Ярослав Смирнов - Охотник на звездном снегу
— Уж лучше бы завязали, — проворчал Лекс, вытирая ладонями мокрое от пота лицо.
— Неэффективно. Мы ведь не хотим стирать тебе память. Кроме того, нам не нужно было лишнее сопротивление с твоей стороны.
— Я, кажется, не брыкался особо, — произнес Лекс и пять раз подряд оглушительно чихнул.
Натурально, здоровья ему никто не пожелал.
Лекс наконец-то проморгался и посмотрел по сторонам.
Небольшое полутемное помещение, в пластиковых креслах сидят пятеро в серых — не черных — балахонах, лиц не видно, потому что свет идет из-за их спин… сам Лекс восседает на жестком стуле, кренится в разные стороны (Лекс, а не стул — тот, похоже, привинчен к полу: повезло!)… и очень хочет плюнуть на пол.
Не из хамства, конечно, хочет плюнуть, просто от газа-нейтрализатора во рту такое ощущение, будто там оправились одновременно все пассажиры Ноева ковчега — куда там банальной кошке, чье присутствие замечается с тривиального бодуна!..
— Брыкался, — с отдаленным намеком на насмешку произнес спокойный голос. — В результате — две сломанные руки и серьезная травма колена, не считая многочисленных ушибов.
— Да ладно, — не поверил Лекс. — Не помню я чего-то такого…
— Очень может быть. Не приходилось видеть, чтобы человек после столь значительной дозы нейтрализатора не спал и видел сны, а буйствовал, не отвечая на вопросы…
Этот голос был другой — высокий, почти тенор, и довольно злой. Эге, вдруг подумал Лекс, значит, газ-то был не совсем простой, раз полагалось отвечать на вопросы… хотя — какая разница?
Он чувствовал себя довольно скверно: болела голова, болели костяшки пальцев и локоть (ага…), щипало плечо (похоже, укол?), а главное — мысли разбредались по самым затхлым уголкам сознания и подсознания, и это было, похоже, не следствием медикаментозного воздействия… просто ощущение, что делаешь что-то не так, что тебя заставляют двигаться, думать, поступать по чьей-то глупой прихоти, и наличествуют в поступках этих безысходность, предопределенность, тупость и обязательство быть не таким, как все.
Внезапно Лекса буквально пронзила дикая мысль: а не отправят ли его сейчас на Землю?! Вот возьмут — и отправят… казалось бы, ну и что? Что такого страшного случится, с любопытством спросил он сам у себя, ежели ты, фратер-венатор, вернешься на Родину? Катастрофа случится или что похуже?
Лекс почувствовал, как у него буквально заледенело все внутри, совсем как в детском кошмарном сне — именно в детском, потому что взрослые сны имеют в себе рациональное зерно, их можно вспомнить, разложить, препарировать и выяснить, а потом посмеяться… а детских своих снов он не помнил, но мог четко ощутить в любую долю секунды своей нынешней жизни, что такое по-настоящему страшно… и вот сейчас ему стало страшно при мысли о том, что он вернется домой.
Он скрипнул зубами, отгоняя наваждение. Не хочу… ничего у меня там нет, ни хорошего, ни плохого, есть только пустота… да почему?!
— …того тебя сюда привели, чтобы ты молчал и скрипел зубами.
Лекс перевел дух. Оказывается, кто-то уже давно чего-то там бубнит и даже сердится, что на его бубнеж не отвечают.
Возьми-ка себя в руки, фратер-венатор, и не превращайся в пошляка… а чьим врагом была пошлость?..
Он откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, ощущая приятную аристократическую утомленность. Чацкий. Где утомленному… нет, оскорбленному… найдется уголок… короче — сигарету мне, сигарету!..
— …и самое главное — что от тебя нужно Цезарю?
Лекс поперхнулся.
— Послушайте… — начал он и умолк, чувствуя, как звенит в ушах от злости. — Послушайте, — повторил Лекс, успокаиваясь, — я простой Звездный Охотник, невысокого чина — всего-навсего старший велит, — только сегодня прибыл на эту эмпузову планету, и с самого начала здесь пошла какая-то ерунда. Меня объявили преступником, причем только за то, что я здесь оказался, за мной гоняются фрументарии, вигилы, охрана Сената, теперь вот вы — Девятнадцать знает, кто вы такие, и Мормона ведает, что всем от меня нужно! Я обычный человек, люблю девок и водку, работу свою выполняю нормально и законов Республики не нарушаю. Так что либо объясните, в чем тут дело, либо катитесь… сами знаете куда. Все.
— Все это мы и без тебя знаем, — после небольшой паузы раздался спокойный голос. — Но зачем тебя ищет Брат Неба?
— Кто? — не понял Лекс.
— Брат Неба. Цезарь.
Все-таки Лекс сплюнул — правда, почти всухую.
— Идите вы на… — и потом полминуты говорил по-русски.
Надо сказать, это ему помогло — высказавшись, Лекс заметно успокоился.
— Кажется, ты нас боишься, — заметил обладатель спокойного голоса. — Так вот, не бойся: мы тебе не враги.
— А кто же? — саркастически спросил Лекс.
— Мы те, кто заботится о благе Республики. Мы те, кто ищет. Мы те, кто видит чернь души и слышит дыхание металла, — доверительно сообщил спокойный голос.
— Не понимаю, — пожал плечами Лекс.
— Пока это тебе не нужно. Поймешь позже…
— Если сумеешь, — добавил высокий голос со злинкой.
Лекс невольно поморщился: в этом помещении и акустика, и видимость обладали странной особенностью — хотя до сидящих в креслах людей было метров десять-двенадцать, он не мог ни рассмотреть лиц, ни хотя бы разобрать, какой фигуре какой голос принадлежит.
— Он сумеет, — с нажимом произнес обладатель спокойного голоса. — Желание — это все, терпение — ничто.
— Терять время — преступление более страшное, чем его иметь, — отозвался тенор.
— Бедная дама по имени Чушь, — пробормотал Лекс по-русски. — Сразу двое…
— Что? — услышал его тенор.
— Ничего… кто вы все-таки такие, спрашиваю?
— Для тебя мы пока… наверное, просто агнаты.
— Старшие родственники? — удивился Лекс. — Странно…
— Не нравится? — тут же спросил тенор.
— Да мне-то что? — хмыкнул Лекс. — Пожалуйста…
Он уже перестал злиться и хотел сейчас только одного: спать.
Словно прочитав его мысли, обладатель спокойного голоса произнес:
— Однако на сегодня хватит. У нас есть другие незаконченные дела. А ты можешь отдыхать. Тебя проводят.
Лекс повернул голову на легкий шорох: из какой-то ниши за его спиной вышли два человека в черных балахонах, подошли, остановились. Лекс поднялся с сиденья, один — из охранников, что ли? — сделал рукой жест: иди, мол, вперед.
Лекс посмотрел, куда ему показали, и увидел открывшуюся в стене дверь. Проходя мимо агнатов в сером, он попытался рассмотреть их лица, но опять ничего не вышло.
Единственная деталь, которую он успел углядеть, — руки одного из «старших родственников»: белые, холеные, они перебирали странные крупные четки. Через пару секунд, уже отвернувшись, Лекс понял, что его внимание привлекли именно четки — на черном шнурке были нанизаны стеклянные человеческие глаза, размером, пожалуй, чуть меньше настоящих. Глаза постукивали друг о друга и диковато таращились в разные стороны.
Из двери вышли в тесный, скудно освещенный коридор. Охранники двигались бесшумно, шли не слишком далеко и не слишком близко от Лекса — правильно шли, Лекс это оценил.
Оценил он и сбрую, которой были опоясаны черные: шокеры, наручники, еще какие-то штуковины… многополосные коммуникаторы, а вот оружия нет. Жаль. Что-то он тут задержался. Ну ладно…
Охранники довели Лекса до двери с магнитным замком, открыли ее и уставились на конвоируемого. Лекс вдруг скривился, пошатнулся, но устоял, ухватившись за одного из черных.
— Душно у вас тут, ребята… — сдавленным голосом произнес он. — Воды бы попить…
Охранники, не говоря ни слова, запихнули Лекса в помещение и захлопнули дверь.
Лекс пожал плечами, улыбнулся, огляделся.
Камера не камера, но обстановка, что называется, спартанская: теснота, тусклая осветительная трубка в потолке, голая кровать, химический туалет — все. Ну и хватит.
Лекс посмотрел на дверь, глянул на стены. Окон никаких и датчиков визуальной информации не видно… но это еще ничего не значит. Так что просто ляжем и отвернемся к стеночке.
Некоторое время он пытался думать, но получалось это плохо, поэтому Лекс решил послушать, что там ему сообщит коммуникатор — не дай Девятнадцать, охранник спохватится и начнет искать, где обронил казенное имущество, растяпа этакий.
Так… ну, это нам не нужно, там связываться не с кем… и такой поиск не годится… а эт-то что? Интересно, интересно, к интеркому подключиться — милое дело…
— …Второй, перейдите на запасную, эмиттеры сектора «Аш» разряжены, требуется пополнение боекомплекта, повторяю…
— …на западную сегодня пять рационов, а не четыре, там новенького привезли.
— Что за новенький-то?
— А Девятнадцать его знают, но жрать приказали выдать по второму разряду.