Олег Никитин - Черный Шаман
LSn-01.2 проводил взглядом улепетывающего на четвереньках вора, вернулся к ящику и улегся на пахнущие прелью матрасы. Бутыль с остатками ртутной субстанции он аккуратно поместил в угол сундука.
Люсьен снова был годен к несению службы и даже по-своему счастлив. Просто нечеловечески.
* * *Среди ночи воинов пытались ограбить, однако Вадим почти ничего не запомнил. Вроде бы на него из окна вывалился кто-то посторонний, но сержант успел врезать подонку по зубам и выкинуть визжащий комок плоти обратно. Ирвин же, который лег у двери, наутро поведал, будто на него неаккуратно наступили, но он, мол, ударил гостя в пах и, не слушая возражений, спустил гада с лестницы.
Разглядев ссадины на кулаках, диверсанты сообразили, что смутные ночные побоища им не привиделись в кошмарах.
– Что ж, – заметил Вадим. – Это будет им всем хорошим уроком. А еще «Корпус мира» называется!
– Постой-ка, командир, – встревожился Ирвин. – Где вещмешок?
– Здесь. – Косинцев выволок мешок из-под лежанки.
– Надо проверить, вдруг у нас что-нибудь стянули.
Американец начал судорожно рыться внутри вещмешка, затем замер, будто пораженный апоплексическим ударом, и вдруг завыл как пес над трупом любимого хозяина.
– Что случилось?
Продолжая невнятно причитать, Ирвин выхватил из мешка части винтовки и принялся торопливо ее собирать.
– Сволочи! Грязные черномазые жулики! Всех перестреляю!
– Да прекрати же скулить, объясни, в чем дело! – прикрикнул на него Вадим и тоже вцепился в винтовку, препятствуя сборке. Стрельба в таверне была им совсем не нужна.
– Shit happens! Артефакт украли... – удрученно пробормотал негр и обмяк. Возбуждение покинуло его так же быстро, как возникло – точно из американца вытащили позвоночник.
Вадим поспешно забрал полусобранную АР-48.
– Сочувствую, брат, – тихо сказал он, стараясь придать голосу побольше грусти, и похлопал Ирвина по поникшей спине.
На самом деле сержанта переполнял восторг. Еще бы, ведь им удалось избавиться от вещи, которая могла вести себя абсолютно непредсказуемо! А, скорее всего, была смертельно опасна. Хэмпстед отмахнулся.
– Попробуй взглянуть на это с другой стороны, – продолжал вкрадчиво Вадим. – Вряд ли тот монстр, который гнался за нами возле звездолета, так просто бросит преследование. Возможно, он уже в Макунзе. Тогда нам сказочно повезло. Если бы он нашел эту хреновину у нас, одним отрезанием семенников мы бы точно не отделались. А сейчас он казнит вора и успокоится.
– Спасибо, командир, что пытаешься приободрить меня, – сказал Ирвин.
– К тому же не все потеряно, – добавил Косинцев энергично. – Думаю, пропажа может всплыть у какого-нибудь местного торговца. Или даже у старика Охопохо. Если увидим, так и быть, дам тебе гранату от подствольника. Здесь нам за нее не то, что артефакт, душу свою продадут. И сестру вдобавок.
После такой долгой речи – да еще на похмельную голову! – в горле было сухо, словно в пустыне. Вадим выудил из мешка оставшуюся бутылку с минеральным отстоем, теплым до невозможности, и диверсанты высосали жидкость за считанные секунды.
– Пойди-ка наполни калебасу холодной водой, – приказал сержант. Позволять рядовому долгое уныние – прямой путь к краху воинской дисциплины. – Заодно разведаешь обстановку. А я пока подумаю, как нам действовать дальше. Только патронами не разбрасывайся, черт подери. И сотри с рожи это унылое выражение, будто ты похоронил родителей, жену и пятерых детей разом. Жизнь продолжается! Мы еще им покажем, солдат!
Бормоча неразборчивые и не слишком энергичные возражения, Ирвин удалился.
От нечего делать Вадим оглядел убогую обстановку комнаты. Кроме двух совершенно голых топчанов, тут не было ничего – ни мебели, ни обоев, ни стекла в окне, ни даже ночного горшка. Правда, Вадим заметил в углу какую-то подозрительную дыру, из которой пованивало. Туда-то он и оправился. В ответ с улицы раздались ожесточенные проклятия, и в окно влетела черная банановая кожура.
Вадим аккуратно подобрал ее и выбросил обратно.
«Гнусный скряга Охопохо, – подумал он. – Не мог канализацию во двор вывести!»
Потом сержант ловко расправился с несколькими мохнатыми пауками и змеями, попытавшимися выбраться из вонючей дыры с явным намерением укусить человека.
А затем появился Ирвин с полной калебасой. Вадим растворил в воде обеззараживатель, и диверсанты приступили к утренней трапезе. В окно задувал освежающий ветерок, остатки овощей и фруктов не успели протухнуть, солнце не жарило макушку, проклятая инопланетная бутыль исчезла – в общем, пока все складывалось удачно.
– Ну, командир, – промолвил Ирвин, когда они покончили с запасами еды и развалились на топчанах. Выглядел он уже не так отвратительно – видать, веские доводы командира подействовали, а скорее обильная трапеза. – У тебя уже есть план?
– Пожалуй.
– Только не говори мне, что я должен ходить по улицам и выяснять, где остановился Черный Шаман. Мне хватило и прошлого раза. Это уже не план, а шаблон какой-то. А диверсант должен мыслить нешаблонно. Чему тебя в твоей школе учили?
– Ты прав, – сказал сержант и поощрительно похлопал сметливого подчиненного по плечу.
Признаваться американцу, что плохо изучал диверсионные науки и окончил секретную школу со справкой вместо диплома, Вадиму не хотелось. Какое тогда может быть уважение солдата к своему командиру? Он озабоченно покачал головой:
– К тому же это вызовет подозрение у шпионов, которых тут наверняка полно, как тараканов. А что предлагаешь ты, мой изобретательный друг?
– Я думаю вот что, – с умным видом принялся излагать Ирвин. – Конечно, это просто предложение, а не план. По-моему, мы должны сделать так, чтобы не нам пришлось искать Шамана, а ему – нас. Так всегда пишут во всяких умных книгах. Мол, ловля преступника на живца и так далее.
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее? – нахмурился Вадим. – И кто будет живцом?
– Ну... Ты, наверное. Как командир и старший по званию. Я не справлюсь, потому что тупой.
– А по-моему, ты чересчур умный, – рассердился сержант. – Вот еще, придумал тоже! Не собираюсь я подставляться. Пристрелят, и делу конец. А то и прирежут в переулке. Кто тогда будет отвечать за всю операцию?
– Это верно, – со вздохом согласился Ирвин. – Солдат не может быть командиром диверсионной группы. Мне без руководства кранты.
Они опять надолго задумались, и Вадиму даже показалось, что соратник задремал. Его и самого клонило в сон, однако он крепился, изо всех сил измышляя план действий. К сожалению, многодневное пребывание в джунглях здорово снизило его интеллект. Зато дурацкое предложение негра крепко засело в голове, и это принесло свои плоды – там внезапно что-то щелкнуло, и простое как банан решение созрело в мозгах сержанта.
– Молодец, камрад! – бодро сказал он.
– А, что? – встрепенулся Ирвин.
– План готов! Мы вместе пойдем в город и будем открыто спрашивать всех, как попасть на прием к Черному Шаману.
Негр скептически молчал, и Вадим развил мысль.
– Чтобы в нас не заподозрили наемных убийц, будем говорить, что хотим поступить на службу в его непобедимую армию. И пойти войной на вонючих киафу. Здорово придумано?
Вадим очень гордился стройностью и красотой своего замысла. Сон слетел с него, как муха цеце с крупа зебры, взмахнувшей хвостом.
Однако Ирвин, похоже, имел некоторое сомнение в разумности командира. Он сопел, мычал, жевал губами, но по существу ничего не отвечал. Вадим свирепо уставился на солдата и увидел, что тот попросту спит.
Сержант погрозил ему кулаком и прикорнул тоже.
ГЛАВА 9
Первую целенаправленную вылазку в город они совершили часа в четыре, когда беспощадное солнце успело сместиться к западу и стало немного прохладнее сорока градусов. Мешок хоть и облегчился после разбазаривания патронов и похищения артефакта, оставался еще тяжелым. Хэмпстед страдальчески сопел, таская его на плече.
Американец принял план командира без всякого восторга. Это был и в самом деле рискованный замысел, который к тому же требовал грамотной легенды. В итоге остановились на том, что Вадим – бывший наемник Французского легиона, который злостно нарушил Присягу, Устав караульной службы, Уголовный Кодекс и Конституцию соседней с Дагоном страны Агунды, а также некоторые ведомственные приказы и инструкции. А потому был вынужден бежать, предварительно отказавшись от возобновления контракта.
Легенда была героической. Ирвин поначалу хотел себе такую же, но потом смирился и придумал историю попроще. Дескать, он коренной таха, проклятые киафу вырезали всю его семью, и теперь он желает отомстить. Однако от такой жуткой, но очень красивой легенды диверсанты были вынуждены отказаться, потому что Ирвин не владел ни одним из дагонских наречий. Пришлось ему стать простым беженцем из Агунды, где в это время как раз разгорелся этнический конфликт. Деталь про погибшую от лап злодеев семью в таком варианте можно было и оставить – уж очень она нравилась Ирвину.
