Андрей Круз - Ведьмы, карта, карабин
— Почему это? — оскорбился я. — Сработало ведь!
— Сработало, — подтвердил гимназист, — но видите обугленную нить? Она вплетена в узлы, которые выступают ключевыми точками, и, когда произойдет их разрушение, энергия плетения вырвется наружу, и вы останетесь без руки. Я бы настоятельно советовал вам от этого украшения избавиться.
Недолго думая я выщелкнул клинок выкидного ножа и срезал браслет.
— Я больше не нужен, заключение пришлю до конца дня, — заявил тогда гимназист.
— Подождите, — задержал его Кузьминок, который до сих пор не задал мне ни одного уточняющего вопроса. — Сейчас машина в участок пойдет. Подвезем.
И точно, вскоре старший группы подошел к нам с многочисленными пакетами, в которые сложили обнаруженные у покойника вещи, и объявил, что они здесь закончили, остается лишь взять с меня письменные показания. Но Кузьминок следовать протоколу не пожелал.
— Изложи все в письменном виде до конца дня, — потребовал он, — вечером пришлю кого-нибудь.
— И еще непонятно как с карабином быть, — замялся следователь, демонстрируя пакет с двумя стреляными гильзами двенадцатого калибра. — Разрешение оформлено, огнестрельных ранений у покойника не зафиксировано.
— Хмелев, ты в кого-нибудь попал? — уточнил Григорий.
— Нет.
— Карабин оставляйте, — распорядился тогда контрразведчик.
— А с этим что? — указал я на мертвеца.
— Позже заберут в морг на опознание, — пожал плечами следователь.
— Особые приметы есть? — уточнил Кузьминок.
— Нет. Возможно, что-то под одеждой обнаружится. Карманы пустые, одежду явно специально для дела приготовили.
— Хорошо, — кивнул Григорий, — возбуждайтесь по попытке похищения, по убийству готовьте отказ. Приеду, подпишу. Да, тут стрельба недалеко была, заберете ее у Могилевского и объедините в одно производство.
— Есть основания?
— Есть.
Следователи погрузились в «газель» и уехали; перед баром остались стоять «Хантер» и УАЗ группы быстрого реагирования.
Я запер дверь и спросил, заранее зная ответ:
— Что за перестрелка?
— Сосед твой фургон перехватил. Сел на хвост, когда он от бара отъезжал, и нагнал неподалеку. — Кузьминок подошел к стойке и взял чудом не сброшенный на пол бутерброд.
— Может, чай? — предложил я.
— Да, давай.
Я поднял с пола чайник, перешагнул через покойника и ушел на кухню. Набрал воды, поставил его на плиту, потом быстро нарезал булку белого хлеба и кольцо кровяной колбасы и вернулся в бар.
— Угощайтесь.
— Ты этого кадра точно раньше не видел? — указал Григорий на покойника.
— Нет.
— Не встречал в «Западном полюсе», к примеру?
— Не поручусь, — воздержался я от однозначного ответа, собрал разлетевшиеся по полу хлеб и колбасу и выбросил их в мусорное ведро. Сходил за чайником, наполнил две кружки, пожал плечами. — Всего персонала в лицо не знаю.
— Владимир Михайлович уверил меня, что не причастен к этому прискорбному инциденту.
— Было бы странно, возьмись он утверждать обратное, — буркнул я, откусил от бутерброда и отпил чаю.
Кузьминок последовал моему примеру, потом сказал:
— Я ему верю.
— А мне, значит, нет?
— От разрыва контракта потерял ты, а не «Западный полюс». Нет никаких причин оказывать на тебя давление.
— Нормальное такое давление, — хмыкнул я, допил чай и вынес из подсобки ведро с лентяйкой. Кровь смывать лучше прежде, чем она намертво в доски пола въесться успеет.
— Правда, на фургоне и в самом деле была надпись «Западный полюс», — вздохнул Григорий, взяв с тарелки новый бутерброд, — тебе не показалось.
— Угнали?
— Гордеев говорит, ватман приклеили.
Я наполнил ведро водой, сунул в него нацепленную на лентяйку тряпку и предложил:
— Если фургон перехватили, не хотите на место съездить?
— Не хочу, — просто ответил Кузьминок и долил себе чаю.
— А чего так?
За тряпкой по полу оставались бурые разводы, но я тщательно замыл оставленный покойником кровавый след, вымыл тряпку и прошелся второй раз. Стало лучше.
Григорий доел бутерброд, потер искривленный нос и задумчиво произнес:
— Слишком много неясного в этом деле, слишком много. Когда похищают кондуктора — это одно, но в тебе какая ценность?
— Пфу! — выдохнул я. — Тоже мне бином Ньютона! Человек остается без покровительства Дружины, и на него сразу пытаются наехать. Первый раз такое, что ли?
— Тебя не только Ханин опекал, так ведь? — не вдохновился этой версией контрразведчик. — Сам знаешь, как такие дела делаются. Подошли бы серьезные люди, предложили охрану, ты бы их в «Ширли-Муры» направил. Правильно? Правильно. И Селина с Гамлетом в причастности заподозрить сложно: ты им живой и здоровый нужен, а не в инвалидном кресле.
Я только вздохнул. Кузьминок был кругом прав: похищать меня никакого резона не было. А если бы Ханин решил рынок перекроить, то налетчики совсем иначе бы действовать стали. С пары коктейлей Молотова начали бы как минимум.
Начальник отдела контрразведки взял со стула пальто, надел его, оправил лацканы, затем повернулся ко мне.
— Вот я и думаю: кому ты понадобился живым?
— Понятия не имею, — поежился я.
— А еще думаю, — продолжил Григорий, — не связано ли это с тем инцидентом в Лудине, когда горожане Платона захватили, а вы его обратно выменяли.
У меня по спине побежали мурашки, но виду я не подал.
Утаить тот случай от контрразведчиков не получилось, но тогда Кузьминок глубоко копать не стал. Когда захватывают кондуктора — мотив лежит на виду. А теперь появилась дополнительная информация для размышления, и наша версия стала трещать по швам.
Поэтому я с ходу отбрасывать это предположение не стал и задумчиво потер переносицу.
— Думаете, это горожане были? Расквитаться решили? Ерунда какая-то. Скорее уж Сестры Холода могли о нашем участии сами знаете в чем заподозрить.
Григорий указал на покойника.
— Это определенно мужчина.
— А если наемник?
— Не знаешь их контингент? Уголовники. Все в наколках, а здесь ни одной, по крайней мере, на виду. Больше похоже на работу горожан…
— Горожане хотели оказать услугу ведьмам? — предположил я, рассчитывая увести разговор в сторону, но не вышло.
— Не так давно Лига полностью прекратила сотрудничество с Городом. Причины конфликта нам не известны, но информация точная. Так вот я думаю, может, ты в курсе?
Острый взгляд контрразведчика заставил поежиться, но я беспечно улыбнулся.
— Чего не знаю, того не знаю.
— Ну, не знаешь и не знаешь, — махнул рукой Кузьминок. — Я тоже многого не знаю. Например, зачем ты сорвался из Форта в тот день, когда в Лудине захватили Платонова, и почему у тебя было разбито лицо…
