Николай Басов - Торговцы жизнью
Внезапно Ростик сообразил, что лодками новые гравилеты губисков называть уже не стоило. Скорее, это были корабли, хотя у них были те же четыре блина, но создавалось впечатление, что их поднимало два котла. Один спереди, другой сзади. И оставалось изрядное пространство между ними. Да и блины были раза в три больше, чем обычно.
Скоро маленькая куча совсем истаяла. Тогда вперед выступил один из губисков, шлем которого был украшен алой лентой. Он держался надменно, все время тянулся вверх, как ухажер-коротышка на танцах, но это ему мало помогало. По человеческим меркам он был бы смешон, если бы в окружении такой охраны не был смертельно опасен.
Он вышел вперед, вытянулся перед кем-то из ряда дваров. Ростик мигом вспомнил свой скромный опыт переговоров с ящерами и выделил главного из них. Опять, похоже, это была самка, уж очень у нее были распахнуты на увеличенном брюхе какие-то одеяния, уж очень явно она демонстрировала два ряда темных сосков.
Губиск поговорил по-своему. Потом рявкнула мамаша. Потом разговор пошел спокойнее, но и тяжелее. То и дело над главным губиском склонялся другой пурпурный, который даже с этого расстояния выглядел не совсем настоящим пурпурным, а скорее какой-то его имитацией – те же белые волосы, та же темная кожа, но пластика другая и отчетливо другое понимание обстановки, например, то и дело фальшивый губиск что-то старательно взрыкивал на дварский манер.
– Через переводчика работают, – с удовлетворением отметил Ким. Потом продолжил:
– Непонятно, одну кучу отдали без разговоров, а за вторую…
– Первую должны были отдать. За вторую что-то хотят получить взамен.
– Похоже, долг собирают?
– Дань. Здесь губиски командуют, не заблуждайся насчет дваров с ружьями.
– Да, дань. Но значит, эти палки что-то да значат?
– Значат.
Ростику хотелось посмотреть спокойно. Он только теперь вдруг заметил в центре всех пурпурных лодок одну маленькую лодочку, предназначенную для какой-то очень простой функции. Похоже, вся она состояла из трех блинов, маленького котла и непонятного расширения над ним. Когда чванный губиск попадал в трудное положение, а случалось это все чаще, он то и дело поворачивался именно к этой лодочке.
Наконец он не выдержал и пошел в ее направлении. Ростик напрягся, он хотел услышать голос – хотя бы голос того, кто находился в лодочке, того, кто в действительности и управлял этими переговорами.
– Что же это может быть? Лекарство или жвачка?
Ростик качнул головой, словно сгонял надоедливую муху, надеясь, что Ким поймет.
– Жвачка – для очистки зубов от кариеса.
– Чувствуется, что у тебя мама – врач.
Но больше Ким не тормошил его, и Ростик сосредоточился на зрелище, которое раскрылось перед ними, стараясь всеми способностями вникнуть в суть.
Голоса из маленькой лодочки не раздавалось. И все-таки Ростик не сомневался, что губиск приказ получил, хотя между чванливым и лодкой было метров двадцать, пришлось бы кричать, и слышно было бы куда дальше, чем на это расстояние, если только… Если они не говорили каким-то другим образом, как иногда говорят зеленокожие – на большие расстояния, даже сквозь камень, и без малейшего труда.
Наконец они договорились, и стало ясно, что пурпурные носильщики могут приниматься за большую кучу намотанной на палки смолы. Теперь разговор стал касаться чего-то, что нужно было дварам. Ростику надоело мучиться болью в локтях, он отполз чуть в сторону, спрятался за куст и сел, по-турецки скрестив ноги… И вдруг откуда-то сзади ударил выстрел. Ким больше и не думал скрываться, он вскочил.
– Бежим!
Они побежали. Теперь уже и трава под ногами казалась не очень-то выеденной, и папоротники – чересчур твердыми и плотными, и расстояние, что они проделали до того, вдруг удлинилось раз в пять… И все-таки они прибежали. Ростик и не подозревал, что они могут так лихо носиться по лесу, да еще в полумраке, который, как оказалось, царил между деревьев.
Но они успели. На поляне перед лодкой стоял обычный двар с ружьецом в руке, которое он держал стволом вверх.
– Ну, если он мне лодку поцарапал!.. – сквозь зубы процедил Ким.
Но оказалось, что все в порядке, лодка была цела, скорее всего, двар палил в воздух.
Убедившись, что на его сигнал о помощи или требование обратить на происходящее тут внимание появились не друзья-ящеры, а двое каких-то мозгляков, он даже голову склонил набок. Чувствовалось, что такого оборота он не предвидел.
Ростик без труда понял его – если бы он встретил такую ситуацию в обычный день, он знал бы, что нужно палить без всяких сомнений. Но сегодня был день торговли, вокруг было полно чужаков, что, если этот отставший от остальных гравилет все-таки из их компании? Тогда стрельба на поражение – дело не очень верное, может и от командиров нагореть, да еще как.
Ростик вытянул вперед руки, выпрямился, как губиск во время переговоров, и торжественно залопотал что-то. Ким, покосившись на друга, тем не менее времени не терял. Быстренько нырнул в люк между посадочными полозьями, потом уселся в пилотское кресло и зашипел, да так, что Ростику и снаружи лодки было слышно:
– Винторук, давай, родной, взлетаем.
Но котел крутился уже чуть не в полную силу. Бакумур знал свое дело не хуже Кима, подсказки были ему не нужны. Тогда Ростик прислушался к тому, что он выговаривал двару:
– Понимаешь, приятель, мы из верхнего дозора. По нужде пришлось приземлиться, если тебя оскорбляет наш вид, то мы улетаем. Спасибо за гостеприимство, передай нижайший поклон мамаше племени…
«Бред какой-то», – решил Ростик, но остановиться не получалось. Помог Ким, он рявкнул из кабины:
– Рост, кончай трепаться, все равно он тебя не понимает. Уходим.
С этим все было в порядке, Ким головы не терял. Ростик последний раз кивнул двару, улыбнулся ему изо всех сил, подлез под лодку и уселся прямехонько за пилотские рычаги. Ким его предупредил:
– Только не вздумай мне помогать.
– Я не самоубийца, – ответил Ростик.
А Ким тем временем поднял лодку в воздух, покачался, словно пробуя силы, из стороны в сторону, а потом рванул носом вверх.
Двар что-то заорал. Ким усмехнулся:
– Ишь, только сейчас понял, что мы его одурачили.
Словно в ответ на эту реплику сзади ударила пушка. Зелено-серый шнур прошел всего в метре от лодки. Ким кинул лодку в сторону, потом резко, каким-то невероятным винтом скакнул за ствол соседнего дерева. Все, теперь с того места, где стоял их незадачливый собеседник, выстрелить по ним было невозможно.
Ветки пихт ударили по кабине, по лапам, на которых висели блины. Лодка задрожала, Винторук сзади зарычал, но все кончилось благополучно. Словно из темной воды, они вынырнули из леса, и на них сразу накатил солнечный полдневный свет.
Не долго думая, Ким подтянул лодку на два-три десятка метров повыше леса и рванул на юго-восток, к заливу.
– Здорово ты стартовал, – с уважением произнес Ростик. – Убежден, что губиски так не смогли бы.
– Ну, ты тоже не зря свое седалище продавливал всю дорогу, – отозвался Ким. – Как ты ему насчет облегчения и про мамашу!
– Если кому-нибудь в городе расскажешь, я тебя…
– Нет, это необходимо рассказать, – бодро ответил Ким. Так бодро, что Ростик чуть было не купился. Наконец он понял и возмутился:
– Ким, я серьезно!
– Ладно, успокойся, заметано. – Ким повернулся и улыбнулся так, что стало ясно, на этот раз он обещает. – Но я тебе это запомню. И когда придет пора, напомню. Так и знай – ты мой должник.
Как Ростику ни хотелось этого признавать, он знал, что за меньшую цену просто не откупиться. Поэтому согласился:
– Ладно, должник.
Внезапно Винторук зарычал. И сразу стало ясно, в чем дело. Ким заголосил:
– Рост, пошел к пушке – пурпурные!
Ростик рванул было в стеклянную кабинку, но не успел даже угнездиться на сиденье, как погасло солнце. И сразу стало спокойнее, сразу видимость упала до сотни метров. Он даже не успел понять, с какой, собственно, стороны ему следует ждать атаки. Это было здорово. Даже Ким, подумав, оповестил:
– Эх и везет же нам сегодня – просто загляденье. Всегда бы так!
Он сменил курс на девяносто градусов, потащился вдоль берега залива, если Ростик правильно понимал ситуацию. Чтобы выяснить это, он спустился и сел в пилотское кресло.
– Ты чего?
– А чтобы они нас окончательно потеряли, если вздумают идти прежним курсом.
Разумно. Через четверть часа Ким снова повернул к морю. Едва они поняли, что внизу деревья кончились и началась вода, Ким выправился по гирокомпасу к Одессе.
Работа стала спокойной, монотонной, размеренной. Никто особенно не напрягался – ни Винторук, ни Ким. Да и хватит уже, они сегодня немало повидали, немало перепробовали, немало выяснили. Даже устали. Почему-то Ростик был уверен, что завтра весь день Винторук будет лежать под солнышком у моря и требовать у кошеваров еды. А если они ему невзначай откажут, наестся корешков у реки или будет весь день ловить рыбу, жуя ее от нетерпения прямо сырой.
