаветная служба или эвроспиртовой котёл. Батальоны непрерывно воевали, каратели гибли часто, но немногие выжившие получали определенные права, пусть и урезанные, а так же пристойную пенсию. Достаточные основания для беззаветной смелости.
Штаб штурмовой дивизии представлял собой небольшое двухэтажное здание с пристройкой для электростанции. При строительстве губернаторство Сибири постаралось на славу, руками сервов и мобилизованных аборигенов тренировочный лагерь был возведён из ничего за два месяца, по личному проекту Томаса. Стрельбища, полигоны для отработки всех возможных приемов и навыков боя, одиночного и группового. Ангары для техники… Несмотря на поздний час, здоровенные коробки танковых ангаров светились, что твой город. Томас чуть поджал губы.
Танковый вопрос оставался самым болезненным.
Объединение отдельных батальонов в настоящие полки и полноценную дивизию прошло достаточно легко, хотя и не без проблем. Но засада подстерегала новое соединение в области командного состава и бронетехники.
Рядовой и младший офицерский состав ягеров был выше всяких похвал. Отдельный батальон представлял собой самостоятельную и грозную боевую единицу. На уровне полка взаимодействие начинало пробуксовывать, а уже дивизионное командование и штаб являлись таковыми чисто номинально, поскольку занимались почти исключительно учетом, тренировкой, хозяйственной и снабженческой деятельностью. Впрочем, проблема оказалась не столь значительна, как казалась в первом приближении. Штурмдивизия не предназначалась для сложных тактических манёвров, её уделом было разнести в клочья любого противника на любом участке фронта. Поэтому требования к командирскому составу и работе штаба были не очень высоки и решились частично своими силами, а частично «дружеской» помощью армии, выделившей некоторое количество специалистов для нового детища Фрикке.
Даже артиллерийский вопрос разрешился благополучно – сказалась привычка ягеров использовать все, что под рукой, включая трофейную технику.
А вот с танками вышло нехорошо.
Конечно, ягеры пользовались самой разнообразной бронетехникой, но всегда применяли её в качестве вспомогательного инструмента, как самоходную артиллерию или бронетранспортёры. Опыта «полноценного» использования достаточно больших танковых частей в современной войне у них не было, а для наработки катастрофически не хватало времени. После долгих терзаний Томас сообщил о заминке Координатору, и тот решил задачу. Дивизия снова получила помощь со стороны, но на этот раз не от армии…
В штабе как обычно кипела работа, недостаток опыта приходилось компенсировать ответственным трудом по шестнадцать и более часов в сутки. Томас рассчитывал, что через два месяца непрерывной муштры управление его дивизии сравняется с лучшими армейскими стандартами. А превосходное качество личного состава компенсирует недостаток практического военного опыта.
Появление нобиля прошло на первый взгляд незаметно, но каждый проходящий, пробегающий мимо или просто встречный не забывал отдать честь Томасу, даже если обе руки были заняты.
— Господин нобиль!
Это был лейтенант, адъютант, молодой человек, из «армейского подарка». Выходец из аристократической семьи с безукоризненной родословной и чистотой происхождения, прослеживаемой с восемнадцатого века. Выросший в замкнутой сфере высших кругов Евгеники, юноша был шокирован бытом и традициями ягеров, впав в шок, из которого не мог выйти уже пару недель.
— Слушаю вас, мой юный друг, — снисходительно–вежливо отозвался Томас, снимая шапку. Он намеревался поработать у себя в кабинете с накладными на топливо и составить новое расписание тренировок, но ужас, застывший в глазах лейтенанта разбудил любопытство нобиля.
— Казино… — пробормотал офицер.
— Да? – неопределённо уточнил Фрикке.
— «Черные»… они решили туда пойти! – выдохнул адъютант.
— Как интересно! – восхитился Томас, сразу забыв о рабочих планах и вспомнив о намерении посетить клуб. – Наверное, и нам стоит заглянуть.
Если пробелы в части штабной работы восполнили за счет кадрового резерва армии, то танками поделились «Братья».
Собственно говоря, орден именовался «Братья по оружию», но все называли их «Черными братьями» или просто «черными», за стильную форму соответствующего цвета с серебряными нашивками и знаками. Личная гвардия Координатора вела родословную ещё со времён Отца Астера, но двадцать лет назад начала реорганизацию, относительно недавно завершённую. Если раньше это были просто отборные солдаты, выведенные из армейского подчинения, то теперь «братья» должны были стать авангардом новой, идеальной расы, воплотившей все физические и расовые достоинства. С определенного момента в орден перестали принимать людей «со стороны», комплектуя его исключительно с помощью «Фабрик жизни», с тщательнейшим отбором. Насчёт расового авангарда сказать сложно, но идеальный солдат вышел на славу.
По решению координатора штурмдивизия получила отдельный тяжелотанковый батальон из состава танковой армии «черных» и к нему батальон панцерпионеров сопровождения. Обе части комплектовались «братьями», что серьезно повышало боеспособность дивизии, но обещало специфические проблемы срабатывания «черных» и ягеров.
Казино представляло собой двухэтажное здание из дерева, на каменном фундаменте. Первый этаж занимал «клуб», на втором расположились комнаты отдыха и индивидуальных развлечений. Ещё имелся подвал, но о том, что в нем происходит, непосвящённым знать не полагалось.
Несколько мощных труб на крыше казино извергали целые снопы искр, широкие окна с двойными рамами светились праздничной иллюминацией. Вопли и нестройное пение доносились даже сквозь толстые бревенчатые стены. Ягеры гуляли. К зданию вела достаточно широкая тропа, мощёная обтесанными досками, тщательно очищенная от снега. Чем ближе к клубу, тем чаще встречались рядовые солдаты, как правило в состоянии серьезного подпития. Впрочем, даже те, кто уже перешел в состояние четвероногого существования, узнавали нобиля издалека, приветствуя его в меру сил, но с неподдельным почтением. Таковых, впрочем, было немного, но не столько в силу высокой нравственности, сколько стараниями специального патруля, собиравшего подвыпивших. Отдыхающим дозволялось многое, но случись среди гуляк тот, кому выходной был не положен, он пожалел бы, что не замёрз.
Томас краем глаза отметил страдальческое выражение, появившееся на лице юного адъютанта по мере приближения к вертепу, и слегка улыбнулся.
— Похоже, мы опередили «черных» коллег, — констатировал он.
Юноша, похоже, с превеликим удовольствием остался бы снаружи или вообще покинул место дислокации. Тем более, что Томас формально не приказывал ему сопровождать себя. Но гордость превозмогла робость. Фрикке размашисто шагал вперёд, к высокому крыльцу, скупо отвечая на приветствия, а за его спиной стучали о дерево каблуки адъютанта.
Если снаружи казино отчасти походило на большой салун американского запада, только надлежащим образом утепленный, то внутри… Каждый непосвящённый, ступивший под крышу «клуба», сразу понимал, почему ягеры так отравляли жизнь поборникам расовой чистоты самим своим существованием.
Архитектурная и бытовая эстетика Евгеники ощутимо тяготела к комбинации готики и позднего Рима. Разумеется, не настоящего Рима, а такого, каким он виделся любителям помпезности и пышности, проповедникам истинно «имперского» духа, попирающего остальной мир. Ягеры творчески переосмыслили общие веяния и перенесли «римскость» в обыденные развлечения, организуя гладиаторские бои и забеги на самодельных колесницах. При этом в противовес «римлянам» очень быстро выделилась группа «вавилонцев», противопоставивших гнилому римскому элитаризму настоящий дух веселья и анархии. Группы соперничали на всех соревнованиях, мерялись боевым счетом, но строго блюли спортивный дух состязания.
