Николай Андреев - Первый уровень. Кровавый рассвет
В бараке вспыхнул яркий свет. Сняв бронежилет и шлем, Волков лег на постель и блаженно вытянул ноги. Проклятая гравитация. Мышцы с непривычки ноют. А ведь не так уж много наемники и бегали. На соседней кровати Шелтон обрабатывал Клертону рану на плече. По размеру ожог невелик, но крайне болезненный. Эрик то и дело морщится.
Самая серьезная проблема у Парсона. Цекрианец заметно хромает. Верхняя часть левого ботинка обуглилась, на икре вырван клок мяса, наложенная наспех повязка насквозь пропиталась кровью. Без врача тут не обойтись. Миллан связался с командованием полка и вызвал медика.
Сержант глотнул из фляги воды, взглянул на подчиненных и грозно сказал:
– Вы чего разлеглись? Заняться что ли нечем? Эндерсон, назначь двух человек в наряд. Выбери тех, у кого лазерные карабины. Автоматчики немедленно чистить оружие. И не забудьте снарядить магазины.
Спорить с Ярисом никто не рискнул. Андрей встал, взял автомат и побрел в соседнее помещение. Сзади двигались Кавенсон и Стенвил. Положив оружие на стол, землянин повернулся к Лайну. Лицо корзанца неестественно бледное, пальцы дрожат, глаза странно блестят. Чтобы не заплакать, Сенвил закусил губу.
– Что случилось? – едва слышно спросил Волков, подходя вплотную к товарищу.
– Ничего, – с некоторым раздражением в голосе ответил Лайн.
– Не лги, – произнес Андрей. – Я все вижу. Выговорись и тебе сразу станет легче.
– Вряд ли, – жестко отреагировал корзанец. – Ты никогда не испытывал подобных чувств.
– Возможно, – сказал землянин. – Но я тоже пережил немало. Думаешь, легко убивать людей на арене?
– Это не то, – возразил Стенвил. – Там, у леса, я просто стрелял во врагов. Другого способа уцелеть у меня не было. Я действовал машинально, как учили в лагере Энгерона. И только сейчас пришло осознание случившегося. Я уничтожал собственных соотечественников. Наверняка мои одноклассники, соседи, друзья стали повстанцами. Они воюют за свободу, за независимость, а за что деремся мы? За несколько тысяч сириев, которые получит алчный делец? Не хочу! Завтра откажусь выполнять приказ, и пусть наблюдатель взрывает ошейник.
– Не болтай чепуху! – вмешался Брик. – Кому ты сделаешь хуже? Плайдцам, герцогу Видогу, Стафу Энгерону? Так им наплевать на твою судьбу. Героический поступок наемника-бунтаря никто не оценит.
– Зато моя совесть будет чиста, – проговорил Лайн.
– Совесть, совесть, – пробурчал окрианец. – Пустые слова. Оглянись вокруг. Мир трещит по швам. Адские жернова войны набирают обороты. Правитель Плайда не успокоится на достигнутом. Мерзавец захватит все ближайшие звездные системы. Ради императорского трона он готов разрушить сотни городов.
– Вот потому я и не собираюсь участвовать в подобном дерьме, – сказал корзанец.
– И что это изменит? – пожал плечами Волков. – Сегодня взвод и без тебя справился бы с поставленной задачей. Мятежников все равно бы перебили. Где логика? Какая разница, кто нажмет на спусковой крючок?
– Разница огромная, – произнес Стенвил. – Для вас эта планета чужая, а я здесь родился и вырос. Не желаю, чтобы меня считали предателем. Моя семья не заслужила такого позора.
– Да при чем тут предательство! – внезапно сорвался обычно спокойный и уравновешенный Кавенсон. – Ты никого не выдал, важных государственных секретов не раскрыл. Ты, как любой нормальный человек, пытаешься выжить.
– А какой ценой? – с сарказмом проговорил Лайн. – Убивая ни в чем не повинных людей?
– Возле завода мы сражались с хорошо вооруженными бойцами, – вставил Андрей.
– Ничего, у нас все впереди, – с горечью заметил корзанец. – Видогу нужны каратели, а не солдаты.
– Правильно, – раздался голос Миллана за спиной наемников. – Штурмовиков у герцога хватает.
Подчиненные тотчас повернулись к командиру взвода. Они не знали, сколько времени сержант слушал их спор. Ярис подошел к столу, взял автомат Стенвила, посмотрел ствол на свет.
– Медленно работаешь, – недовольно покачав головой, вымолвил Миллан. – А ведь новый приказ может поступить в любой момент. И ты его выполнишь. Обязательно выполнишь. Покончить с собой я тебе не дам.
– Господин сержант, – Лайн вытянулся в струну гордо вскинул подбородок. – В настоящих условиях…
– Заткнись, солдат! – грозно рявкнул канотец. – Назови свой возраст по стандартному календарю.
– Двадцать три года, господин сержант, – испуганно отчеканил корзанец.
– То-то и оно, – произнес Ярис. – Придется кое-что объяснить. Восемнадцать лет назад Берд Видог сверг императора. Ты знаешь об этом из учебников истории, а я был тогда подростком и отлично помню те события. Мои родители не отрывались от экрана голографа. Отец как-то сказал, что человечество дорого заплатит за допущенную ошибку. Странная фраза в период всеобщего ликования. Я не обратил на нее внимания. На улицах творилось что-то невообразимое: яркие флаги, воздушные шары, песни, танцы…
– Простите, но не улавливаю ход вашей мысли, – осторожно проговорил Стенвил.
– Барон Флэртон одним из первых объявил о суверенитете, – продолжил Миллан. – Народ дружно поддержал правителя. Людям казалось, что они будут жить гораздо богаче и вольготнее. Каждая колония считала себя обделенной. О безопасности обыватели не думали. И вот закономерный итог. Я не сомневаюсь, что рано или поздно наступит черед Тесты, Окры, Канота и других планет. Невинных жертв нет. Человечество наказано за глупость. А потому, не надо брать чужие грехи на свою душу.
– Вы забыли о чувстве патриотизма, о долге, – возразил Лайн.
– Хитрая уловка властителей, – мгновенно отреагировал командир взвода. – В экипажах кораблей, дравшихся с пришельцами у Гайлеты, были представители всех ныне существующих стран. Планетарная принадлежность для Храбровых не имела ни малейшего значения. И люди, и сторрианцы, и брайтгезы являлись неотъемлемой частью империи. Равные права, свобода перемещения, никакого притеснения и уж тем более рабства. Об этом сейчас можно только мечтать. И ты говоришь о патриотизме…
– Меня воспитывали иначе, – заметил Стенвил. – Постоянно твердили о верности Корзану и барону Церенскому.
– Не будь идиотом, – жестко произнес Ярис. – Флэртон ничем не отличается от Видога. Такой же надменный, двуличный негодяй. Его волнует лишь собственный маленький трон. Он давно бы предал страну, да мешает старая вражда с соседом. Рассчитывать на милосердие герцога не приходится.
– Я не согласен, – возмущенно выдохнул Лайн. – Барон достойно встретил врага. Двинул флот на противника, создал отряды сопротивления, вооружил народ. Это акт отчаяния. Но смелый и честный.
– Честный? – иронично переспросил сержант. – Отбрось эмоции и подумай, как бы в подобной ситуации поступил честный правитель? Плайдцы наверняка предложили Церенскому владыке капитуляцию.
– Принял бы ее, – ответил за Стенвила Брик. – В обмен на сохранение жизни подданным.
– Именно, – сказал Миллан. – Тем самым, Флэртон сохранил бы миллионы жизней. Берд Видог – редкостная сволочь, но убивать понапрасну людей и провоцировать бунт он бы не стал. Ему лишние проблемы ни к чему. Корзан, как когда-то Аскона, без особых передряг вошел бы в состав герцогства. Ни жертв, ни крови, ни слез. А что в реальности? Барон обманул несчастных соотечественников. Мерзавец отправил солдат и офицеров на смерть, подверг народ унижению, а города превратил в руины. И все ради удовлетворения собственных амбиций.
– Видог – подлый лжец, – проговорил Стенвил. – Он нарушил бы данные обещания.
– Вряд ли, – покачал головой командир взвода. – Человек, претендующий на престол, должен отвечать за свои слова. Иначе империю в руках не удержать. Кроме того, герцогу нужно, чтобы заводы и фабрики страны выпускали продукцию, а в космических доках строились звездные корабли. Без хороших специалистов это невыполнимая задача. Вот и поразмышляй на досуге, кому выгода жестокая бойня?
– И что же теперь делать простым людям? – растерянно спросил Лайн.
– Признать власть Видога, – бесстрастно произнес Ярис. – В противном случае массовые казни неизбежны. Правитель Плайда не будет церемониться с повстанцами. Чтобы навести порядок, он прольет море крови.
– Проклятье, – тихо выругался корзанец. – Замкнутый круг. Боюсь, мятежники не сдадутся.
– Тем хуже для них, – вымолвил сержант. – А себя не пытай. Ты заложник ситуации.
Миллан неторопливо двинулся к дверному проему. Вскоре канотец исчез из виду. Наемники принялись за чистку оружия. Поднятая Стенвилом тема больше не обсуждалась. Ярис доходчиво все объяснил. Со многими доводами сержанта Лайн был не согласен, но возразить ничего не сумел. Миллан значительно старше и опытнее юноши. Мужчина еще помнит славные времена Ольгера Храброва. Факт немаловажный. Стенвил вырос уже в другом мире. Разобщенном, раздробленном, пропитанном ненавистью и подозрительностью.
