Андрей Золот - Золотой цветок
– Красиво рассказываете, – похвалил археолог Василия Александровича, – мне нравится. Это может занять намного больше времени и средств, но, как говорится, цель оправдывает средства. Маршрут мне известен. Сначала – до военной базы на машинах, затем на вертолете. Точку определим на месте. Мы пользовались услугами военных летчиков, проблем не будет. Теперь вопрос с людьми и оборудованием. Нам придется все покупать, давайте определимся, на скольких людей.
В это время во двор зашли четыре человека. У меня екнуло сердце, а в голове мелькнула мысль: «Вычислили!»
Я осмотрелся, прикидывая варианты бегства. Глянул на Василия Александровича. Он спокойно поднялся и направился прямо к появившимся парням и тепло с ними поздоровался.
У меня внутри как будто все разом расслабились, и я от пережитого нервного напряжения так размяк, что чуть не свалился под стол.
Какое-то время Василий Александрович стоял в сторонке и беседовал с вновь прибывшими. Затем вместе с ними вошел к нам в беседку и объявил:
– Ну вот… Еще четыре бойца к нам прибыло. Команда собрана, итого – одиннадцать человек.
– Это очень хорошо, – отозвался Синицын и спросил, обращаясь ко всем собравшимся: – В горах кто-то бывал?
– Случалось, – ответил кто-то.
– Замечательно… замечательно… – одобрительно проговорил Синицын. – Теперь необходимо решить вопрос со снаряжением. На одиннадцать человек надо хорошо потратиться…
– Деньги есть, – с готовностью сказал Василий Александрович. – Вчера нам подарили около пятнадцати тысяч зеленых. – Дед посмотрел на меня с Анфисой и улыбнулся. – Еще будет столько, сколько нам понадобится…
– Тогда нужно составить список необходимых товаров и завтра же все купить, – сказал археолог.
– За покупками ходить я люблю… – задорно улыбнулась Анфиса.
Все устремили на нее взгляды, кто-то – веселый, кто-то – укоризненный и суровый.
– Вот женская натура, ничем ее не выморишь, всегда свое возьмет, – с иронией заметил Василий Александрович.
Определив таким образом планы на завтра, все через очень недолгое время разошлись спать по разным углам. Мы с Анфисой устроились в ранее приглянувшейся нам комнате, рядом с комнатой профессора, который собрался было ехать домой, но его довольно твердо убедили остаться.
Глава 17
Утром, когда все проснулись, мы еще долго валялись в постели. Ужасно не хотелось возвращаться в сумасшедшую реальность, в которой пропал покой, где каждую минуту ожидаешь, что вот-вот что-то произойдет и придется бежать, если, конечно, успеешь. А здесь, рядом с Анфисой, чувствовался покой и ощущение счастья, которого катастрофически не хватало в моей жизни, и вот оно появилось, и хочется им наслаждаться как можно дольше, оттягивая момент возврата в реальность. Совсем недавно моя жизнь представляла собой серую скучную рутину, и буквально за пару дней все перевернулось с ног на голову, закрутив с такой скоростью, что моментами начинала кружиться голова.
В коридоре послышался клокочущий от возмущения голос профессора:
– Я уже давно должен быть на работе! Мне надо туда хотя бы позвонить!
– Профессор, как вы не понимаете, – Василий Александрович пытался говорить спокойно, но по заметной напряженности в голосе было понятно, что спокойствие ему давалось не очень просто, – ваш рабочий телефон наверняка прослушивают, а за работой следят.
– С какой стати кто-то будет следить за моей работой и прослушивать мой телефон? – возмущался профессор.
Наступило напряженное молчание. Я понял, что дед старается взять себя в руки, чтобы не сорваться на профессора.
Я сам в этот момент хотел выскочить из комнаты и хорошенько рявкнуть на своего туголобого наставника, который упорно или действительно не понимал элементарных вещей, или делал вид, что не понимает.
– Вы присутствовали при нападении на сотрудников федеральной службы безопасности, – еще спокойней заговорил Василий Александрович после паузы, – и сбежали с места преступления вместе с нападавшими. Вы являетесь соучастником преступления, и вас разыскивают так же, как и нас.
– Но мне надо! Понимаете? – упрямился профессор. – Я поеду туда, если вы мне не дадите позвонить…
Я застыл в ожидании глухого звука удара за дверью. Но его не последовало. Дедовы терпение, выдержка и сдержанность заслуживали восхищения.
– Профессор, – все так же спокойно заговорил он, – если я вам дам позвонить, то очень быстро весь район, где мы сейчас находимся, будет оцеплен в радиусе десяти километров, и мы не выберемся из этого кольца ни сегодня, ни завтра и, может быть, никогда. Понятно?
– Понятно, – проворчал профессор.
Я с облегчением вздохнул.
– Вот и славно! – обрадовался и дед.
Раздался стук в нашу дверь, голос Василия Александровича уже обращался к нам:
– Молодежь, вставайте! Завтрак подан! Нас ждут великие дела!
Когда мы вышли в зал, все были уже в сборе и завтракали, судя по запаху, свежеиспеченными пирожками. Дед снова нас баловал…
– Вот что нравится делать, то нравится, – отзывался он на похвалы в адрес своего кулинарного искусства, – весь день могу печь, только бы кушал кто-то.
– Тогда почему бы вам не устроиться работать в пекарню и заниматься своим любимым делом? – попытался съехидничать профессор.
Василий Александрович посмотрел на него спокойным, даже чуть снисходительным взглядом и ответил:
– Общественное положение не позволяет мне работать…
– Это как такое может быть? – удивился Петр Андреевич.
– Да как – как? Очень просто: братва не поймет. Не положено мне работать… Западло! Понимаешь? – дед откинул все условности общественного бытия…
– Нет, не понимаю… – наивно ответил профессор.
– Да вы хоть что-то, помимо вашей истории, знаете? – на этот раз с иронией спросил дед.
– Я многие науки изучал! – гордо ответил мой наставник.
– А вот отними у тебя все эти науки, что ты будешь делать? – Василий Александрович определенно задался целью вывести профессора из себя.
– И кто у меня их отнять сможет? – на этот раз ирония прозвучала в вопросе профессора.
– Я образно говорю. На секунду представь, что у тебя нет больше науки и тех знаний, которые ты долгие годы зубрил. Ты же с голоду умрешь. Ты ведь больше ничего не знаешь и не умеешь, – дед в раздражении не заметил, как перешел на «ты».
– Какое вы имеете право меня оскорблять? – возмутился Петр Андреевич.
– А я не оскорбляю. Оскорбляют – это когда говорят откровенную ложь или клевещут на человека, а я констатирую факт, и этот факт очевиден, даже не вдаваясь в подробный психологический анализ вашей личности.
– Знаете, что я вам скажу! – окончательно вскипел профессор. – Вы – антиобщественная личность! Где это видано, чтобы человеку не положено было работать? Вы – червь, съедающий общество изнутри! Если бы не было таких, как вы, наша страна была бы богаче и намного лучше, чем она есть, и общество состояло бы только из чистых и светлых людей.
Василий Александрович спокойно откинулся на спинку дивана и, не повышая голоса, продолжил:
– Если бы не было таких, как я, многоуважаемый профессор, то таких, как вы, интеллигентов, грабили бы и убивали беспредельщики. На улицах наступил бы хаос, анархия поселилась бы в умах молодежи. Есть страны, где полицейские работают честно и добропорядочно, а у нас каждый мент – это бандит. Они лишь называются правоохранительными органами. На самом деле они ничьих прав не охраняют, они их нарушают на каждом шагу. А отморозки и беспредельщики их вовсе не боятся. А чего их бояться? Они – свои. Ручку менту позолотил и – твори, что хочешь. Они нас боятся больше, чем ментов. Они не самой тюрьмы боятся, а того, что с ними там сделают за беспредел. И если бы ларьки, предприятия, заводы не платили нам, то кто бы смог это все удержать от расхищения и банкротства? Власть? Менты? Не смешите! Их давно никто не боится. Они беспомощны и потеряли свой авторитет в глазах народа. К ним давно никто не обращается за помощью. А ваш институт?..
– А при чем тут наш институт?! – изумился профессор.
– Вы думаете, охранная фирма, которая его охраняет, это кто? – дед прищурился и лукаво посмотрел на профессора. – Да все те же. Ни одна охранная фирма не смогла бы никого охранять, если бы не была под кем-то. Запомните это.
Профессор был разбит и сидел, опустив голову. Он понимал, что все сказанное Василием Александровичем не является правдой. Но и привести веские доводы, чтобы опровергнуть его слова, не мог, он потерялся в своей некомпетентности и сдался. Дед торжествовал. Разгоряченный, с видом победителя, высоко подняв голову, он ходил по комнате, искоса посматривая на побежденного противника.
– Вы закончили? – заговорил Синицын. – Тогда позволю себе перейти к намеченному плану. Я составил необходимый список снаряжения и продовольствия. С размерами одежды пусть каждый разбирается сам. Предлагаю разделиться, половина – за снаряжением, половина – за едой…
