Сэй Алек - Мерзкий старикашка
— Думаю, не будет никаких потрясений, — ответил его сеньор. — У Кагена есть брат, и он имеет преимущественные права на корону перед царевичем Асиром. Наиболее благоразумные из членов совета, в том числе князья Самватини и Коваргини, решили призвать его на царство.
— Лисапета? — удивленно всплеснул руками князь с Большой Горы. — Так ведь он…
Тут наместник осекся, медленно перевел взгляд на меня, поднялся и отвесил поклон.
— Простите мою непочтительность, государь, — смиренным тоном произнес он.
Быстро соображает мужик! Я в восхищении.
— Сиди, досточтимый, — прокряхтел в ответ я. — Мы не афишируем мое присутствие в кавалькаде, так что постарайся не распространяться о новости. Хотя бы до времени нашего отъезда.
— Мой дом к вашим услугам, царевич, и на тот срок, который определите вы сами.
— Надолго тебя не стесним, князь, — заверил я Хурама. — Этой ночью вознесение Святого Сердца начнут праздновать, завтра народные гульбища, ведь так?
— Да, ваше высочество, — ответил наместник. — С закатом начнутся торжественные молебны и жертвоприношения во всех храмах…
Это он монаху рассказывает… Ясно дело, что с закатом — именно в час, когда солнце коснулось горизонта святой, если верить легендам, и преставился. С последующим вознесением и занесением в пантеон. Вот Око — тот ровно в полдень умудрился коньки отбросить, его славить начинают когда солнышко в зените находится. Ну а Солнце, поскольку он на небо живым взошел, по вполне понятной логике, на восходе.
— …которые продлятся около двух часов, а затем, с полуночи и до самого следующего заката будет празднество. Я, без лишней скромности скажу, его хорошо подготовил. Бродячих циркачей с половины Ашшории собрал, расширение театров и ипподрома как раз к празднику успел закончить, вина для народных гульбищ заготовил, менестрелей поназвал, торговые ряды для ярмарки обновили, а некоторые так дополнительно на площадях установили, а стадиум и коррера у нас и так замечательные, их только украсили, — что такое коррера я не знаю, но перечень приготовлений звучит внушительно. — А петушиные бои грозят стать самыми крупными за всю историю если и не Ашшории, то Запоолья-то точно! Я даже опасаюсь, что за праздник все схватки провести не успеем.
По мере рассказа Хурам все более и более воодушевлялся — вроде как и о проделанной работе отчитывается, рисует себе плюсик в личное дело, а с другой стороны видно, что сам в предвкушении и намерен славно повеселиться наравне со всеми. Вон как глазки-то блестят.
— Праздник — это прекрасно, — кивнул я. — Святая Троица вообще завещала жить в радости. А после праздника из города по домам потянутся окрестные жители, купцы, что приехали на ярмарку двинутся дальше, ну и мы с ними вместе. Так нам легче будет затеряться. А теперь, дорогие князья, пойдемте отдыхать — нашему хозяину наверняка не терпится перемолвиться с сыном парой слов.
— Боюсь, ваше высочество, ваши покои еще не совсем готовы, — на лице наместника появилось озабоченное выражение.
— Какие покои, князь, ты в своем ли уме? — хмыкнул я. — Где это видано, чтобы простого монаха наравне с владетельными поселяли? Я, поди, знаков члена конклава на себе не ношу.
— Но ваше высокое положение…
— Должно остаться тайной. Прикажи кому-то из слуг меня проводить, да не особо доверенному кому-то. Простая комнатушка, наравне с солдатами, наверняка для меня твоим домоправителем выделена.
— Как пожелает ваше высочество, — удрученно вздохнул наместник Тампуранка и всего Запоолья.
Ну, могу сказать, что на слугах и прочем подобном народе Хурам не экономит. Комнатка мне досталась небольшая, с мою бывшую келью размером, но кровать (на которой я растянулся с неземным просто удовольствием) оказалась помягче, обстановка — поновее, а окно выходило в сад, отчего нарастающая по мере приближения полудня жара казалась не особо изнуряющей. Я даже подремал часок.
А потом явился Тумил — возбужденный, радостный, с горящими от восторга глазами. Расхристанный весь — в одних лишь портах да полузашнурованной рубахе. Ну и в сапогах еще.
— И у кого из твоих врагов последняя курица сдохла? — поинтересовался я, когда парень, предварительно постучав и дождавшись разрешения войти, вихрем влетел в комнату. — Чего такой счастливый-то?
— Твое высочество знает, что в Тампуранке-то, оказывается, есть коррера? — спросил мальчик, хитро сощурившись.
— Знаю, слыхал про такое от наместника. И что с того?
— Как — что?!! — мой стремянной аж подпрыгнул. — Это же значит, что завтра будут танец с быком устраивать!
— Тоже мне, партнера для танцев сыскал… — пробурчал я. — Ты только эту архиценную новость сообщить хотел?
— Так ты что же, не пойдешь посмотреть на состязания? — парень удивленно воззрился на меня.
— Глядеть, как бык пляшет? Нет, ну вообще можно посмотреть одним глазком, — я потер подбородок и отметил про себя, что уже и побриться бы не помешало. — Занятное, верно, зрелище.
— Занятное?!! — возмутился Тумил. — Да нет на свете ничего интереснее!
— Так-таки уж и ничего? — я с кряхтением сел на своем ложе, и сунул ноги в стоящие на полу сандалии. — А сытно поесть и сладко поспать как же?
— Да чего бы ты, твое высочество, понимал! — казалось, парень готов сплюнуть на пол от разочарования. — Ты хоть раз нормального бычьего плясуна в деле видал?
— Я и ненормального ни разу не видал, — ответил я и начал завязывать сандалии. — Хотя, как по мне, танцевать с быком, а не с молодухой, это как раз и надо быть ненормальным. А ты что, сам тоже поплясать хочешь?
— Да я бы с радостью… — голос паренька резко поскучнел. — Но это надо для участия внести взнос, да и спатыча у меня нету.
— Кого нету? — я взялся за второй сандаль.
— Не кого, а чего. Бычий спотыкач нужен. Без него как с быком управиться-то? А он стоит, если хороший, под драму. Дома я отцовский брал, но то дома…
— А взнос там какой? — я управился с ремешками и распрямился. — На танцульках на этих.
— Это еще анн, а то и два, — окончательно скис паренек.
— Немалая цена за танцульки-то, — крякнул я. — На два серебряных племенного быка купить можно, не говоря уж про этот твой спотыкач, за который и трех выменять немудрено.
— Да я знаю… — эти слова в устах несостоявшегося монашка прозвучали настолько грустно, что печаль в них тронула бы и самое ледяное сердце.
Ну, кроме моего, разумеется.
— И приз-то на танцах, верно, немалый? — уточнил я.
Тумл лишь вздохнул сокрушенно.
— А спатыч этот бычиный, его у князя Хурама в хозяйстве нигде заваляться не могло?
— Да кто ж его знает? — буркнул пацан. — По уму-то должен быть, раз в Запоолье столько лет живет.
— Эх, грехи мои тяжкие, — с кряхтением поднялся я. — Пойдем, поговорим с местным ключником, авось даст.
— И ты мне дозволишь выйти на танцовище? — восхищенно воскликнул Тумил.
— Чем бы дитя не тешилось… — пробормотал в ответ я, и прихватил со стола свою котомку. — Идем уже.
Управляющий дворцом (плюгавый мужичонка моих примерно лет) нашелся на хозяйственном дворе, возле дощатых пристроек к стене — в них аккурат в это время сгружали с телег какие-то мешки.
— Добрый день, достопочтенный, — поприветствовал его я. — Не уделите мне немного вашего времени?
— И вам, и вам доброго дня брат э-э-э-э Прашнартра, — ключник явно не забыл, что сразу по приезду я о чем-то шептался с князьями и выяснил мое имечко у подчиненных, ну и вел себя, соответственно, подчеркнуто предупредительно. — Чем могу быть вам полезен?
— Хотел узнать, нельзя ли у вас, исключительно на завтрашний день, позаимствовать э-э-э-э бычий спотыкач, — предельно вежливым (надеюсь) тоном поинтересовался я.
— Как, вы собираетесь участвовать в танце с быком? — пораженно воскликнул управитель.
— Ну что вы, что вы, любезный, в наши-то с вами годы из всех увеселений, в которых можно побыть не только зрителем, доступны лишь обжорство и пьянство, да и те в меру, дабы не было колик. Спатыч нужен моему послушнику, — я указал на стоящего чуть в стороне и старающегося не отсвечивать Тумила.
— Отроку? — ключник смерил парня недоверчивым взглядом. — А не слишком ли он юн для такого?
— Нас с братьями отец с младенчества натаскивал, и редкой была ярмарка в Коруре, с которой кто-то из нас не увозил домой хоть один из призов. И меня уже год как на танцовище там пускали, — обиженным тоном заявил паренек.
— В Коруре? Я оттуда родом… — вздохнул управляющий дворцом. — Верно, слыхал я про твоего отца, мальчик?
— Может быть — он был одним из лучших бычьих плясунов в молодости, — пожал плечами тот.
— И как же зовут твоего почтенного папеньку?
— Князь Камил из Старой Башни, — не без гордости ответил юнец.
