"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

«Неужели Рокэ тоже умер?» — потрясённо спросил самого себя Робер.

Алва медленно отстранился от Ричарда, не снимая, однако, рук с его плеч. Дикон судорожно глотал воздух: похоже, Алва стиснул его так сильно, что на мгновение вышиб дух.

— Я рад видеть вас живым, юноша, — сказал Алва спокойным, хотя и немного хриплым голосом. — Очень рад.

— И я, м-монсеньор… — осторожно просипел Дикон. — Я тоже… Рад, что вы на свободе. Я хотел… Я надеялся, что смогу придумать, как освободить вас…

— Как видите, этого не понадобилось, — прервал его Алва. — Хвала Леворукому. Мне не хотелось бы платить на своё освобождение из Багерлее жизнью последнего Повелителя Скал.

— Багерлее? — непонимающе повторил Робер. — При чём здесь Багерлее? Разве мы вообще живы?

Ему никто не ответил. Ричард только длинно вздохнул и уткнулся лбом в плечо своего эра.

— Но вы же мой король, монсеньор… — пробормотал он невнятно. — Вы же король, вы сами знаете… Ведь вам известно, кто вы такой!

— Значит, вы меня слышали? — тихо спросил Алва у него на ухо.

Ричард медленно выпрямился и отступил назад на два шага.

— Я… я слышал вас, — сказал он, судорожно сглотнув. — Так вы всё знаете! Ведь вы… Вы…

Он оглянулся, словно обдумывая, сказать ли, а потом, приняв решение, стремительным жестом сорвал с головы шляпу.

— Государь! — произнёс он, опускаясь на одно колено перед своим эром. — Согласно манифесту покойного короля Фердинанда, теперь вы – законный монарх Талига. Я и мои люди готовы служить вам и предоставляем себя в ваше полное распоряжение.

Эпинэ вдруг осознал, что весь Дворик Тайн полон народу. Призрачные сполохи, окружавшие Дикона, несомненно, были просто отсветами факелов, которые держали в руках невидимые люди! Тени одна за другой приобретали очертания человеческих фигур, хотя Робер, как ни старался, по-прежнему не мог разглядеть их лиц. После слов Дикона по всей этой толпе словно прошла крупная рябь. Тени всколыхнулись и пригнулись к земле, как верные вассалы, а огненные языки факелов вспыхнули ещё ярче. Однако растерявшийся Робер мог бы поклясться, что Алва так же, как и он сам, был захвачен этой сценой врасплох.

Но постойте, что сказал Дикон? Какое нелепое словосочетание он произнёс? Покойный король Фердинанд?

Робер почувствовал, что голова у него пошла кругом.

— Вы слишком торопитесь, господа, — холодно обронил Ворон, по обыкновению быстро взяв в себя в руки. — До тщательного рассмотрения прав кронпринца Карла я прошу не обращаться ко мне, как к королю. Поднимитесь!

Дикон встал и засопел, словно смертельно на что-то обидевшись.

— Как же тогда ваше величество прикажет к вам обращаться? — спросил он зло.

— Называйте меня… Называйте меня Правителем королевства. Впрочем, вы, Ричард, должны говорить мне по-прежнему «монсеньор».

Окделл сердито закусил губу и низко наклонил голову, чтобы скрыть выражение досады. Однако Алва снова дружески положил руку ему на плечо.

— У меня есть к вам ещё одна просьба, Ричард. Я хотел бы, чтобы вы позаботились… о вашем однокорытнике.

И, не снимая руки, Алва слегка развернул юношу в сторону, позволяя увидеть то, что находилось за его спиной. Дик опустил глаза, и Робер услышал, как он сдавленно охнул. На мгновение и самому Эпинэ показалось, что на земле, среди пожухлых листьев и пожелтелой травы сверкнули золотом волнистые волосы его сюзерена, и он рванулся вперёд, но сразу понял свою ошибку. Возле потайного хода, спокойный и умиротворённый, лежал юный Валентин Придд, удивительно похожий на молодого герцога Вальтера.

«Так это – смерть?» — удивлённо спросил себя Робер. — «Значит, мы все живы?».

Дикон потрясённо опустился на землю возле тела своего однокорытника.

— Он погиб при вашем освобождении, монсеньор? — тихо спросил он.

— Да, — коротко подтвердил тот. — И теперь я прошу вас позаботиться о его теле.

— Можно перенести его в алтарь церкви, — медленно предложил Ричард. — В эсператистские времена здесь было семь алтарей… Главный из них указывал на юг, на Агарис. А вход в юго-восточный находится прямо у нас за спиной.

— Так вы знаете Нохское аббатство? — удивился Алва, пытливо глядя на него.

— Нет, монсеньор. Я бывал в церкви, но в аббатстве впервые.

— Каким же образом вы попали внутрь монастыря? — поинтересовался Ворон, поднимая голову Дика и внимательно глядя ему в глаза. Тот слегка смутился.

— Нас привёл сюда Рамиро, мой лит… Мой пёс.

Из-за спины Ричарда тут же высунулась довольная морда огромной дейты. Собака воодушевлённо завиляла хвостом, явно радуясь Алве и восторженно приветствуя его. Тот потрепал пса по холке, внимательно рассматривая его цепким взглядом.

— Как, вы сказали, его зовут? Рамиро?

Уши Дикона, хотя и полускрытые густыми тёмными волосами, заполыхали жарким огнём. Он кивнул, низко опустив голову.

— Мне приятно видеть, герцог, — медленно и холодно проговорил Алва, хотя глаза его откровенно хохотали, — что вас нельзя упрекнуть в отсутствии чувства юмора.

— Юмор тут ни при чём! — тут же вскинулся Дикон, но, столкнувшись с шальным взглядом своего эра, снова смутился и закончил: — Просто у него глаза, как у вас… то есть у вашего предка, — поправился он совершенно упавшим голосом.

— В таком случае очень удачно, что вы не назвали его «Эр Рокэ», — флегматично резюмировал Алва прежним тоном и по-прежнему веселясь. — Это могло бы вызвать путаницу при обращении к кому-нибудь из нас.

Дикон сглотнул и насупился, но на этот раз у него хватило ума промолчать.

— Итак, ваш пёс хорошо ориентируется в Нохе? — продолжал Алва. — В таком случае я прошу вас одолжить мне его на время. Я намерен устроить в монастыре свой штаб – до тех пор, по крайней мере, пока в столице не будет водворён порядок.

— Послушайте, Рокэ, — решил наконец-то вмешаться Робер, пытаясь громким голосом привлечь к себе внимание Ворона. — Может быть, вы объясните мне, что здесь творится? Я совершенно не понимаю…

Он остановился, внезапно осознав с глубоким ужасом: он говорил всё это время, не открывая рта! А Дикон и Алва, судя по всему, его даже не видят!

— Я тоже, монсеньор, — негромко сказал Ричард. — Я тоже могу ориентироваться в Нохе, хотя и не так хорошо. Думаю, что это из-за камней. Они знают этот монастырь. Они… видят его.

— И вы видите весь монастырь? — резко спросил Алва.

— Кажется… Кажется да. Правда, очень смутно. Но когда я сосредоточиваюсь на чём-то одном, я начинаю видеть лучше.

— Потайные ходы? Подземелья? Скрытые комнаты?

— Здесь почти во всех стенах потайные ходы, монсеньор. Одни ведут в тупик, другие… Думаю, через них можно проникнуть куда угодно.

— А именно?

— В любую келью. Можно даже наблюдать, не входя. Есть скрытые проходы за алтарями. Из Домашнего очага можно пройти в мощехранилище. Из Двора аббата – в склеп. Он почти у нас под ногами. Только там крысы… Крыс немеряно.

— Крысы – это основная достопримечательность Нохи, — неприятно усмехнулся Алва, согласно кивнув. — Аббатство издревле ими славится.

Клемент! – внезапно подумал Робер. Он где-то потерял Клемента, так же, как плащ, камзол, шпоры и оружие. Он принялся лихорадочно шарить по карманам, однако в них было вопиюще пусто. Робер едва не застонал от досады. Праматерь Астрапэ, да что же такое с ним происходит?!

Если подумать, то это что-то немыслимое. Неужели он, последний герцог Эпинэ, оказался не в состоянии даже умереть как порядочный человек? Неужели даже Закатное пламя побрезговало принять такого малодушного предателя, как он? Вероятно, что так. И вот он застрял где-то между небом и землёй, между ожившими мёртвыми и безликими живыми и ходит среди них как безгласный призрак или привидение-невидимка. Проклятье! И поделом ему, идиоту. Он не смог защитить единственное существо, которое приручил, своего верного крохотного друга! Робер в ярости стукнул себя по лбу, и этот удар, как удар молота по наковальне, отозвался во всём его теле какой-то одеревенелой дрожью.