Роман Глушков - За пригоршню гильз
Да что там Омаха! С таким «балластом» мы не могли увезти Хэнка даже на пять метров вперед!
Робот не испытывал никаких проблем с меткостью при стрельбе из пулеметов. Выпустив в клешни монстра две короткие очереди, он аккуратно срезал их с кузова, лишь слегка обкромсав пулями верхушку борта, но не задев ящики. При этом отдача у его миниганов была такая, что она передалась «Ошкошу», и тот задрожал мелкой дрожью. Она продлилась всего полсекунды, но мы успели ее почувствовать.
– Жми, Люгел! – крикнул мне Вэй. Но я и без его подсказки понял, какое облегчение испытал избавленный от обузы «Ошкош». Казалось, еще немного, и он встал бы на дыбы, выбросив из кузова весь груз. Но наш восьмиколесный трудяга сохранил достоинство и обошелся без выкрутасов. Рванув прочь от лишившегося клешней атланта, он вмиг оказался на недосягаемом от того расстоянии, попутно раздавив колесами несколько мелких тварей. И снова покатил вперед, прокладывая себе путь по их склизким телам.
Трудно было сказать, прорвемся мы через этот хаос или он таки проглотит нас, несмотря на имеющуюся в нашем распоряжении огневую защиту. Прямо по курсу наблюдались и другие гиганты. Не крабожабы, а уже непонятно на кого похожие, но одинаковых среди них не было. Объехать их по безопасной траектории не представлялось возможным. Болота в этом месте подступали к самой дороге, оставляя нам совсем немного пространства для маневрирования. А значит, мы должны были готовиться к новым стычкам с тяжеловесами, уповая на то, что Хэнк снова нас прикроет.
Вскоре выяснилось, зачем все-таки атланты были выкурены из-под воды. Как только они заполонили собой почти все обозримое пространство, в небе снова раздался грозный рев реактивных двигателей. Причем, судя по звуку, эти самолеты летели намного ближе к нам, чем первая эскадрилья.
Оглянувшись, я с ужасом обнаружил, что «ближе» – это неверный прогноз. На самом деле растянувшиеся в цепь самолеты летели прямо над дорогой. Или, вернее, над той полосой местности, по которой она пролегала. Были это те же самые бомбардировщики или нет, для нас значения не имело. Больше всего нас встревожило то, что они, по всем признакам, снова заходили на цель – кишащих внизу атлантов. И теперь мы рисковали очутиться прямо в зоне предполагаемого бомбометания.
– Плохи наши дела! – воскликнул оглянувшийся вместе со мной Остап. – Ой, плохи, мать твою перемать!
И впрямь плохи! Раз уж самому Рынде изменило хладнокровие, значит, мне и вовсе настала пора застрелиться. С другой стороны, а какой в этом смысл? Когда на нас упадут бомбы, я тоже умру мгновенно, так что можно сидеть и не рыпаться. Все произойдет само собой, и не самыми худшим для меня образом. По крайней мере, атланты мне такую легкую смерть уже не подарили бы.
Между тем цепь бомбардировщиков неумолимо приближалась. У нас еще оставался шанс, что они нанесут удар по другому скоплению атлантов, а не по тому, в гущу которого так некстати угодили мы. Но надежда на это канула бесследно, когда Вэй прокричал:
– Сблосили! Они сблосили бомбы! Пляма на нас!
Ну вот и приехали! Еще несколько секунд, и все будет кончено!
Я снова оглянулся. Бомбардировщики продолжали полет, а от них в направлении земли неслось множество мелких черных точек. И самое огорчительное состояло в том, что, начнись бомбардировка хотя бы на пять секунд позже, взрывы грянули бы уже далеко впереди, на безопасном расстоянии от нас.
К несчастью, самолеты открыли свои бомболюки именно сейчас, и мы должны были угодить под первые упавшие с небес бомбы. Такое впечатление, что пилоты даже использовали «Ошкош» в качестве наземного ориентира для начала атаки, а не одну из гигантских тварей.
Миниганы Хэнка рявкнули так внезапно, что мои и без того натянутые нервы не выдержали, и я заорал во весь голос. И продолжал орать все время, пока задравший орудия робот усеивал небо свинцовыми тучами.
Свинцовыми – в буквальном смысле слова. И летели эти тучи прямо навстречу падающим на нас бомбам.
А Хэнк так и молотил безостановочно из пулеметов, пока в небе над нами не грянул долгий раскатистый гром. После чего докатившаяся до нас ударная волна качнула грузовик на рессорах. Все еще крича, я ударил со страху по тормозам. И правильно сделал, потому что с земли тут же взметнулись тучи пыли, полностью застившие мне видимость. Ехать дальше в такой мгле оказалось невозможно. Да это было и незачем. Теперь впереди тоже гремел чудовищный гром, от ударов которого «Ошкош» ходил ходуном так, словно его все еще раскачивал крабожаб. Только, в отличие от первых раскатов грома, эти бушевали уже на земле. И было их гораздо, гораздо больше…
16
Эпических масштабов бойня, которую в очередных новостных сводках явно назовут как-нибудь величественно и поэтично – «Битва у Браунвуда», например, – еще не завершилась. Но нам было уже нечего бояться. Все страсти кипели теперь вдали от нас. А мы остались на опустошенной взрывами территории, в окружении растерзанных останков наших врагов. У которых, в отличие от нас, не оказалось защитника, умеющего сбивать бомбы на подлете, и они жестоко за это поплатились.
Хэнк не сплоховал. Истратив подчистую все свои пулеметные боеприпасы, он уничтожил те бомбы, что должны были взорваться в опасной близости от «Ошкоша». Наткнувшись на сонм пуль, они рванули высоко в воздухе, и на нас обрушились лишь последствия тех взрывов: ударные волны и осколки. Но первые настигли нас ослабленными, а вторые – на излете, застучав железным градом по крыше, кожуху двигателя и ящикам с товаром. Этот град уже не мог причинить нам ущерб, хотя находиться под ним все равно было нежелательно. К счастью, Вэй успел вовремя юркнуть назад в кабину, а роботу такие осадки были не страшны.
Стараниями Хэнка мы угодили в этакий глаз бури, разбушевавшейся вокруг нас на полную катушку. Ехать дальше было невозможно, пока не улягутся поднятые взрывами, тучи пыли. Да и когда они улягутся, не факт, что мы сможем двигаться по изрытой воронками и усыпанной мертвыми атлантами дороге. Вероятно, нам придется поворачивать вспять и возвращаться к последней дорожной развилке, что мы миновали вчера. Не самый удачный вариант. Но разъезжать по зоне боевых действий в самый разгар этих самых действий было куда худшей альтернативой.
Оставаться в кабине, когда «Ошкош» стоял на месте, было слишком опасно. Во мгле к нам могли подобраться недобитые твари, стрелять по ним из кузова являлось намного безопаснее. Поэтому мы сразу же перешли под защиту бронированных бортов, где и стали дожидаться, когда в округе установится нормальная видимость. А пока вокруг нас не было видно ни зги, нам следовало сидеть молчком, дабы не привлекать сюда атлантов.
– Мне необходимо пополнение боеприпасов калибра «семь-шестьдесят два на пятьдесят один», – обратился к нам Хэнк после того, как мы составили ему компанию. – Количество: десять тысяч патронов на каждый пулемет. Ради вашей же безопасности советую помочь мне перезарядить пулеметы как можно скорее.
– Сколько-сколько патронов?! – изумился я. Упомянутые роботом «семечки» у нас имелись, так как это был довольно распространенный их тип. Однако его прожорливость не лезла ни в какие ворота, даром что он только что спас нас от смерти.
– Двадцать тысяч, – повторил Хэнк. – По две тысячи в каждый сменный магазин.
– А кто будет за это платить? – возмутился я. – Спасибо тебе, конечно, огромное за то, что ты убил того краба и сбил бомбы! Только спасал-то ты в первую очередь не нас, а себя, верно? Поэтому мы совершенно ничего тебе за это не должны! Ты пойми: мы вовсе не против, но мы и так везем тебя в Омаху за свой счет! А теперь нам надо еще и бесплатно кормить тебя патронами?
Робот был явно не расположен вступать в дискуссии. И опять воспользовался своим излюбленным контраргументом. Вытащив 20-миллиметровое орудие, из которого он не стрелял во время авианалета и в котором еще были снаряды, Хэнк нацелил его на ящики со взрывчаткой и завел уже знакомую песню:
– За отказ выполнить мои требования я буду вынужден пойти на крайние меры и причинить вам серьезные материальные убытки. Причинение убытков начнется через десять секунд! Девять секунд!..
– Ладно, прекрати – мы все поняли! – как и в прошлый раз, вновь сдался я. – Угомонись! Будут тебе твои двадцать тысяч патронов! Но учти: это самый натуральный и беззастенчивый грабеж! И как только я встречусь с твоими хозяевами, я потребую у них солидную компенсацию за все издержки, которые мы из-за тебя понесли!
Хэнк никак это не прокомментировал. Кажется, мои словесные угрозы, в отличие от моей строптивости, его не беспокоили. Открыв у себя в корпусе отсеки для боеприпасов, он извлек из них специальным манипулятором десять коробчатых магазинов и выставил их перед нами. А снаряжать их предстояло уже нам, поскольку для столь кропотливой работы его манипулятор не годился.
