"Зарубежная фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Геммел Дэвид

— Ты — Бардан, — сказал Друсс. — И горжусь этим. Я был сильным, Друсс. Я заставлял других трястись от страха и получал удовольствие, когда хотел. Не то что ты — сильный телом, но слабодушный. Ты пошел не в меня, а в Бресса.

— Я считаю это похвалой. Никогда мне не хотелось быть таким, как ты, убивать детей, насиловать женщин. Для этого не нужно быть сильным.

— Я сражался со многими мужчинами. Никто не может обвинить Бардана в трусости. Ядра Шемака, парень, да я выходил на бой с целыми армиями!

— А я говорю, что ты трус — трус худшего пошиба. Вся твоя сила пришла к тебе от него. — Друсс кивнул на топор. — Без него ты был ничем и ничем останешься.

Бардан побагровел, потом побледнел.

— С тобой, дохляк, он мне не понадобится. Я уложу тебя голыми руками.

— Не дождешься, — хмыкнул Друсс.

Бардан хотел положить топор, но усомнился.

— Что, кишка тонка? — насмехался Друсс. — Великий Бардан! Боги, да я плюю на тебя!

Бардан выпрямился, по-прежнему держа топор в правой руке.

—А с чего я должен отказываться от моего единственного друга? Никого больше не было со мной рядом за всю мою одинокую жизнь. Он и тут все время мне помогает.

— Помогает? Да он загубил тебя, как загубил Кайивака и всех других, которые привязались к нему всей душой. Мне ли говорить тебе об этом, дед? Ты сам это знаешь, но слишком слаб, чтобы это признать.

— Сейчас я покажу тебе, какой я слабый! — взревел Бардан, бросаясь вперед с поднятым топором.

Мост закачался, но Друсс, пригнувшись, что есть силы ударил Бардана кулаком в подбородок. Бардан покачнулся, а Друсс подпрыгнул и ногами ударил его в грудь, Бардан выронил топор, отступил к самому краю.

Друсс бросился на него снизу, но Бардан, зарычав, встретил его головой. Друсс двинул его в подбородок — Бардан ушел вниз и оттуда нанес ответный удар, от которого голова Друсса отскочила назад. Друсс зашатался. Второй удар пришелся повыше уха и свалил его на мост. Увернувшись от сапога, целившего в ухо, Друсс схватил Бардана за ногу и потянул на себя. Тот рухнул. Друсс поднялся — Бардан вскочил тоже и вцепился ему в горло. Мост теперь раскачался вовсю — оба упали и покатились за край. Друсс успел просунуть ногу между двумя досками, и оба повисли над бездной.

Друсс освободился от хватки Бардана, снова двинул его в подбородок. Бардан с глухим стоном свалился с моста, но ухватился за руку Друсса и чуть было не увлек его за собой.

Бардан повис над огненной рекой, глядя светлыми глазами в лицо внука.

— Однако ты хорош, парень, — ласково сказал он.

Друсс другой рукой вцепился ему в колет, пытаясь втащить его обратно.

— Нет, видно, пора мне умереть наконец. Ты прав. Это все топор. — Бардан ослабил хватку и улыбнулся. — Отпусти меня, парень. Все кончено.

— Нет! Держись, будь ты проклят!

— Да улыбнутся тебе боги, Друсс! — Бардан ударил Друсса по руке, освободился и полетел вниз. Друсс смотрел, как он падает, как становится все меньше и меньше. Наконец Бардан превратился в темное пятнышко, и огненная река поглотила его.

Друсс поднялся на колени и увидел, что из топора валит красный дым, обретая очертания багровой фигуры с чешуйчатой шкурой, с рогами на висках. Над акульей пастью вместо носа виднелись две щели.

— Ты сказал правду, Друсс, — сказал демон приветливо. — Он был слаб. Так же, как Кайивак и все остальные. Только ты недостаточно силен, чтобы владеть мною.

— Я в тебе не нуждаюсь. Демон залился смехом.

— Легко сказать, смертный. Погляди-ка вон туда. — На том конце моста высился Зверь Хаоса — стальные когти поблескивали, глаза горели как уголья.

Друсса охватило отчаяние, а демон топора приблизился ближе, говоря тихо и дружелюбно:

— Зачем ты так, человек? Разве я когда-нибудь подводил тебя? Разве я не отвел от тебя огонь на корабле Эарина Шада? Разве я не выскользнул из пальцев Кайивака? Я твой друг, смертный. Всегда был твоим другом. Все эти долгие одинокие века я ждал человека, который обладал бы твоей силой и решимостью. Вместе мы можем завоевать мир. Без меня ты никогда не выйдешь отсюда, никогда больше не увидишь солнца. Доверься мне, Друсс! Убей зверя — и мы отправимся домой.

Демон превратился в струйку дыма и вернулся в черное топорище.

Друсс смотрел на зверя за мостом. Теперь он казался еще страшнее: плечи бугрились под черным мехом, из пасти стекала слюна. Друсс взялся за рукоять Снаги, поднял топор над головой и шагнул вперед.

Сила вернулась к нему, а вместе с силой — ненависть и бешеное желание крушить и убивать. Во рту пересохло от жажды крови, и он двинулся навстречу зверю с огненными глазами. Медведь ждал, растопырив лапы.

Казалось, все зло мира воплощено в этом существе. Разочарование, гнев, ревность, злоба — все, от чего Друсс когда-либо страдал, таилось в черной душе Зверя Хаоса. Весь дрожа в припадке безумной ярости, Друсс оскалил зубы и бросился на врага.

Зверь не двинулся с места. Он стоял, опустив лапы и понурив голову.

Друсс замедлил бег. «Убей! Убей! Убей!» Его шатало от желания вонзить топор в тело чудовища.

— Нет! — внезапно вскричал он и мощным движением швырнул топор в бездну. Тот полетел, кружась, в огненную реку, и Друсс увидел, как демон вырвался из него, черный на фоне серебряных лезвий. Топор упал в огненную реку, а обессиленный Друсс обернулся навстречу зверю.

На месте чудовища стояла обнаженная Ровена, глядя на Друсса нежным взором.

Он со стоном устремился к ней.

— Где же зверь?

— Здесь нет зверя, Друсс. Только я. Почему ты изменил свое решение и не убил меня?

— Тебя? Да разве я мог бы причинить тебе зло? Благие небеса, как это пришло тебе в голову?

— Ты смотрел на меня с такой ненавистью... а после бросился на меня с топором.

— О, Ровена! Я видел не тебя, а демона... Я был околдован! Прости меня!

Он подбежал к ней и хотел обнять, но она отстранилась и сказала:

— Я любила Мишанека.

— Я знаю, — ответил он со вздохом. — Он был хорошим человеком — возможно, даже великим. Я был с ним, когда он умер. Он попросил меня... велел мне позаботиться о тебе. Но меня не нужно просить об этом. Ты для меня все, и так было всегда. Без тебя в моей жизни не было света. Как долго я ждал этого мгновения! Пойдем назад, Ровена, и будем жить!

— Я искала его, — сказала она со слезами на глазах, — но не нашла.

— Он ушел туда, куда ты не можешь за ним последовать. Пойдем домой.

— Я и жена, и вдова. Где же мой дом, Друсс? Где?

Она склонила голову, и блестящие слезы потекли по ее щекам. Друсс обнял ее, привлек к себе.

— Твой дом будет там, где ты захочешь, — прошептал он. — Я сам построю его для тебя. Но пусть это будет там, где светит солнце, где ты сможешь слышать пение птиц и вдыхать аромат цветов. Это место не для тебя — и Мишанек тоже не хотел бы, чтобы ты здесь оставалась. Я люблю тебя, Ровена, но если ты решишь жить без меня, я выдержу. Только живи. Пойдем со мной. Договорим после, когда выйдем на свет.

— Я и сама не хочу оставаться здесь, — сказала она, прильнув к нему. — Но я так по нему тоскую.

Ее слова пронзили Друсса болью, но он не выпустил Ровену из объятий и поцеловал ее волосы.

— Пойдем домой. Возьми меня за руку.

Друсс открыл глаза и вдохнул полной грудью. Рядом спала Ровена. Он ощутил мгновенную панику, но чей-то голос произнес: «Она жива». Друсс сел и увидел Старуху на стуле у кровати.

— Тебе нужен топор? Бери его!

Она издала сухой, холодный смешок.

— Твоя благодарность ошеломляет меня, воин. Снага мне больше не нужен. Ты изгнал из него демона и выпустил на волю, но я его отыщу. Ты молодец, мой мальчик. Победить такую ненависть и жажду крови... Странное существо человек.

— Где все остальные? — спросил Друсс. Она оперлась на посох и поднялась на ноги.

— Твои друзья спят. Их силы на исходе, и мне не стоило труда погрузить их в сон. Удачи тебе, Друсс. Желаю всех благ тебе и твоей милой. Увези ее обратно в дренайские горы и наслаждайся ее обществом, пока возможно. У нее слабое сердце, и белый снег человечьей зимы никогда не ляжет на ее волосы. А на твои, Друсс, ляжет. — Старуха с улыбкой распрямилась, хрустнув суставами.