Андрей Круз - Холод, пиво, дробовик
— Сергей Платонов, предприниматель. Две точки с одеждой, еще автомобилями торгует.
Следователь поскреб заросший щетиной подбородок и кивнул.
— Да, такого могли, — признал он и спросил: — Вы ему кем приходитесь?
— Он мой поставщик.
— Взял большой аванс?
— Без предоплаты работаем, по факту.
— Предусмотрительно. — Дружинник обратил внимание на открытые ворота и насторожился: — Внутрь как попали? Ключи от дома есть?
Я указал на возвращавшегося к особняку Дмитрия.
— Вон, его охранник идет. Вместе приехали.
— Откуда?
— Новый год у меня отмечали, Платонов вечером первого уехал и пропал.
— Все как у людей, значит, — вздохнул следователь. — Вот еще суток не прошло, чего паниковать-то?
Я не выдержал.
— Знаете что?!
Дружинник заинтересовался.
— Нет, но вы говорите, говорите. Не держите в себе.
Он явно ожидал угроз пожаловаться руководству, однако я такого удовольствия ему не доставил.
— Я Хмелев, у меня бар на Красном. Найдете Платонова — приходите и пейте, сколько влезет. День за счет заведения.
— А если он у бабы?
— Находите — приходите — пейте.
Следователь покачал головой.
— Так себе мотивация… — пробормотал он и вдруг без всякого перехода гаркнул: — Варламов, Горин! Пройдитесь по соседям!
— Вот фотография, — протянул я обрезанный полароидный снимок.
— Соседям он без надобности, — решил следователь, но фотографию взял. — В какое время Платонов вчера уехал домой?
— После пяти, — припомнил я. — Уже стемнело.
— Соседи ничего не видели и не слышали, — сообщил дружиннику Дмитрий. — Я всех обошел.
— Обойти мало, надо уметь спрашивать!
— Я умею, — спокойно подтвердил телохранитель кондуктора. — Есть опыт работы… в органах.
— Без разницы! — отмахнулся следователь и спросил: — Ключи от машины есть?
Дмитрий протянул найденный в доме запасной комплект. Дружинник отпер машину и первым делом распахнул багажник.
— Тут нет, — с некоторым даже разочарованием протянул он, захлопнул дверцу и скомандовал: — Все, идем в дом! Осмотрим на предмет следов борьбы, заодно бумаги оформим.
Мне показалось, он просто хотел погреться.
Впрочем, отлынивать от работы следователь не стал. Сначала прошелся по комнатам, отмечая в блокноте некие детали, потом отослал Дмитрия делать кофе, а сам начал опрашивать меня и заполнять протокол, время от времени перемежевывая стандартные вопросы каверзными подначками. Затем дознаватель переговорил с телохранителем кондуктора и попросил нас подписать протоколы и заявление о пропаже человека.
А там уже вернулись отправленные на обход соседей дружинники.
— Ничего, — ожидаемо сообщили они.
Тогда Могилевский поинтересовался у Дмитрия любовницами работодателя, переписал на отдельный лист их имена и адреса, допил кофе и отправился восвояси.
— Будем на связи, — небрежно бросил он на прощанье.
Я поднялся следом, натянул на голову вязаную шапочку и принялся застегивать куртку.
— Собирайся, — поторопил Дмитрия. — Надо в Центральный участок ехать. Поставим Платона в стоп-лист, чтобы из Форта не вывезли.
— Только машину переставлю…
Пока телохранитель кондуктора перегонял «эксплорер» во двор, я открыл бар и внимательно изучил настоящую батарею бутылок с солидными этикетками дорогого алкоголя. Остановил свой выбор на французском коньяке, специально какую-то марку не выбирал, ориентировался исключительно на буковки V.S.O.P. Убирая бутылки в пакеты, перехватил недоуменный взгляд вернувшегося в дом Дмитрия и пояснил:
— Не подмажешь — не поедешь. Двинули!
Как в воду глядел. Если сержант на входе пропустил меня без каких-либо проволочек, то дежурного колдуна звонок начальника службы собственной безопасности нисколько не впечатлил. С этими вольнонаемными одни проблемы.
— Ну не знаю… — протянул молодой носатый парень, откладывая на край стола книгу с «суперобложкой» из склеенной скотчем газеты. — Носитель в хранилище, дверь опечатана. Санкция руководства нужна, письменная.
— Человека похитили. Надо спасать.
— Порядок есть порядок.
— Завтра все будет. Владимир Михайлович все организует, — уверил я гимназиста и выставил на стол пакет с бутылкой.
— Ну, если Виктор Михайлович… — вновь протянул колдун и заглянул в пакет. — А что во втором, позвольте поинтересоваться?
Я показал.
— А дайте лучше «Реми Мартан», — решил гимназист. — «Камю» жесткий до безобразия, знаете ли.
Мы обменялись пакетами, и колдун отправился в хранилище. Провозился там минут десять и вернулся с неброским стеклянным шариком. Но мне его не отдал, запечатал в конверт и предупредил:
— Из рук в руки, ясно? Распишитесь.
Я поставил подписи во всех нужных местах и поспешил на выход, нисколько не сомневаясь, что на Юго-восточных воротах ситуация повторится. Но нет — дежурный колдун там без проволочек прямо при мне считал из стекляшки ауру Платона и загрузил ее в систему.
Пропускной пункт вообще показался филиалом почты или даже банка. Просторный операционный зал, ряды окошек, вывески: «Оплата пошлины», «Оформление разрешений», «Служебные помещения». Операторы и контролеры, мониторы и магические шары. Разве что стенд во всю стену «Внимание, розыск!» в общую картину не вписывался.
— Все, теперь не выедет, — успокоил меня гимназист и даже пообещал самостоятельно отправить носитель в хранилище. — От нас машина вечером пойдет.
— Скажите, — осторожно спросил я, — а стоп-лист распространяется и на служебные ворота тоже?
— Нет, только на наш пропускной пункт.
— А можно на всякий случай и на остальных продублировать?
— У меня нет таких полномочий.
Я вздохнул и выставил на стойку пакет с коньяком.
В итоге вопрос был решен за пять минут. Говорят, в советские времена второй валютой в стране была «поллитра». В Форте водка котировалась не столь высоко, но качественный импортный алкоголь и в самом деле был способен творить чудеса.
Взятка? Вовсе нет! Так… средство мотивации и повышения производительности труда.
Выйдя на улицу, я вытер шапочкой вспотевшее лицо и забрался в УАЗ.
— Удачно? — спросил Дмитрий.
— Сделал, — подтвердил я. — Но это не поможет, если его уже вывезли из Форта.
— А нельзя узнать наверняка, вывезли или нет?
— Нельзя, без вариантов.
Мы помолчали.
— Думаешь, дружинники что-нибудь выяснят? — поинтересовался Дмитрий некоторое время спустя.
— Сомневаюсь, — признался я. — Вряд ли. Зацепок нет.
