Андрей Ливадный - Черная Пустошь
«Обнаружен неизвестный тип лазерного излучателя. Идет анализ оборудования. Ждите».
Дальнейшее продвижение по механическому муравейнику сулило неисчислимые опасности, и Сухостой предпочел потерять время, терпеливо дождавшись тестовой проверки оружия.
Когда системе бронескафандра наконец удалось проанализировать схему управления лазерным излучателем, он снова продолжил путь. К этому времени Славка успел немного успокоиться, справиться с недавним потрясением, к тому же ему здорово повезло: напротив злополучной ниши он заметил внушительных размеров тоннель, что само по себе выглядело необычно, исходя из опыта его блужданий по постройке техноса.
Он долго не раздумывал, как поступить. Спуск вниз был сопряжен с огромным риском, теперь он знал, что по периметру колодца располагаются ниши, в которых скорги выращивают летающих механических монстров.
Лучше поискать другой путь.
Перебравшись на противоположную сторону вертикальной шахты, он ступил в тоннель.
Обнаружить его помогло несколько багряных отсветов, замеченных Славкой еще из злополучной ниши.
Он продвигался быстро, но осторожно. Армган, демонтированный со «Стрека» (так он мысленно окрестил убитую тварь), Сухостой поставил на максимальную мощность, не зная, какие еще противники встанут на его пути.
Испив свою чашу ужаса, Славка уже не дрожал всем телом. «Если выживу — уйду в сталкеры», — со внезапной угрюмой решительностью подумал он.
Действительно, хватит уже подрабатывать доставкой мелких грузов. Теперь он запоздало жалел, что не прихватил с собой парочку артефактов из коконов. Ну да ладно. Зато теперь я знаю, где их добыть.
Багряный свет тем временем становился все ярче.
Никто не мешал его продвижению по тоннелю, и Сухостой понемногу начал верить, что все-таки ему удастся выбраться живым из логова скоргов.
Широкий тоннель постепенно видоизменялся, его стены раздались в стороны, потолок, наоборот, стал ниже, как будто сетчатую трубу сплющили.
Славка уже устал гадать о предназначении тех или иных коммуникаций, структура городища была просто непостижима. За время блужданий по исполинской постройке техноса он поневоле увидел и узнал о ней больше, чем все сталкеры Пустоши, вместе взятые, но все равно не мог представить ни истинных размеров сооружения, ни принципов его организации.
Да и какая разница, что и как тут устроено? Для Сухостоя главным было выжить, выбраться из жуткой постройки, а обо всем остальном можно будет подумать на досуге, в безопасном месте.
Он шел, нервно озираясь, в постоянном ожидании «сюрпризов», но сегодня капризная фортуна отчужденных пространств явно улыбалась ему: стены тоннеля внезапно раздались в стороны, и он, замирая от неожиданного головокружительного восторга, понял, что перед ним простирается сетчатая плоскость, выступающая за пределы стены городища на добрый десяток метров.
Сотни новых ощущений обрушились на него.
Он увидел низкое, давящее небо, клубящиеся, подсвеченные багрянцем облака и невольно остановился, глядя по сторонам.
Приплюснутое овальное отверстие, откуда он только что вышел, казалось лишь маленькой щелью на фоне исполинской стены городища скоргов. Выступ нависал над бездной, внизу клубились дымопылевые выбросы, под ними в прорехах виднелись реки огня, истекающие багряным жаром трещины в земной коре, прямо, в нескольких километрах от городища, высились сумеречные постройки атомной станции, справа извергались конические сопки, слева все скрывали тучи пепла, над изуродованным ландшафтом Пустоши то и дело били ветвистые молнии, далекими отсветами мельтешили частые вспышки схваток между людьми и техносом.
Дух захватывало.
Росчерки очередей, выпущенных из импульсного оружия, стелились вдоль изувеченной земли раскаленными пунктирами, рикошетили, бессильными светлячками взмывали в небо, тонули в седых облаках, лазерные лучи вспыхивали и гасли, прорисовывая огненную сетку, выбивая ввысь фонтаны горящей земли, оставляя на поверхности укрытий крохотные светящиеся язвы, маленькими, ослепительными волдырями, кажущимися безобидными с такой высоты, неожиданно возникали вспышки плазменных ударов — все это сливалось в масштабную панораму непонятных, но чудовищных событий. Огненно-черная пустошь распласталась перед ним, истекая тысячью дымов, ближайшие постройки техноса светились, источая темно-вишневое сияние, аудиодатчики транслировали рокот извержений, надсаженный гул вертолетных двигателей, отдаленные хлопки особенно мощных взрывов…
Вдалеке, на фоне клубящегося горизонта, там, где багряное небо сливалось с черной землей, высились контуры трех крупных городищ.
Даже с такого расстояния, несмотря на множество помех, препятствующих взгляду, Славка сумел разглядеть, что структура построек техноса подверглась беспощадному уничтожению: они светились от адской температуры, концентрические окружности стен оплывали потоками расплавленного металла, центральные конические сооружения, вздымающиеся на сотни метров, рушились, постепенно оседая, роняя отдельные раскаленные фрагменты.
Гибельный, лихорадочный, неуместный восторг истончился, словно с просторов черной, опаленной Пустоши дохнуло в лицо обжигающим ветром, — Славка, конечно, не мог ощущать его порыва, — это была субъективная нервная реакция на апокалипсическое зрелище, дополненная фантомными ощущениями жара, но он вздрогнул, почувствовав, как пылают щеки, кровь прилила к лицу, шум в ушах стал ритмичной болезненной пульсацией…
Что же делать? Как выбираться отсюда, и главное — куда идти?
Он растерялся, но отчужденные пространства уже все решили за него. Необратимые события, захлестнувшие Пустошь, продолжали развиваться стремительно, неумолимо — со стороны трех погибающих городищ внезапно появились длинные струйки черного, местами отблескивающего багряными бликами дыма, но уже через пару секунд стало ясно — это не продукты горения, а полчища скоргов и механоидов, покидающих титанические постройки, гибнущие под ударами неведомой Славке силы.
Глянцевито-черные выбросы, высачиваясь из множества отверстий, сливались друг с другом, образуя тучи, — так сбиваются в огромные стаи миллионы перелетных птиц, так саранча уничтожает поля, так мигрируют полчища термитов, оставляя после себя пустынные, лишенные жизни пространства…
Все увиденное находило отклик на уровне шоковых ощущений, мгновенных мысленных ассоциаций.
Жуткие события происходили не только в небе над Пустошью. В багряном свете множества извержений Сухостой видел, как по земле, сливаясь друг с другом, образуя шевелящиеся потоки, ползут миллионы скоргов, сотни механоидов.
Их неумолимое движение было устремлено сюда, к городищу Припять — единственной устоявшей под титаническими ударами постройке техноса. В стенах городища зияли дыры, километровые участки защитных сооружений растеклись по земле озерами расплавленного и уже остывающего металла, но второе кольцо стен и центральная коническая постройка, вздымавшиеся за спиной Славки, пострадали лишь частично.
Кровь стыла в жилах.
Он не представлял, что именно произойдет, когда скорги и механоиды достигнут нового убежища.
Для человека не было укрытия ни на земле, ни на высоте исполинских построек. Если по обожженной поверхности пустоши глянцевитые языки шевелящейся массы механоидов и скоргов текли медленно, огибая трещины, увязая в лавовых полях, срываясь шелестящими водопадами в огнедышащие разломы земной коры, то в небе все происходило намного стремительнее…
Оказывается, среди исчадий техноса не было единства.
Полчища механических форм, стремясь захватить единственное уцелевшее на территории Пустоши сооружение, внезапно сошлись в непримиримой схватке: три грозовые тучи столкнулись в нескольких километрах от городища Припять. Механоиды атаковали друг друга с яростью обреченных, небо полыхнуло зарницами от горизонта до горизонта, такого зрелища еще не видел ни один человек, его невозможно вообразить, придумать: десятки тысяч лазерных лучей вспыхивали и гасли, между скоплениями способных к полету скоргов и механоидов ветвились энергетические разряды чудовищной мощи, громовые раскаты не просто сотрясали воздух, они рвали саму ткань реальности, удары воздушных волн сминали облака, закручивали исполинские смерчи из пепла, пыли и продолжающих сражаться скоргов — все катастрофическое, что происходило до этого момента, оказалось лишь прелюдией, бледной тенью настоящего удара, потрясшего отчужденное пространство Пустоши.
Исчадия техноса, стремясь овладеть беззащитным городищем, истребляли друг друга, сражаясь до последнего скорга: с небес на истерзанную землю падал огненный дождь из частичек расплава, вниз рушились фрагменты тысяч сгорающих под энергетическими ударами механизмов, сражение распадалось на отдельные схватки, жуткие, издающие монотонный шелест глянцевитые массы то ударялись оземь, растекаясь вдоль складок рельефа, то опять устремлялись ввысь, чтобы снова столкнуться, взвихриться в ореоле крошащих небеса взаимных ударов…
