Болотный край 3 (СИ) - Баковец Михаил

Получив кристалл, Директор принялся вертеть его в руках. Пощёлкал ногтем, потёр в нескольких местах подушечкой пальца и даже понюхал. После него трофей попал в руки прапора. Так он обошёл всех в отряде, и в конце оказался у Максимки. И вот тогда случилось нечто. Ладони пацана окутало слабое свечение, похожее на свет кристалла.

— Бросай! — крикнул я.

— Мать! — охнул Ганзовец.

— Ой! — пискнула Маша.

Секундная тревога на лице паренька почти мгновенно сменилась восторгом. Переложив линзу в левую руку, он вытянул вперёд правую, выставив открытую ладонь от себя. А дальше на наших глазах свечение, окружавшее его ладонь, превратилось в яркий сгусток огня, формой и размером похожий на мячик для большого тенниса. Максимка чуть шевельнул рукой, словно отталкивая от себя огонь. И шарик стремительно улетел вперёд. Примерно в сотне метров он ударился о землю с яркой вспышкой и громким хлопком, похожим на взрыв бензиновых паров.

— Дай сюда, олух царя небесного, — подскочивший Иван выхватил кристалл из руки пацана и дал ему лёгкую затрещину. — Ты чего творишь?

Максимка, кажется, даже не заметил наказания. Посмотрев с вожделением и обидой на камень у Ивана, он затараторил:

— Вы видали, а, видали? Я файерболл сделал! Самый настоящий! Я теперь маг огня!

— Придурок ты, вот кто, — в сердцах высказала ему Маша. — Сказали же говорить, если что-то почувствуешь от камня.

— Да я…

— Это залёт, воин, — оборвал я его. — Давай-ка показывай, что у тебя с рукой. И рассказывай, что чувствовал и что сейчас чувствуешь.

— Да норм у меня всё, — попробовал отвертеться от осмотра тот. Ожидаемо, не вышло.

Правая ладонь у паренька оказалась покрасневшей, как если бы он опустил её в горячую воду. Но ни волдырей, ни тем более почерневших пятен на коже мы не увидели. Вторая ладонь выглядела обычно.

Вроде бы всё обошлось.

Увы, но не прошло и часа, как Максимка с испугом сообщил, что стал себя чувствовать не очень. Пожаловался на одышку, жар, слабость и тянущую боль во всём теле, будто целый день работал с тяжестями под палящим солнцем. Экстренно влитые в него шаманские зелья немного подбодрили и вернули часть сил. Вот только никто не знал, как долго продлится лечебный эффект и не вернутся ли болезненные симптомы с новой силой через час-другой.

— Собираемся. Срочно тащим его домой, — приказал я.

— Не нужно, мне уже завтра станет лучше, — запротестовал пацан. — Мы же пришли за эйфорами, а набрали мало.

— Набрали много. Но главное, что я не хочу рисковать твоей жизнью, — отрезал я. — Может оказаться, что не хватит одного дня для твоего спасения. Ты хочешь умереть, Максим, или стать паралитиком, что ещё хуже?

Тот сглотнул и отвёл взгляд в сторону.

— Вот, сам всё понимаешь, — закончил я этот разговор.

Глава 13

ГЛАВА 13

После окончания действия шаманских лекарств парню опять стало хуже. Температура держалась в районе тридцати девяти градусов, присутствовала постоянная ломота в суставах, давящая головная боль, общая слабость и жжение, как если бы Максимка перебрал с приёмом солнечных ванн. Вместе с этим присутствовал низкий аппетит и плохое настроение. Шуа в отличие от него уже оклемалась и, хотя синяки на её теле пугали глаз, сама девушка уже, если так можно сказать, взбрыкивала как молодая кобылка.

Для него соорудили волокушу, которую тащила лошадь. Спали по четыре часа и ещё дважды делали часовые остановки во время пути. Силы свои и гункутов восстанавливали при помощи гоблинских зелий. Благо, что их на пути к каньону мы почти не употребляли. Сейчас эта экономия была нам на руку.

Шли самым коротким путём, сворачивая лишь в окрестностях городов инсектов и не выходя на их дороги. И всё равно без стычек не обходилось. То с патрулём столкнёмся, то с группой рабочих, заделавшихся лесорубами или косарями. То с крупным воинским отрядом откуда-то возвращающегося или куда-то идущего. После третьего столкновения связали ещё одну волокушу и на неё уложили собранный и изготовленный к бою «максим». Чуть больше минуты понадобилось при следующей встрече с врагами, чтобы скинуть пулемёт с волокуши, установить ножки его треноги на земле, вставить ленту и навести прицел на инсектов. Те привычно наступали плотной массой, что было пулемётному расчёту на руку.

Как только рация смогла добить до посёлка, то я сразу же связался с ним и потребовал направить к нам корабль. И чтоб без проволочек. После этого сеанса прошло пять часов, пока не пришёл ответ, что судно отошло от причала и движется к месту встречи с нами.

За несколько дней в дороге Максимке стало легче. Температура упала и колебалась от тридцати семи до тридцати восьми. Появился кое-какой аппетит, кожа уже не так горела, а суставы меньше болели. Это радовало и давало надежду, что наш товарищ выкарабкается и станет прежним.

На корабль он поднялся сам. Им оказалась ладья, самое первое судёнышко в посёлке. Для гункутов места не нашлось, поэтому пришлось делить отряд на две части. Я с Максимкой, девушками и Ганзовцем отправились домой на корабле. Остальной отряд под командованием Ивана двинулся по суше. Капитан подкинул им патронов и провизии, взамен истраченных в землях инсектов.

— А у нас гости, Женёк, — сообщил мне капитан, когда закончилась суета от встречи, погрузки и развороту судна на обратный курс. — По твою душу, если что.

— То есть? — нахмурился я. — Слушай, не говори загадками. Настроение совсем не то.

— Какая-то жрица приплыла с рейдерами. И девка, и мужики сказали, что пришли в гости к баронету Гор’Шузу. Это же ты у нас?

— Я, — кивнул ему в ответ и призадумался. — Слушай, а опиши-ка их.

— Без проблем.

Выслушав его, я ненадолго задумался. Выходит, что меня посетила Брифила в сопровождении Кумарана с его людьми. Интересная компания. Прямо скажем, занимательная. Одна — это жрица ордена, который недавно появился в этих краях и ищет паству, чтобы укорениться и набрать силу. Второй — опытный рейдер в земли инсектов. Там они хватали всё: части тел редких тварей, ценимых магами и алхимиками, оружие элитных особей, которое с руками отрывали за особый сплав и, разумеется, эйфоры. Камни интересовали рейдеров в первую очередь.

И какого, мягко выражаясь, им тут понадобилось? Никого из этой парочки я к себе в гости не приглашал. Кумаран вообще про меня почти ничего не знал. Титул с именем и всё.

Встречали меня на причале двое из совета посёлка. Веселовский и Сергеев.

— Здорово, — первым протянул мне руку Гриша. — Что у тебя случилось? А то по рации мало что поняли.

— Максимка у меня пострадал от… — я запнулся, подбирая объяснения. — От магии, что ли. Схватился за один из камней, которые мы добыли в каньоне и что-то случилось. Он температурит всю дорогу, мало ест, плохо спит и всё тело болит. Хочу отвезти его к шаману, пусть он его посмотрит.

— Ясно. А у нас тут гости по твою душу, — сказал он.

— Я уже в курсе. Сразу скажу, что я тут не причём, — заранее открестился я от всех обвинений.

В этом месте подал голос Сергеев:

— Юрий Иваныч не очень в это верит. Метает громы и молнии. Эта жрица суёт нос куда хочет и ведёт себя как дома. Никто ей не указ.

— Его проблемы, — буркнул я.

— Ты сейчас куда? — вновь взял слово Веселовский.

— К гоблинам.

Сергеев открыл, было, рот, но увидев мой взгляд, тут же закрыл его. Судя по этому действу, он хотел уговорить меня изменить решение, но понял, что его я не поменяю, а он, в случае продолжения, лишь нарвётся на грубость с моей стороны. Портить отношения не захотел.

Нести на своих руках пацана не пришлось, а идти он своим ходом не то чтобы не мог, просто быстро уставал. Удалось получить одного гункута с седлом, в которое усадили больного.

Вердикта гоблинского шамана я (и вряд ли один — все мы) ждал с тревогой и надеждой одновременно.

— С молодым воином всё будет хорошо, — обрадовал меня старый гоблин. — Он сам восстановится через два месяца. Мало того станет крепче и могущественнее прежнего. Но я дам пару отваров, которые ускорят возвращение сил.