Василий Егоров - Рука «Анклава»
Когда Фил меня разбудил, восток уже окрасился сиреневым заревом. Усталость на лице охотника говорила о том, как тяжело далось ему бодрствование после долгого перехода. Неожиданно я понял, что, несмотря на его опыт и тренировки, время берет свое и старость Фила уже не за горами. Он тяжело опустился на спальник и тут же засопел во сне. Храпеть охотники и разведчики не умели. Точнее, умели, но такие долго в пустошах не выживали, ибо погибали в ночи, собрав вокруг своего громогласно спящего тела кучу ночных хищников.
Я заступил на дежурство с винтовкой в руках. Автомат или пистолет хороши в дороге или в городах, когда их короткие габариты позволяют свободно двигаться. Зато на стационарной позиции лучше хорошей винтовки может быть только пулемет, да и то не всегда. Среди охранников ходили легенды о лазерных винтовках, способных с одного выстрела распилить напополам не только человека, но и супермутанта, или о плазменных ружьях, превращавших любых существ в лужи кипящей плоти, но о таком оружии нам не приходилось даже мечтать. Хотя те же Сальваторе разжились как-то лазерными пистолетами, но вряд ли они выставят такое оружие на продажу. Тем более, если Мордино сдержит обещанные угрозы и силовым методом прекратит торговлю конкурента с людьми в силовых доспехах.
Знакомые звуки просыпающейся природы ничто не нарушало. Похоже, наше пребывание в этих горах еще не стало известно дву– или многоногим хищникам – недаром же мы ограничивались сухпайком и не разводили огонь. Вспомнив про еду, я тут же почувствовал, что проголодался. Вытянув из рюкзака кусок солонины и несколько сухарей, принялся завтракать, не спуская глаз с пустошей. Вот откуда-то из-под камней выбрался жирный свинокрыс и направился в сторону ближайшей ложбины, где наверняка его ждала лужица или ручеек, а может, и какая-нибудь добыча. Я обернулся и взглянул на пневматическую винтовку Фила – сейчас бы она была как нельзя кстати. Потом задумался над тем, что делать с добычей, если огонь мы не собираемся разводить еще дня четыре. Розовато-коричневый пузан так и не понял, что сейчас судьба решилась в его пользу. Через полчаса, из ложбинки донесся его визг, затем резко оборвавшийся… Что ж, мой милосердный поступок не сильно продлил жизнь бедолаги. Зато нам теперь будет немного спокойнее – какой-то хищник уже насытился и не отправится по нашим следам в надежде на удачу.
Время близилось к полудню, когда проснулся Фил. Взглянув на положение солнца, он удивился, что так долго спал, но вид у него был посвежевший, а настроение бодрое. Наскоро перекусив, он был готов двинуться в дорогу. В наши планы входило взобраться сегодня на гребень горы и постараться разглядеть место падения небесного тела. Фил размышлял вслух над нашими перспективами что-либо разглядеть с гор, вполголоса проговаривая короткие фразы, чтобы не сбиваться с ритма:
– Привычной пустыни там нет. Это прерии с сухой травой. В полете та хреновина сильно горела. А при падении наверняка еще был взрыв. Значит, мог быть пожар. Черное выгоревшее пятно должно быть видно издалека.
– Так если там везде сухая трава, может, вся пустыня сгорела?
– Там не такая густая поросль. Вся прерия не могла выгореть. Иначе ее давно бы уже не было.
– В любом случае надо добраться до верха и посмотреть.
После полудня наступило самое жаркое время. Пот щипал глаза, с шеи стекал на спину и ручьями убегал под доспех. Я понимал, что мой металлический панцирь неплохо отражает большую часть солнечной энергии, и мне не так тяжело, как Филу в его темно-коричневой бронекуртке. Зато и заметить меня по блеску можно было за много миль.
– Ничего, – успокоил охотник, – здесь нет людей, чтобы видеть твой доспех. А те твари, что бродят поблизости, имеют другие ориентиры.
Хуже было то, что вместе с потом из тела выходила жидкость, но я по опыту предыдущих переходов знал, что лучше на ходу воду не пить, иначе потоотделение усилится. Пить можно только в процессе еды, но мы упорно шли вперед и, как-то не сговариваясь, решили пообедать уже на вершине.
В результате перекусить удалось в шесть часов вечера. Солнце опускалось к горизонту, и мы разглядывали открывающиеся просторы: под нами раскинулась плоская долина между двух расходящихся в разные стороны хребтов.
– Вон там, севернее, – Реддинг, – рассказывал Фил. – Если задержимся здесь, то ночью мы сможем увидеть отсветы его огней. Западнее начинается безымянный хребет. Быть может, в старину он и носил название, но сейчас никаких упоминаний не осталось, просто западнее Реддинга из людей никто не выжил. Когда-то Западная пустыня была возделываемым оазисом, но несколько мощнейших водородных бомб сделали свое дело: сожгли растения, напитали землю радиацией и превратили долину в пустыню. Разве что на берегу океана, на крайнем Западе, можно найти племена дикарей. Опаснейшее население пустыни: супермутанты, летатели, псевдокентавры – появилось сравнительно недавно, как результат экспериментов Повелителя и воздействия радиации.
Рассказывая об истории этих пагубных мест, Фил так увлекся, что начал говорить во весь голос. Впрочем, наше положение на вершине позволяло такую вольность: выше нас были только солнце, луна и звезды. Да и весь этот пафосный монолог, как мне показалось, Фил произнес только лишь для того, чтобы оттянуть момент выискивания нашей упавшей цели. Вдруг не разглядим? Тогда либо недели бесцельного прочесывания местности, либо возвращение к Мордино с пустыми руками. Об этом не могло быть и речи, поэтому наши взоры непроизвольно устремились на запад. Перед нами лежала ровная, как стол, серовато-желтая пустошь, разделенная напополам тонкой ниткой реки, что севернее сбегала с гор, протекала через Реддинг, а затем уходила в пустыню.
– Смотри, Эд. Вон там, – Фил указал на восточные отроги хребта, – то самое место, где стоял лагерь караванщика Билла.
– Вижу. – Я мысленно проследил путь огненного шара. – А сейчас мы стоим на левом пике, правее которого пролетела наша «звезда». Сможешь рассчитать, где она упала?
– Только примерно. Мы же еще не знаем, изменила она траекторию полета только по вертикали или еще и по горизонтали. Тогда вообще разброс может быть в десятки миль. Думаю, надо присмотреться вот туда. – Фил указал в сторону пустыни, где русло прорезало настолько крутой изгиб, что он был виден за много миль. И точно: в указанном направлении виднелось серо-коричневое пятно, неестественное для окружающей местности.
– Фил, как думаешь, какое расстояние до этого пятна?
– Сложно сказать. Думаю, около полутора-двух дней пешком, смотря, как путь пройдет. Сейчас глянем получше. – Фил приложил глаз к окуляру снайперского прицела винтовки. – Идти будет легко, поверхность ровная. Зато видно нас будет издалека. Это плохо. Сам погляди.
Я взял в руки его винтовку и посмотрел в прицел. Оптика увеличивала не сильно, но искомое место можно было разглядеть лучше, чем невооруженным глазом. На широкой излучине пересохшего русла четко выделялось серое пятно. Оно выглядело овальным и вытянутым в поперечнике, но подробнее надо было смотреть на месте. Великая Западная пустыня, как ее называли во всех городах, где мне приходилось бывать, на первый взгляд, выглядела не страшно. Желтая пожухлая, но живая трава застилала пустошь равномерным ковром, издалека казавшимся мягким. Короткая щетина травы разрасталась только в низинах, где вода была ближе к поверхности, хотя наверняка длине корней этих растений мог позавидовать водопровод Города-Убежища. Невысокие деревца прижимались к торчащим тут и там по всей равнине островерхим утесам – это были хорошие места как для ночлегов, так и для засады на заблудших путников.
– Итак, мы знаем, куда идти. Потом разберемся, то ли это место и что там тогда грохнулось. Топать нам предстоит немало. И с этого момента лучше двигаться, старательно маскируясь. Сейчас перекусим, а ужинать и располагаться на ночлег я предложил бы у какого-нибудь водоема, поскольку внизу воды мы не найдем, а если найдем, то она будет светить в ночи. Доставай припасы.
Я понял, что Фил начинает с уничтожения продуктовых запасов из моего рюкзака, чтобы моя ноша в пустыне была легче.
Уминая сушеное мясо, я старался запивать его как можно большим количеством воды, предвидя в будущем жесткий режим экономии. Фил тоже себя не ограничивал, будучи уверенным, что мы еще до ночи восполним запасы питьевой воды.
Двинулись вниз мы уже на закате. Фил направился к ближайшим зарослям, которые коричневой лентой сбегали с гор к пустыне. Даже я понял, что такое их расположение объясняется просто – близостью ручья. И действительно, через пару часов, когда мы уже вошли под голые полусухие кроны, впереди стало слышно журчание воды. Маленький ручеек сбегал по рыжему руслу. Фил объяснил, что, несмотря на неприглядный вид, эта вода вполне пригодна для питья, а ржавый цвет дну придает высокое содержание железа в скальных породах. Впрочем, нас волновали другие «ингридиенты». Фил достал счетчик Гейгера, замерил окружающий фон, затем приблизился к воде.
