"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Максимова Анна "Анна Дарк"

Фёдор Витальевич хмурится, а император спокойно произносит:

— Я, безусловно, доверяю вашему мнению, Ростислав Григорьевич. Но вам лучше объяснить свою позицию.

Встав с кресла, архимаг отвечает:

— С радостью! Вы не должны верить этому человеку, ваше величество, он всего лишь мошенник. И у меня есть доказательства!

Глава 8

Российская Империя. Город Санкт-Петербург. Зимний дворец.

— Доказательства, говорите? Интересно послушать, — невозмутимо отвечаю я, глядя в глаза архимагу.

— Как и мне, — хмуро произносит Фёдор Витальевич.

Ростислав Григорьевич высокомерно усмехается и поворачивается к императору, как будто в комнате никого больше нет. Такое показательное игнорирование заставляет Коршунова нахмуриться ещё сильнее, ну а я только улыбаюсь.

Верховный архимаг, говорите? А ведёт себя, как обиженный подросток.

— Ваше величество, для начала я скажу, что Коллегия многие годы пыталась найти способ воспрепятствовать открытию разломов. Сильнейшие маги прошлого и настоящего пришли к выводу, что это невозможно, согласно всем магическим законам. А значит, утверждения барона Зверева заведомо ложны, — говорит Тихонов.

— Старые теории порой тоже оказываются ложны, — спокойно отвечает император.

— Не в этом случае, поверьте.

— Мессир, переходите к делу. Вы обещали нам доказательства, — слегка сведя брови, произносит Александр Николаевич.

— Хорошо. Как вы знаете, я в своё время был ректором крупнейшей столичной академии магов, — начинает архимаг.

Я смеюсь про себя. Какая же низкая у этого мужчины самооценка, если ему постоянно приходится говорить о своих достижениях вслух, чтобы впечатлить других.

— При чём здесь это? — спрашивает Коршунов.

— При том, что я могу с лёгкостью определить магическую силу человека, стоит мне взглянуть на него. И как только барон Зверев вошёл в комнату, я сразу почувствовал — его магическое ядро очень слабое! С таким ядром его бы, возможно, даже не приняли в академию. Человек с такими хилыми способностями уж точно не способен помешать открытию разломов, — с триумфальным видом заявляет Ростислав Егорович, и тут я смеюсь уже вслух.

Он смотрит на меня, презрительно поджав губы, и спрашивает:

— Хотите сказать, что я вру, Андрей… простите, забыл ваше отчество?

— Алексеевич. Нет, вы правы, — киваю я.

— Похвально, что вы не стали отпираться, — скалясь, отвечает архимаг.

— Ну а какой в этом смысл? Вы бы наверняка какую-нибудь проверку мне устроили, зачем тратить время? Вы его уже и так непозволительно много украли у нас.

— К чему вы ведёте?

Я наклоняюсь вперёд и вкрадчиво интересуюсь:

— Ответьте мне на один вопрос. Вы полагаете, что нет других энергий, кроме маны?

— Из тех, которыми может владеть человек? Нет, если не считать энергию Хаоса. Но вы бы сидели не здесь, а в тюрьме, если бы владели ей.

— Серьёзно? А что я тогда сейчас делаю? — откинувшись обратно на спинку кресла, я струной беру графин с водой, наполняю стакан и другой струной перемещаю его к себе.

Император и верховный командор внимательно за мной наблюдают, а у Ростислава Григорьевича брови медленно поднимаются. Я делаю глоток воды и ставлю графин назад тем же способом.

— Как вы… Что это за фокусы⁈ — выкрикивает он.

— Не чувствуете, что я пользуюсь маной, да? Потому что я ей и не пользуюсь. Мой дар гораздо более редкий. Уникальный. Подробности я бы предпочёл оставить в секрете, считайте, что это родовая тайна. А по поводу ваших доказательств, скажу, что они говорят о вашей некомпетентности в данной области знаний и о том, что вы зря потратили государственные деньги на эти исследования, но никак не о том, что это невозможно, — пояснил я.

Александр Николаевич подозрительно прищуривается, но ничего не говорит. Вряд ли он или кто-то другой догадается, в чём состоит мой дар, хотя я весьма прозрачно на это намекнул. Увы, этот гнусный архимаг не оставил мне выбора.

Впрочем, не страшно. Правитель всё равно рано или поздно понял бы, что я не использую магию. Чувствительность к астральной энергии есть у очень немногих людей. В этом мире пока что лишь один человек смог понять, что у меня есть связь с Астралом, Ильдар Суворов. И ещё Татьяна Громова, капитан-целитель ордена, сумела почувствовать мою астральную броню.

Архимаг растерянно хлопает глазами. Почти что слышу, как он скрипит извилинами, пытаясь как-нибудь выкрутиться из этого унизительного положения.

Устроившись поудобнее, я говорю:

— Позвольте объяснить, что к чему, господа. Чтобы предотвратить открытие разломов в определённой области, я создаю специальные каналы, по которым вынуждена проходить энергия Хаоса. Это как построить отвод для воды. Само собой, никто не сможет обнаружить эти каналы и уничтожить. Вероятность есть, но она крайне мала.

— Ха! То есть вы всё-таки владеете энергией Хаоса⁈ — вдруг просияв, выкрикивает Тихонов.

— Да, по определённой причине. В своё время меня ложно обвинили в поклонении Хаосу, но я использую тёмную энергию на благо. Руководство ордена в курсе, — говорю я, взглянув на Коршунова.

— Так точно. Этот вопрос давно урегулирован, — согласно кивнув, произносит он.

Архимаг, стиснув зубы, снова затыкается и беспомощно смотрит на императора. А тот уже не обращает на него внимания, сосредоточившись на мне.

— Итак, Андрей Алексеевич. Я правильно понимаю, что энергия должна отводиться из одного места в другое, и разломы всё равно будут открываться? — спрашивает он.

— Всё верно. Хотя, возможно, со временем получится добиться того, чтобы уводить нужное количество энергии в космос, и тогда разломы не будут открываться вовсе. Но нам ведь это не нужно, правильно? Нельзя оставаться без разломных ресурсов, — говорю я.

— Конечно. Но мы сможем обезопасить города и выделить специальные зоны, куда вы перенаправите энергию Хаоса. Разломы будут открываться только там, и окажутся под нашим полным контролем, — задумчиво потирая подбородок, говорит Александр Николаевич.

— Читаете мои мысли, Ваше Величество. Таким образом мы защитим мирных жителей, а потери среди членов ордена Стражей будут сведены к минимальным, — соглашаюсь я.

— Звучит как цель, к которой стоит стремиться, — кивает император, переводит взгляд на архимага и спрашивает:

— Вы долго собираетесь стоять, Ростислав Григорьевич? Или вам есть ещё что сказать?

— Нет, Ваше Величество, — бурчит он и садится в кресло, опустив глаза.

Александр Николаевич, сложив пальцы домиком, говорит:

— Подытожим. Благодаря вашему дару у нас есть шанс изменить мир и сделать его более безопасным местом. Ради этого я готов вложить любые ресурсы, поэтому спрошу прямо: что вам требуется, Андрей Алексеевич?

Долго не думаю, потому что уже знаю ответ. Это решение пришло спонтанно, но назревало давно.

— Скажу, как есть, Ваше Величество. Мне и моему отряду становится тесно в рамках ордена. Я хочу основать собственный независимый орден и забрать всех Багровых Стражей с собой.

Верховный командор аж вздрагивает и смотрит на меня, широко распахнув глаза.

— Андрей, я не ослышался⁈ Вы хотите бросить нас⁈

— Со всем уважением, вы выбрали неподходящее слово, Фёдор Витальевич. Я не собираюсь никого бросать, наши ордена будут помогать друг другу и делать общее дело. Но передо мной, как вы понимаете, стоят несколько иные задачи, и мне требуется свобода действий, — объясняю я.

— Она у вас и так есть!

— Мне требуется больше, и я не хочу никому подчиняться. Опять же, со всем уважением. Я намерен сам принимать решения, не согласовывая их ни с кем, разве что в исключительных случаях.

Разочарованно мотнув головой, Коршунов вздыхает и говорит:

— Что ж, я мог предположить такой исход. Не имею возражений, ваше величество, если вы даёте добро — я готов отпустить барона Зверева и всех его людей.

— Конечно же, я даю добро! — отвечает император.