"Фантастика 2023-70". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Кондакова Анна

Мы остановились друг напротив друга.

— Я останусь на своей стороне, — ответил я, заглядывая в его глаза.

— И что это значит?

— Это значит, что я найду свой путь решения задачи. Стану третьей стороной, которая всё закончит и восстановит справедливость.

Он прищурился.

— А род Колидов?

— Ты о нём ещё услышишь.

— Значит, ты сделал выбор?

— Сделал. А вот тебе пора бы выбрать ещё раз. Ты сильный маг, гениальный врач и мог бы сыграть совсем другую роль в этой войне. Мог бы сделать всё иначе. Но как ты там говорил? Предавший однажды, предаст и потом. А ты предал меня.

— Пойми же меня, Кирилл! Мы обязаны завершить начатое, и мой сын — та сила, которой нам так не хватает в решающий час. Если ты выступишь на стороне Стокняжья, то они победят, а потом истребят всех Иномирцев до последнего мага. Они истребят нас снова!

— Никто нас больше не истребит! Если под твоим присмотром отряды Иномирцев принимают фагнум, то сделай так, чтобы они оказались бессильны и остались в тылу. Этим ты сохранишь им жизнь.

— Но...

— А я сделаю так, чтобы Тафалара больше не существовало. И много чего ещё.

— Тогда помни, что Тафалар — единственное место, где портал может быть открыт. Больше нигде. Если ты разрушишь его, то у магов того мира не останется шансов на выживание. И не забывай, что там твоя мама...

— Я про неё не забываю, в отличие от тебя!! — Во мне снова начала закипать злость. — Я вообще ничего не забываю! И твои цепи я тоже запомнил навсегда, можешь не сомневаться!

Предметы по всей комнате поднялись выше, дверь захлопнулась. Замки щёлкнули сами по себе.

Отец не собирался меня отпускать.

— Ты же меня не удержишь, папа, — процедил я, покрываясь бронёй Витязя и разгоняя активный резерв до предельных значений.

Какое число это было... три тысячи... четыре... пять... десять?.. Или двадцать?

— Не удержу, — согласился отец, — но всё равно не могу тебя отпустить. Возможно, во время нашего боя ты передумаешь. Я оставляю себе надежду. Больше у меня ничего не осталось, ты же знаешь.

Драться с отцом — последнее, чего мне хотелось.

Одно дело — Оракул Тарэта, которого я ненавидел уже давно. Мало того, что он повторно собирался сделать меня рабом, так в придачу его помощники чуть не скормили Джанко моему волку, чтобы в итоге притащить меня к отцу. Эти уроды не гнушались ничем.

Но отец...

Мы продолжали смотреть друг на друга, и ни один не решался ударить первым. Только и отступать никто не собирался: мой отец был таким же упёртым, как я. И уж если он вбил себе в голову идею, то вряд ли от неё откажется. Если бы он легко отказывался от своих убеждений, то вряд ли стал бы гениальным врачом.

— Если ты сейчас уйдёшь, сынок, то всё рухнет, — сказал он как можно спокойнее и почти без напора. — Тогда всё, чего я так долго добивался, потеряет смысл.

— Найди другой, — бросил я и снова покосился на меч, что лежал на полу.

Он будто сам просился в руку, мерцал красными прожилинами на клинке и сиял камнем на рукояти.

— Пройдёт время, и ты поймёшь меня, Кири...

На этом наш разговор завершился.

Мы ударили одновременно.

Он швырнул в меня всё, что находилось в комнате — стол, тумбу, кресло с цепями — а я вскинул руку и прочитал молитву ослепления.

От моей ладони сверкнула молния Бартла, но на этот раз не жёлтая, а красная. Удар усилился фагнумом и сшиб отца с ног, а потом меня и самого снесло в сторону — кресло вжало моё тело в стену, а цепи будто ожили, тут же скрутив меня по рукам и ногам. Стальные перчатки начали надеваться на пальцы, собираясь снова их сковать.

Меня подняло к потолку и стянуло так, что я закричал.

Отец стоял внизу, ослепший от молитвы, но всё равно управлял мной вместе с креслом. Его телекинез был настолько силён, что даже звенья цепей, что я разгибал силой рук, снова сгибались обратно и окутывали меня ещё больнее.

— Останься со мной, сынок! — крикнул отец. — Больше никаких Жрецов не будет! Не будет цепей! Только останься! Останься!

После всего, что он со мной сделал, я не верил ни одному его слову.

Прижатый к потолку и овитый цепями, я принял образ Следопыта, и такого со мной ещё не было: появился не просто зверь, а жаждущий крови хищник.

Рубашка затрещала от напора мускулов, ремень на поясе больно впился в окрепшее тело. От гнева и боли мой внутренний монстр вырвался наружу и начал крушить всё вокруг. С жалобным скрипом цепи порвались и мелкими осколками разлетелись по комнате, будто пули — по стенам пронеслась густая дробь ударов.

Я процарапал потолок когтями, зацепился за него, а затем ухватил падающее кресло. Оно воспламенилось от моей раскалённой брони и тут же полетело в отца. Рухнув вниз, кресло вспыхнуло красным огнём ещё ярче, озарив комнату, ну а я уже карабкался по потолку.

Когти пробивали каменную поверхность и надёжно держали меня.

Секунда — и Следопыт спрыгнул вниз. Точно туда, где лежал меч.

Вот теперь никакие сомнения меня не терзали: взять его или нет. Когтистая ладонь молниеносно схватила тяжеленное оружие за рукоять, и на секунду меня объяло жаром.

В глазах потемнело.

Меч будто обладал собственной волей и прямо сейчас проверял мою силу, чтобы позволить собой владеть. Он оттянул руку к полу, не давая шевельнуться.

Моё замешательство чуть опять не стоило мне свободы — каменные плиты пола с хрустом вырвало из-под моих ног, а затем вся эта громада завертелась воронкой вокруг меня.

Ещё несколько секунд, и отец бы снова скрутил моё тело, как цепями.

Но в этот момент Меч Колидов решил, что я всё-таки достоин его носить. Красные прожилины на чёрном клинке вспыхнули ослепительными лучами, оружие стало легче и удобнее, полностью подстраиваясь под рост и силу Следопыта.

Ну а потом я пустил его в дело.

Одним взмахом клинка разрубил воронку каменных плит, что вертелась вокруг. С грохотом и треском всё рухнуло на пол, а я немедля пошёл на отца.

Тот не дрогнул и не отступил ни на шаг, хоть и понимал, что теперь его сын сильнее него самого.

— Ты доволен, папа? Дово-о-олен? — спросил я грубым и тягучим голосом Следопыта. — Таким ты хотел меня видеть, да?

В его глазах блеснули слёзы, то ли горечи, то ли восторга.

— Мой мальчик...

Я подошёл и приставил меч к его шее. Острие клинка прижалось к коже и моментально оцарапало её до крови.

Отец замер, не сводя с меня взгляда.

— Отдай мой атлас, папа, — тихо сказал я. — А заодно и свой. Все реликвии Колидов должны быть у меня.

— И кубки отыщешь? — недоверчиво уточнил он.

— Я и так знаю, где они.

Он медленно завёл руку назад, за пояс, и вытянул два блокнота.

— Забирай. Если ты намерен восстановить род Колидов, как считаешь нужным, я не буду тебя держать. Но обещай, что когда-нибудь познакомишь меня и маму со своим сыном или дочерью. Такими же сильными, как ты.

Я забрал оба атласа и сунул себе за ремень.

— Прощай, папа.

Затем опустил меч, развернулся и направился к двери.

Она распахнулась передо мной сама — отец наконец отпустил меня, позволив сделать свой собственный выбор...

Не убирая образа Следопыта, я вышел в пустой коридор подземелья, освещённого резными ледяными фонарями, и направился вперёд — куда, сам пока не знал. Просто шёл, всё дальше и дальше по коридору. Меч в моих руках мерцал, озаряя стены катакомб кроваво-красным светом, как факелом.

Через несколько минут я добрался до одного из подземных залов.

Это была не Атифа. Возможно, какой-то другой город, совсем небольшой: слишком низкие потолки и мелкие простецкие колонны.

Зал охраняли всего два человека — маги в пурпурных доспехах. Увидев меня с мечом, они сначала опешили, даже испугались, а потом оба расступились и склонились в низком поклоне.

Я остановился возле них и спросил прямо: