"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
В качестве снотворного устроившаяся на нижней полке Инга прихватила «Rigas modes», он же «Рижские моды» от Дома моделей Риги в русскоязычной версии. Я же специально купил на вокзале 1-й номер за этот год «Техники-молодёжи». Первым делом пролистал в конец, обнаружив там фантастический рассказ Сергея Шарова «Ученик Герострата». Немного наивно, но как бы я писал в это время, ничего толком не зная о компьютерах? Едва ли не больше меня заинтересовало интервью с чехословацким писателем Людвигом Соучеком под заголовком «О будущем с оптимизмом». В частности, он предполагал, что к 10-тысячному году произойдёт полное смешение рас, и человек будущего станет смуглолицым. Учитывая грядущее проникновение в Европу жителей Северной Африки (а что этому сможет помешать на фоне надвигающейся глобализации?) я не сомневался, что смешение рас случится намного раньше, через сто-двести лет. Хотя азиаты, пожалуй, сумеют сохранить свою идентичность, а вот белой расе грозит полное исчезновение.
Премьера кинокартины в расположенном на Арбатской площади кинотеатре «Художественный» в 17 часов. Программу времяпровождения мы составили с Ингой заранее, она согласилась стать моей спутницей в поездках по столичным комиссионкам и «Берёзкам» (благо чеки имелись), где я намеревался приглядеть нормальную электрогитару. Нормальную – это значит гибсоновский «Les Paul» или «Fender» в приличном состоянии. Чисто внешне «Gibson Les Paul» своими обводами деки, двухрядными колками и расцветкой «Sunburst» мне нравился больше. Вообще считается, что на «Gibson» играть проще. И что «Gibson» хорошо дружит с любым перегрузом, он поёт ленивыми густыми нотами. А на чистом звуке «LP» мутноват и расслаблен, выдавая глубокие джазовые вздохи. Тогда как «Fender» – он якобы более грубый, норовит вырваться из рук, весь дрожит на аккордах, и рождён для самого кристального, прозрачно острого звука, холодного и ершистого.
Но при этом кто только ни жаловался, что «Gibson» тяжел и неудобен, в то время как тот же «Stratocaster», когда вы его прижимаете к себе, словно рубашка, сшитая специально для вас. Однако в целом, если будет стоять выбор – я всё же возьму «Gibson Les Paul». Как-то в своём будущем за границей забрёл в музыкальный магазин, поочерёдно на «Stratocaster» и «Les Paul» проиграл знаменитое вступление песни «Stairway to heaven», потом поэкспериментировал с «примочками», и понял, что душа всё же больше лежит к гитарам из Нэшвилла, нежели к их «товаркам» из Скоттсдейла.
Я был уверен, что если найду гитару – то это будет оригинальная модель, произведённая на штатовских фабриках, а не в Китае. А значит, в качестве продукции можно будет не сомневаться. Хотя в моём будущем со временем и китайцы научились делать неплохие гитары, причём, что естественно, на порядок дешевле, но фирма есть фирма. И уж мне ли экономить на инструменте, с которым, судя по всему, будет связано моё музыкальное будущее?! Так что из дома я прихватил нормальную сумму, которой, по моим подсчётам, могло хватить на приобретение даже новой гитары, ежели вдруг такая чудом мне попадётся. А также чеки, так как я собирался заодно заглянуть и в «Берёзку».
Возникал вопрос, где я буду хранить покупку, если мне придётся на неделю зависнуть в Калинине? В крайнем случае будет лежать в гостиничном номере, надеюсь, горничная не позарится на гитару, разве что вдруг окажется советской Дженнифер Баттон[12].
Инга моталась за мной повсюду, словно Крупская за Ильичом. Со станции на станцию, с автобуса на троллейбус, с троллейбуса на автобус… Объехали все комиссионки в центре Москвы и в ближних, что называется, пределах, количеством семь штук, но ничего приличного найти не удалось.
Зато в одной из комиссионок на проспекте Будённого в районе остановки 8-я улица Соколиной горы я присмотрел себе диктофон «PHILIPS». Думаю, в будущем он мне ещё пригодится, наверняка придётся с кем-то общаться, как в прошлый раз с Калитуриным. Состояние оказалось отличное, размеры…. В карман не влезет, но в сумку вполне. Надеюсь, три сотни целковых (включая двадцатку за кассеты) не уйдут коту под хвост.
Заглянули по ходу дела сначала в «Лейпциг» на Ленинском проспекте, где с трудом отбились от стоявших прямо у прилавка спекулянтов, которых всё больше интересовала возможность выкупить одежду и затем, как я понимаю, уже толкнуть её на более выгодных условиях. А потом добрались до музыкального магазина на Неглинке. Выбор оказался скуден, а когда я заговорщицким голосом поинтересовался у относительно молодой продавщицы, нет ли у неё знакомых, кто может достать фирменную гитару, она посмотрела на меня со скукой во взоре.
– Работала тут одна с нами, подгоняла клиентов знакомому спекулянту, имела с этого свою копеечку. Спекулянта посадили, он её сдал, и хорошо ещё, что дело закончилось увольнением. Так что, молодой человек, кто вас знает, вдруг вы…
– Да вы что?! Да я…
– Нет уж, мне проблемы не нужны. Что-то показать? Нет? Дело ваше, весь ассортимент перед вами.
Когда вышли на улицу, Инга дёрнула меня за рукав ставшей совсем уж тесной лётной куртки, отчего я предпочитал даже не застёгивать молнию:
– Макс, а что она имела ввиду, когда говорила, что вдруг ты… Кто?
– Да, – отмахнулся я, – намекала, что я засланный казачок. Ну вроде как если не штатный сотрудник ОБХСС, то, возможно, нештатный… Ладно, давай ещё в «Берёзку» заглянем, прошвырнёмся на Сиреневый бульвар, мне в Пензе один знакомый говорил, там могут быть музыкальные инструменты.
Один знакомый – это Раф Губайдуллин, которого я навестил перед отъездом. Всего-то год с небольшим не виделись, а словно целая вечность миновала. Сказал, что их ресторанный квинтет играет мои песни, но авторские с них взимают исправно, а после, когда я объяснил, чего хочу, подсказал, где в Москве можно посмотреть инструмент. Сиреневый бульвар тоже оказался в этом списке.
В целом не ближний свет, но на метро терпимо. Вышли на «Щёлковской», а оттуда на троллейбусе несколько остановок. Рядом со входом в магазин крутились какие-то подозрительные личности, видимо, перекупщики чеков, но на нашу парочку они не обратили внимания, пока не поняли, что мы направляемся именно в «Берёзку». Один, правда, только дёрнулся в последний момент, но было уже поздно. Тем более что сразу за дверью на стуле сидел молоденький милиционер. Сержант при нашем появлении было рыпнулся, но я продемонстрировал ему чеки, и он с неохотой сел на место. Гитары здесь были представлены в основном акустические, имелась парочка «Музим» типа моей, а остальное не представляло вообще никакого интереса. Разве что синтезатор – однорядная «Вермона», которой, несомненно, обрадовалась бы Лена. Посмотрел я на неё, посмотрел… Нет, не в этот раз. 1400 чеков, но у меня с собой всего была тысяча. Да таскать этот электромузыкальный инструмент была охота, гитара всё-таки габаритами поменьше.
– Не судьба, – вздохнул я, потянув Ингу к выходу. – Зато, с другой стороны, не буду ничем обременён, руки более-менее свободны.
Шагнули на засыпанный какими-то химикатами московский асфальт, только зашли за угол, как к нам тут же кинулись трое отиравшихся там парней.
– Ребята, чеки продаёте? – первым спросил долговязый, в коротком пальтишке и без шапки, но с намотанным на шею шарфом.
– Нет, чеки самому ещё пригодятся, – мотнул я головой.
После чего мы с Ингой продолжили было наш путь, но долговязый оказался настойчив.
– Хорошие деньги предлагаю, зря отказываешься.
– Может, импортные шмотки нужны?
Это уже другой спросил, коренастый тип с усиками, в джинсах и цветастой, совсем не шедшей ему куртке.
– Шмотки не нужны, спасибо, мы тут другое смотрели.
– Так ты скажи, что надо, может, у нас есть, – вклинился третий, с волосами до плеч и сигаретой в зубах.
– Гитара нужна, штатовская, вряд ли у вас такая найдётся.
– Так ты музыкант, что ли? Погоди-ка, ты мне кого-то напоминаешь… Бл… парни, да это, кажись, Максим Варченко!
– Точняк, он! – подхватил долговязый. – И я смотрю, вроде как лицо знакомое. О, а я же по «голосу» слышал, что он премию «Грэмми» выиграл с песней английском, как её… Во, вспомнил – «Heart-Shaped Box»! Она у меня даже на кассете есть.
