"Фантастика 2025-74". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Бобров Всеволод Михайлович

Когда мы уже стояли в дверях, то бабушка, вновь усевшаяся за телевизор, крикнула нам, чтобы мы не уходили — сейчас президент будет выступать.

Пришлось возвращаться и садиться перед экраном — интересно ведь, что он скажет? Ситуация-то в стране и в мире далеко не простая и, если подумать, то решения необходимо принимать быстро и решительно, да и то не факт, что результат будет положительным.

Президент, появившись на экране телевизора, выглядел достаточно бодрым и уверенным в себе.

В первую очередь он заявил, что Россия стала жертвой инопланетной агрессии, от которой, по предварительным данным погибло около десяти тысяч человек. Здесь я позволил себе несколько усомниться — только в нашей области местные власти называли количество около пятисот погибшими, и здесь, насколько я понимаю, не учитывались те, кого утащили Чужие и Пауки — трупов-то ведь никто не видел.

Учитывая серьёзные последствия прорыва и непредсказуемость дальнейшего развития событий, в стране вводится чрезвычайное положение.

Далее глава государства отметил, что Вооруженные Силы и правоохранительные органы показали себя с наилучшей стороны, и смогли достойный отпор инопланетным агрессорам.

Потом он сообщил о предпринимаемых шагах:

Уже отдан приказ разместить в населенных пунктах армейские патрули с табельным вооружением и бронетехникой на постоянной основе.

Срочно будут созданы территориальные отряды самообороны, которым будет выдано боевое оружие.

Снимаются все ограничения на продажу, хранение и ношение огнестрельного и холодного оружия.

В заключение он добавил, что государственные органы работают в усиленном режиме и предпримут все необходимые меры для стабилизации социально-экономической ситуации и защиты граждан.

В целом выступление оказалось довольно коротким, но достаточно информативным и заряжающим оптимизмом.

Бабушка, находясь под глубоким впечатлением, даже потрясла кулаком в воздухе:

— Ну теперь мы им всем покажем!

Когда мы сели в автобус, направляющийся в сторону моего родного города, Вика, прижавшись ко мне плечиком, попросила:

— Миша, расскажи, пожалуйста про Харапинск, почему у вас там все драчливые?

— Даже и не знаю, — пожал я плечами, — Так-то это долгая история, да и не всё она объясняет, ну да ладно, время есть, слушай: мы сейчас едем по Московскому шоссе, которое за городом становится федеральной трассой, а раньше здесь был Московский тракт, и на нём, тридцатью километрами севернее Петровска, в царские времена было два больших торговых села — Покровское располагалось вдоль тракта с восточной стороны, а Речное — с запада, то есть, между трактом и рекой Пиной. Ну и всегда между этими селами было противостояние — местные торговцы и ремесленники конкурировали, а молодежь сходилась в кулачных боях.

Потом произошла революция, после которой началась гражданская война, и там речные все оказались за красных, а покровские — за белых. Когда в восемнадцатом году Деникин занял Петровскую губернию, то покровские в Речном лютовали хуже пришлых — вешали всех наших без разбору, но, как известно, белые тут долго не продержались, и вот, когда пришли красные, то уже настала очередь речных мстить за своих родственников и земляков.

А в тысяча девятьсот двадцать пятом советская власть решила объединить два села в один город, который назвали Харапинск, так как здесь Хара впадает в Пину. Но вражда никуда не делась и фактически разделение осталось. В местной власти, разумеется, заправляли речинские, да и горсовет с другими учреждениями расположен на нашей стороне.

А когда на СССР напали немцы и захватили эти места, то покровские твари пошли на службу немцам, ну а речинцы, кто успел — ушли в партизаны.

Потом наши вернулись и покровских хорошенько почистили, говорят, от их довоенного числа там процентов десять осталось…

— А надо было выжечь всё дотла и с землёй сравнять, — раздался злобный голос с заднего ряда — сидевший там мужик слишком эмоционально воспринял мой рассказ, — А то эти твари как тараканы плодятся, да ещё и права качают, дескать, они такие же граждане как все, сил никаких нет на это смотреть! Хорошо хоть инопланетяне их там прижучили!

— Во-во! Правильно, ты, Артём, говоришь, — откликнулся мужик, сидящий справа от меня, через проход, — Никогда житья от них не было, а если теперь оружие всем раздавать будут, то опять к нам полезут, как только стволы получат, там твари похуже инопланетян будут!

— Пущай лезут! — раздался голос откуда-то спереди, — У меня пулемет давно кровушки покровской дожидается, устроим им достойную встречу!

Следующие двадцать минут пассажиры автобуса наперебой обсуждали, как они будут убивать покровских, когда те полезут в Речную.

— А что, в этом автобусе только речные ехали? — спросила меня Вика, когда мы вышли на автостанции.

— Ага, — кивнул я, бросив взгляд в сторону армейского БТР, расположившегося у перекрестка, — Автостанция ведь на Речной стороне расположена, поэтому автобусом пользуются только речные, а остановка электрички находится на Покровской стороне, поэтому на электричке ездят только покровские.

— Как вообще так можно жить? — непонимающим тоном произнесла Вика, всё ещё находясь под впечатлением кровожадных высказываний пассажиров, — Это ведь всё так давно было, пора бы уж и забыть! Дикость какая-то!

— Так я тебе ещё про девяностые не успел рассказать, — пожал я плечами, — Там вообще трэш был с гранатометами.

Позвонив матери, я узнал, что сейчас вся семья находится в Заречном и мы с Викой сразу направились в ту сторону, не заходя в наш городской дом. По пути я показывал своей невесте мой родной город.

— Улица, по которой мы идём, это улица имени Волкова, она считается центральной, в той стороне, — я махнул рукой за спину, — Мэрия и отдел полиции, поэтому здесь практически безопасно…

— А на других улицах, опасно что ли? — переспросила Вика.

— Угу, — кивнул я, — Могут попытаться навалять, мы же не только с покровским рубимся, но и между собой деремся. Но со своими-то обычно по понятиям… Главное, в спортивном костюме ходить, ну или хотя бы в джинсах. Если брюки наденешь, ну или вообще шорты, то сто процентов на звездюлины нарвёшся.

— А девушки? — прервала меня Виктория.

— Что девушки?

— Ну вот если сюда зайдет девушка с покровской стороны, то её тоже бить будут?

— Да нет, конечно, — ответил я возмущенным тоном, — Как тебе вообще в голову такое могло прийти? Здесь же не звери живут какие! Ну, максимум, яйцами забросают, или из ведра с помоями обольют. А вот на покровской стороне с речной девушкой всякое может случиться — побить не побьют, а вот приласкать могут, толпой. Был тут один случай лет пять назад… Хотя ладно, хрен с ними, — я махнул рукой и сменил тему, — Вон, смотри слева, за домами, школа, в которой я учился, а вон там, впереди видишь трубы? Это наше главное местное предприятие — спиртзавод.

— Ага, теперь понятно, отчего у вас тут все с мозгами набекрень, — язвительно прокомментировала Вика.

— Это получается, и я ненормальный? — спросил я показным неприязненным тоном.

— Угу, — кивнула она с грустным вздохом, — Мне всегда разные психи нравились, ничего не могу с собой поделать.

— Ну спасибо за откровенность, — поблагодарил я с сарказмом, — А я то думал, что ты в меня влюбилась оттого, что я весь такой красивый и сильный.

— Нет, влюбилась я в тебя потому что ты красивый и ласковый, я ведь тогда ещё не знала, что ты отмороженый, но когда это поняла, то вообще голову потеряла… Только вспомню как в ресторане этих уродцев копьём протыкал, так сильно тебя люблю, что аж душа горит, — девушка мечтательно вздохнула и замолчала.

Ну да, не буду отрицать, что я ненормальный, я ведь прекрасно осознаю, что в Харапинске живет народ полностью отбитый на голову, но у Вики, оказывается, тоже крыша едет, пусть в другую сторону, чем у меня, но тем не менее психически здоровой её никак не назвать.