Иван Блюм - ОКО
Наконец у меня открылось окно с логотипом белого медведя. Во весь лист воззвание. Партия белых медведей сообщает, что в ее программе записано категорическое запрещение создания тандемов из ушедшего президента и пришедшего к нему на смену. После десяти сроков избрания на высшую должность страны должностное лицо обязано покинуть эту должность и уступить место другому кандидату, если он окажется более достойным. Не возбраняется занятие должности снова, если народ очень настойчиво попросит действующего президента оставаться на должности.
И все. Вернулся в окно с меню и открыл страничку бурого медведя. Там точно такое же воззвание, слово в слово, только вместо десяти сроков — восемь. Пощелкал мышкой, поискал информацию, нет информации.
Внезапно мое внимание привлекли какие-то шорохи у входной двери. Я встал и пошел к двери. Не доходя пары шагов до нее, дверь вдруг выломалась под сильным ударом и в прихожую хлынула толпа людей в шлемах космонавтов, в пятнистой униформе с бронежилетами и с автоматами наизготовку.
Меня без слов бросили на пол лицом вниз, ударили прикладом автомата по затылку, наступили кованым сапогом на позвоночник, завернули руки за спину, надели на них наручники. Удар по затылку был довольно сильный, и он снова вырубил меня.
Очнулся я от того, что кто-то брызгал, вернее, выплескивал мне в лицо воду из стакана.
— Что, хорек, очнулся, — сказал детина в мотоциклетных очках и ударил меня нехилым кулаком по физиономии. Моя голова мотнулась в сторону и мозги стали прочищаться. Я стал понимать, что попал куда-то не туда. — Ты почему не открывал дверь, когда мы звонили тебе? Чем ты занимался, если не слышал, как мы высверливали петли на двери? Ты за кого, морда интеллигентская?
Я соображал довольного туго, но все равно понял, что меня спрашивают о партийной принадлежности. Нужно выбирать. Скажу, что за бурых медведей, а вдруг они за белых медведей? Или наоборот. Лихорадочно соображая, я вдруг увидел у одного из боевиков высовывающийся из-под бронежилета кусочек эмблемы в виде черного щита с белой окантовкой и хвостом белого медведя. Так и есть. Внутренние войска. Если эмблема белого медведя, то уж они никак не партию бурого медведя. Может и внутренние войска тоже разделились? Половина стала белой, а вторая половина — бурой. Опять что ли белогвардейцы и бурогвардейцы?
— За белых я, — прошептал я и сплюнул набравшуюся во рту кровь. Плевок был несильным, но попал на ботинок "мотоциклиста".
— Ах ты, сука…баная, — взвился белогвардеец, — на защитников отечества плюешь? На тебе, — и он отработанным движением ударил меня в левую скулу, затем под глаз и по носу. — Это тебе для науки, а сейчас давай подписку, что ты целиком и полностью поддерживаешь политику партии белых медведей, и на выборах будешь голосовать только за нее.
С меня сняли наручники и всунули в руки лист бумаги, на которой было отпечатано обязательство о поддержке белых и обязательном голосовании за их кандидата и в прочерки уже вписана моя фамилия, имя и отчество. Мне сунули в руку ручку и ткнули пальцем в место, где нужно расписываться. Я расписался. Обыскивающие квартиру защитники ничего не нашли.
— Смотри, хорек, — сказал старший, — мы проверим, как ты будешь голосовать, а потом придем, если что не так. Благодари нашего президента за либеральность.
Я кивнул головой в знак немой благодарности президенту.
Космонавты развернулись и ушли.
Я вышел прихожую и стал думать, как мне закрыть лежащую на полу дверь. Внезапно приоткрылась соседняя дверь и оттуда выглянуло лицо незнакомой мне женщины. Увидев, что я ее заметил, она быстро закрыла дверь.
Кое-как подняв тяжелую дверь, я привалил ее к косяку, показывая, что дверь как бы закрыта.
В ванной была только холодная вода. Кран горячей воды не открывался. Я с трудом открыл его. Оттуда послышалось шипение, как будто кран выражал свое недовольство тем, что его открыли. Приглядевшись, я понял, что я давно не открывал этот кран и он как бы "засох". Умывшись, я смыл с себя кровь и обострил боль.
Вернувшись в комнату, я снова сел компьютеру. Пощелкав кнопками, я понял, что это бесполезное дело, потому что кроме двух воззваний не было ничего.
— Что же произошло, — лихорадочно думал я, — что в моей квартире все как-то не так, как будто кто-то подчистил мои книги, портреты какие-то повесил?
Я подошел к стене и увидел портреты тандема. Две улыбающиеся физиономии. Чтобы я у себя дома вывешивал портреты этих людей? Что, я совсем с ума сошел? Но портреты висели и улыбались мне.
Не долго думая, я снял портреты и положил их в пространство между стенкой и стеной. Стенка это комплекс шкафов и сервантов, объединенных в один ансамбль. Это я так, для пояснения, вдруг люди уже забыли, что такое стенка и все перешли на встроенные шкафы.
Только я успел убрать портреты, как в прихожей послышался грохот падающей двери. Ругая себя за то, что ненадежно поставил в дверь, я бросился в прихожую и столкнулся с другими "космонавтами", которые наставили на меня автоматы.
— Ты за кого, хорек? — спросил старший, оглядываясь вокруг. — А где портрет?
— Я за вас, — поспешил сказать я, — а портрет я только что протирал от пыли, сейчас повешу.
Я достал из-за стенки портрет и стал его вешать на стену, но был схвачен сильной рукой за рубашку и сдернут с табуретки.
— Так вот ты за кого, сука? — сказал старший и врезал мне по физиономии.
— Нет, нет, я за не этого, — сказал я и достал портрет лысоватого человека, — это я по ошибке.
— Вот сейчас нормально, — сказал "космонавт", сел на табурет и закурил. Мне бросилась в глаза его пачка сигарет с надписью "Казбек", джигитом, скачущим на фоне гор и с черным фильтром. Затянувшись, старший продолжил, — ты, похоже, все время ошибки делаешь, поэтому у тебя и рожа так разукрашена. Значит, белые у тебя были, и ты подписал их обязательство?
Я согласно кивнул головой.
— Но ты хоть понимаешь, что мы, бурые, самые правильные и наша программа это программа всего народа? — спросил меня старший.
Я молча кивнул головой. Так, вероятно, делали и мои предки при смене власти в гражданскую войну. Может, и у нас началась гражданская война, а я ничего об этом не знаю?
— Ладно, мы тебе поможем, — снисходительно сказал старший, — дайте ему отказ от предыдущего обязательств и новое обещание, — сказал он помощнику.
Мне дали два заполненных листа и пальцем ткнули в то место, где нужно расписаться.
Пред уходом старший, указав пальцем на выломанную дверь, сказал:
— Это ты хорошо придумал — дверь не закрывать. Полная лояльность властям. Учти, мы еще проконтролируем, как ты проголосовал.
Я так и оставил дверь валяться на проходе.
— Кто же из них чекисты в пыльных шлемах? — про себя подумал я. — Двое дерутся, а у всего народа чубы трещат.
Я посмотрел на дату на компьютере и не поверил своим глазам. Седьмое сентября 2015 года.
Глава 32
Я хотел выключить компьютер, чтобы перезагрузить его, но компьютер не выключался, как будто сам не хотел выключаться. И вилка из розетки не вынималась, как будто они контактами спаялись.
Все происходящее казалось мне кошмарным сном, но этот сон превращался в явь, когда я притрагивался к лицу и, особенно к разбитой губе. Больно и во рту чувствовался привкус крови.
Я вышел на балкон и не увидел огромной ивы, росшей прямо напротив моего окна и достававшей своими верхушками до окон пятого этажа. В интересах соляризации квартир это дерево нужно было спилить, но оно было слишком красивым и создавало уют в нашем дворе. А сейчас дерева не было. Исчезла и скамеечка под деревом, где прятались от солнца и дождя бабушки, а когда их не было, любители распить бутылочку-другую на свежем воздухе, в хорошей компании и недалеко от места проживания, чтобы в случае перебора можно было надеяться дойти на автопилоте до своего жилья.
Спиленная ива открыла хороший обзор на детскую площадку, где собрались "космонавты" с эмблемами бурых и белых медведей. Сбросав автоматы и бронежилеты со шлемами в отдельные кучи, они встали стенка к стенке и начали молотить друг друга здоровенными кулаками по здоровенным физиономиям. Казалось, что это просто физическая разминка, но вот одного из белых медведей вытащили из толпы и уложили около снаряжения. Потом двоих бурых медведей также оттащили к своим вещам.
Как говорили в Вятской губернии — дрались, пока не сравнялись, а потом побежали, — так и здесь драка была до тех пор, пока на ногах не остался стоять один человек, и тот стоял настолько неуверенно, что, в конце концов, упал.
— Что-то странное происходит, — думал я, — такого в принципе не должно быть. Чтобы менты среди бела дня устраивали разборки друг с другом? Это уже беспредел.
Я вышел в коридор и постучал к соседям. Мне открыл какой-то незнакомый мужик со свежим фингалом под глазом.
