Олег Синицын - Запретная дверь
«Останови машину, сука!» — закричал Андрей.
Она резко нажала на газ. Рука девочки соскочила с дверцы, ободрав кожу с мизинца.
«Шевроле» быстро удалялся прочь, оставив сизое облако выхлопных газов. Девочка бежала следом, крича и задыхаясь от плача. Ей казалось, что мачеха сейчас передумает и вернется.
Что произошло дальше, Андрей не увидел. Мир вокруг окутался туманом.
4Бычок хотел броситься за девочкой, едва она дала деру. Он даже пробежал несколько метров, когда разгневанный Гуго заставил его сбавить обороты:
— С ума сошел? Посмотри сколько народу кругом! Быстрей в машину!
Бычок вернулся к пикапу, торопливо забросил в кузов контейнер с мороженым.
— Почему девчонка сбежала?
— Откуда я знаю! — огрызнулся Гуго, заводя двигатель. Его шрамы на шее, выглядывающие из-под бороды, налились кровью. — Мы-то все сделали как надо.
— Надо позвонить Лусио, — сказал Бычок: — Он просил.
Бородатый напарник выплюнул окурок на асфальт.
— Пока мы звоним, она уйдет. Не нужно беспокоить босса по пустякам. Садись быстрее, чего застрял!
Бычок, по-прежнему в козырьке мороженщика, недовольно опустился на сиденье и захлопнул дверь. В глазах, прижатых увесистым лбом, мелькали напряженные раздумья.
— Лусио просил позвонить, — упрямо произнес он. — Это как раз тот случай.
Гуго включил передачу.
— Хочешь, чтобы он начал выяснять, кто упустил девчонку? Ручаюсь, мы возьмем ее прежде, чем я выкурю сигарету. Далеко ей не сбежать, амиго. Лусио даже не узнает, что она убегала.
Пикап развернулся на площадке возле супермаркета, который располагался на северо-западной окраине города. Гуго вывернул на шоссе, и гангстеры покатили по нему, высунув головы из окон, оглядывая тротуары и проулки между домами.
5Андрей сел на кровати.
Он не помнил, как возвращался на электричке, как проходил подземную станцию и дверь. Но все, что случилось с девочкой, стояло перед глазами словно наяву. Душа разрывалась от негодования.
Пожалуй, впервые в жизни сон вызвал в нем столь сильное возбуждение. Ну, может быть, подобное случалось в раннем детстве, когда маленькому Андрею приснился огромный паук, подбиравшийся к нему, шевеля жвалами. Тогда он проснулся в слезах. Всего лишь. Сейчас же чувства буквально захлестнули его.
Происшествие возле супермаркета напоминало сюжеты о брошенных детях, десятками крутившиеся по телевизору. Только у Андрея не было и мысли отнестись к этому сну как к телесюжету — посмотрел и забыл. То, что случилось, произошло не с чужими людьми с экрана. Это произошло с ним. Он помнил каждый образ, каждое переживание. Воздушный мост. Явственное ощущение, как он гладит волосы куклы. Беспредельное доверие к мачехе. И шок при виде ее удаляющегося автомобиля.
Он нервно прошелся из конца в конец комнаты. Требовалось усилие, чтобы отделить себя от событий сна. Взгляд наткнулся на общую тетрадь, приготовленную на тумбочке. Она прекрасно подходила для этой цели. Андрей взял ее, перегнул обложку и, опустившись на кровать, стал покрывать записями пустой лист в школьную клеточку.
Он писал торопливо, стараясь не упустить важных деталей, пока они сидят в голове, пока не остыли чувства. Некоторые слова получались неразборчивыми, типично врачебными, но он потом поймет, что имел в виду.
За десять минут он исписал четыре страницы, отразившие мельчайшие детали сна, включая машину, мост дорожной развязки, супермаркет, надпись на козырьке мороженщика, одежду мачехи и, конечно, переживания девочки. Каждое ее переживание. Он пытался оставить на бумаге как можно больше воспоминаний. Потом Андрей проверит каждое. Изучит географические карты, справочники, энциклопедии, перекопает мегабайты Интернета. Но уже сейчас можно было уверенно сказать: нет никаких сомнений, что он видит реальность на другом конце света. Андрей Ильин, ученый, подававший большие надежды, а потом переставший их подавать, переживает внетелесный опыт.
Только излив на бумагу все, что бушевало в груди, он смог наконец осмыслить сон.
Что это было? Жестокая мачеха увозит падчерицу далеко от дома, в незнакомые края. Оставляет одну и уезжает. Что это, твою мать, было?!
Мерзавка бросила девочку!
Сердце разрывалось от негодования, едва он думал об этом. Она бросила девочку, как выкидывают на улицу подросшего котенка. Зачем? Потому что та небрежно чистила туфли?
Андрей закрыл глаза и, размеренно дыша, сосчитал до тридцати. Затем перевернул страницу и записал на чистом листе: «Мачеха бросила девочку на окраине большого города, и я при помощи своей паранормальной способности стал тому невольным свидетелем. Фактически я единственный человек на Земле, который знает об этом».
Он перечитал запись и обхватил голову руками. Что ему с этим делать?
Будильник показывал половину пятого. На работу еще слишком рано. Не умываясь и не завтракая, Андрей переполз с кровати за компьютерный стол и включил системный блок. К углу монитора был прикреплен раздражающе-желтый стикер, на который он переписал вчера из энциклопедии двенадцать букв и два дефиса. Андрей вошел в Интернет и буква за буквой вбил название «Рио-де-Жанейро» в строку поискового сервера.
Может, ничего страшного не произошло. Одинокая, плачущая девочка, бредущая по улице, — любой нормальный взрослый поинтересуется, что случилось. Ее отведут в полицию, откуда прямой путь домой. Как сложатся дальнейшие отношения с мачехой, Андрей не знал, возможно, все закончится сиротским приютом, но иного пути нет… С другой стороны, жизнь не всегда такая правильная, какой мы хотим ее видеть, не так ли? Ему ли это не знать, молодому и перспективному врачу, в судьбе которого поучаствовал Боженька, потому что, как сказал отец Кирилл, так было надо.
В ответ на запрос «Яндекс» выплюнул длинный перечень туристических агентств, представляющих Рио раем отдыха и развлечений. Солнце, пляжи, карнавалы, самба, футбол. Десятки фотографий под разными углами показывали белый город под пронзительно-синим небом с широкой полосой пляжей у кромки океана. Больше чем на половине снимков белела статуя, знакомая до нервного тика. Доступ в рай, включая перелет, трансфер до отеля и питание «все включено», стоил от тысячи двухсот долларов и выше.
Признаться, белозубая реклама — не совсем то, что искал Андрей, надеясь развеять опасения. Ему хотелось понять, каким город предстанет не перед обеспеченными туристами, а перед одинокой, потерянной душой. Он продолжил поиск» и вскоре вышел на сайты новостных агентств. Здесь его опасения нашли благодатную почву. Словно хищники вырвались из клеток.
«Перестрелка и паника в центре города: война между гангстерскими бандами привела к жертвам среди населения».
«Боссы наркомафии провоцируют тюремные бунты».
«Неизвестными сожжены два городских автобуса».
«Атакована станция полиции: двое раненых со стороны сил правопорядка».
«Мотоциклетные банды вынудили закрыться магазины в западной части города».
«Молодая женщина стала случайной жертвой перестрелки между военной полицией и наркокурьерами».
Андрей оторвался от заголовков, переводя дух. От прочтенного волосы вставали дыбом. Город, в котором мачеха оставила падчерицу, оказался криминальным мегаполисом и ключевым узлом наркоторговли в Латинской Америке! Знаменитый курорт и сказку наяву заполоняли субъекты, у которых отсутствовала мораль, было оружие и страстное желание заработать денег.
Но последняя статья, на которую он наткнулся, затмила все предыдущие и привела Андрея в ужас. Датированная 1996 годом, она рассказывала о детях Рио-де-Жанейро, опасающихся посещать школы или просто выходить на улицы. Речь шла не о риске подвергнуться нападениям подростковых группировок или оказаться в сетях торговцев кокаином, а о настоящей эпидемии похищения детей в целях использования в качестве доноров для подпольной трансплантации органов.
6До десяти часов Андрей обежал свои палаты, пообщался с пациентами, назначил лекарства и процедуры, дал указания сестрам. Один из пациентов, года три назад лечившийся у него, пытался рассказать свой вчерашний сон, но Андрей только отмахнулся. Не до этого. Он осмотрел вновь поступившего дядечку с парапарезом, поставил предварительный диагноз «инсульт спинного мозга», дал направление на томограмму, после этого вернулся в ординаторскую, запер дверь на ключ и встал возле телефона.
Ему стоило огромных усилий решиться на этот звонок. Сомнения терзали все утро — дома и в больнице. То, что он собирался сделать, с одной стороны, выглядело безумием, хотя, с другой, казалось логичным и правильным. Андрей решил, что обязан сделать этот звонок.
Точнее, два звонка.
Первый был в справочное, где ему сообщили второй номер. Когда Андрей набирал код Москвы, сомнения отступили на второй план. И это правильно, с какой стати ему сомневаться, если он не делает ничего дурного?
