Андрей Круз - Я еду домой!
– Том, привет опять, – помахал я рукой, подходя. – Встретил Марка. Он сказал, что организуем милицию? [33]
– Точно, организуем, – кивнул Том. – Двадцать два человека уже набрали, вступишь – станешь двадцать третьим.
– И кто командует?
Том молча поклонился. Отлично. Он как раз самый разумный мужик на весь штат, всегда вызывал уважение.
– Губернатор объявил призыв в национальную гвардию, – добавил он. – У нас в Койотовой Купальне несколько человек из национальной было, сейчас уехали. Жаль, одни из самых подходящих для нашего дела ребят.
– А планы какие?
– Перекрываем мост, патрулируем на двух машинах периметр. Двое ездят вдоль канала, а еще двое – по Двенадцатой. И группа быстрого реагирования ждет в «Десятой лунке» с машиной – четыре человека. Если ее не хватит, тогда поднимаем всех.
– Сколько человек в смене?
– Пока получается двенадцать – многовато для нашей численности, но по-другому никак.
– А что с радио?
– Радио достали, Сэм Пирс откуда-то привез, выдаем всем патрулям. Без радио вся затея дерьма не стоит.
Похоже, что организовано все нормально. Если взяться за дело всерьез, то вполне можно отбиться. И даже прожить здесь – вода есть, что-то выращивается… ладно, об этом позже.
Молодые парни пожали мне руку, погрузились в свой открытый «рэнглер» и поехали патрулировать. Меня же послали в группу быстрого реагирования – там как раз не хватало одного человека. А я заодно вспомнил, что еще не ел ничего сегодня и дома в холодильнике только минералка, поэтому предложение прогуляться до бара нашего гольф-клуба, который носил стандартное (для клуба на девять лунок) название «Десятая лунка», было как нельзя кстати. Там всегда можно было получить неплохие сэндвичи, причем в европейском стиле – мало хлеба, много содержимого.
Пошел пешком. На меня, столь воинственно выглядящего, никто внимания не обращал. Такие, как я, за сегодня уже примелькались, да и у многих стоящих на улице оружие заметно. А вообще какое-то нездоровое оживление в поселке – словно все праздника ждут с фейерверком, который вот-вот начнется. Где-то смеются, и явно не слишком трезво, где-то музыка играет. Чего это они? Пир во время чумы?
От нашей Кортес-стрит до клаб-хауса, где и располагался бар, идти было совсем недалеко – метров пятьсот, не больше, и то если прилежно следовать изгибам дороги, что, строго говоря, не обязательно: место здесь как стол плоское. Я когда-то из любопытства засек по навигатору, когда его только купил и не успел наиграться, каких же размеров наша деревня. Представляет она почти прямоугольный треугольник, у которого длинный катет в полтора километра, короткий – всего восемьсот метров, ну а гипотенуза вытянулась на километр семьсот с чем-то, забыл уже точно. И в этом треугольнике девять лунок для гольфа, примерно сто с чем-то домов и население несколько сот человек. Хорошо это или плохо?
Дома у нас представляют весьма условные укрепления, от мертвяков еще, может, и закроют, если решетками увешаться, но пуля пробивает их навылет. Зато не подпускать сюда злодеев и мертвяков должно быть достаточно просто: у них всего одно направление подхода и надо преодолевать мост. Посмотрел я на этих гобблеров – ожидать, что они сумеют пройти целеустремленно со стороны горной гряды, крутой и осыпающейся, поднимающейся примерно на пятьсот метров, очень сомнительно. Да и от гряды еще по пустыне сюда кандыхать. Можно здесь защищаться, можно. Лишь бы интенсивность усилий по защите не начала превышать разумные пределы. А если начнет?
Если начнет, тогда надо искать альтернативное место, и желательно как можно дальше от главных дорог и населенных пунктов. А это где? На ум сразу приходит Прувинг Граунд – полигон. Там ведь до черта всяких малопонятных территорий, обычно почти брошенных. И вода есть на этом полигоне: там речка течет. А в более влажные периоды вода поднимается в оврагах, а вокруг оврагов растет много кустов. Что это значит? Кажется, то, что там можно колодцы копать: вода есть. Есть вода – есть жизнь. А где жить? Хотя с новым краденым фургоном… можно и в нем пожить, не вопрос. Одному много места не надо: бросить матрас на пол, а на него – спальник. Матрас у меня есть, кстати, и не один – на заднем дворе шезлонги стоят, с них можно снять. Вполне себе мягкие.
Тут я спохватился – а чего это я здесь жить собрался? И сам себе ответил: если введут военное положение, то до его окончания все поездки пойдут псу под хвост, особенно для меня – не гражданина и не резидента, с нелегальным оружием, которым я с головы до пят увешался. Не сойдет мне это с рук, точно.
И что делать? А вот что – завтра же отправляться искать альтернативное место. Это раз. Про склад я уже Паблито сказал – там действительно укрепиться можно на какое-то время, но там трейлерные парки чрезмерно близко – не слишком хорошая идея. Да и на виду все очень, это плохо. А вот полигон…
А еще пора разжиться некими ценными и полезными предметами – у меня все равно впереди дорога длинная. Так или иначе, но, для того чтобы покинуть Америку, сперва придется покинуть округ Юма и штат Аризона. Как? На чем? Я вижу два пути, у которых есть плюсы и минусы. Путь первый – самолет. Их хватает в аэропорту Юмы, да и еще в нескольких местах. Если постараться, то вполне можно один заполучить. Но самолет тоже штука такая – я долетел, а дальше рюкзак на плечи и «все свое ношу с собой». А кто знает, что творится в конце моего маршрута?
Можно ехать медленнее, на фургоне. Добыть, скажем, бензина в бочках, а я знаю где это сделать, да и загрузить в кузов. И мотоцикл туда же, закрепить только толково. Если что с машиной не так – все безлошадным не останешься. Здравая идея, кстати.
Вещей набрать, подумать, что еще пригодится, и рвануть по дорогам. Может быть, опаснее, но зато я прибываю в конечный пункт маршрута, который мне еще предстоит наметить, во всеоружии, так сказать. Если там что-то не получается, могу изменить планы и ехать в другое место. Что лучше? А черт его знает. Лучше дождаться, когда военное положение объявят, и понять, во что это выльется. А то украду самолет, взлечу – а меня и сшибут вмах, как тарелочку на стрельбище. И что тогда? Да ничего. В смысле – вообще ничего, один дым и обломки.
А дороги могут перекрыть? Да запросто: эпидемия все же – устроят санитарные кордоны и все такое. Кстати, а почему раньше не начали? Понимают, что не поможет? Если бы это какая-нибудь «Лихорадка Эбола» была, как у писателя Тома Клэнси, то больные бы наперебой к врачам бежали лечиться. А нынешние больные если и побегут к врачам, то только с целью врачом закусить. Ох, нет у меня уверенности, что кордоны помогут. Умрет кто-то за кордоном от естественных причин или под машину попадет – и будет еще мертвяк. А он уже кого-то покусает.
Кстати, а как так получается, что встают все мертвые? Даже те, кого никто не кусал? Но говорят, что эпидемия. Это значит, что мы все уже заражены? Тогда какой смысл карантинов? Отстрел гобблеров… ну, может быть, почему нет… И опять вопрос: если мы все заражены, почему я так хорошо себя чувствую? Надо бы хоть температурой маяться для приличия, или еще что. Или не заражен пока?
Так, «думой тяжкою томим», я дошел до клаб-хауса. На стоянке перед ним стояло лишь несколько гольф-картов [34]и один серый «Додж Рэм 3500» – огромный пикап с раздутым длинным кузовом и двойными задними колесами. Двери бара светились, и я вошел внутрь, толкнув створки. И удивился многолюдству: здесь словно собралась половина населения Койотовой Купальни. Напряжение сбрасывают, что ли?
Было шумно, играла музыка, даже сидячих мест для всех не хватало – многие просто стояли со стаканами и пивными кружками в руках. Были и мужчины, и женщины, все вели себя шумно, слышались смех и крики.
Многие были с оружием, но сложили его на столик у входа, где собралась немалая куча. Видать, Скотт, высокий тощий блондин, который был сегодня за бармена, настоял на соблюдении закона для посетителей. [35]Но вдруг я заметил, что и сам откровенно завидую веселящимся. После последних моих приключений кружка-другая пивка, да еще на рюмку чего-то крепкого, какой-нибудь «шот», показались мне чуть ли не пределом возможного в человеческих желаниях. Как неплохо было бы… а потом потолкаться в баре, поговорить со случайными собутыльниками о ерунде… чтобы не говорить о том, что на самом деле происходит вокруг. Неплохо было бы.
Я сглотнул слюну и направился к троим сидящим в углу за столиком и попивавшим колу. Одного из них я знал – Серхио Рамиреса, который жил через один дом от меня и работал в Первом городском банке Юмы. Несмотря на конторскую профессию, Серхио был хорошим спортсменом, а заодно и большим любителем пострелять. Мы регулярно сталкивались с ним на стрельбище, а несколько раз даже катались туда вместе. Сейчас он был одет в городской камуфляж серо-бело-черных оттенков, а у стены стояла винтовка «Винчестер 70» с мощной оптикой и сошками.
