Виктор Буркон - Фатум (СИ)
— Родной говоришь? — возмущался тем временем Стефан. — Родственничек-то твой людей на куски режет! Не знал дедуля?
— Не может того быть! Не он это, — не поверил дед Волан. — Хватит попусту наговаривать!
— Молчи старик, если не знаешь, — вмешался в разговор Тинто. — Дамир твой ворвался к нам посреди ночи, говорит тех двоих, что с ним в одной избушке ночевали, кто-то зарезал. А сам при этом весь в крови перепачкан. Что нам ещё оставалось делать? Отпустить его?
Старик замолчал, поняв, что его слова не переубедят испуганных ополченцев. Затем, не сдержавшись, жалобно забормотал:
— Вы это того, не торопитесь, обмозгуйте всё как следует, — умолял он. — Не берите грех на душу! Пожалеете ведь.
— Не боись старик, — успокоил его Тинто. — Не тронем пока твоего родственничка. Верёвки эти простая предосторожность.
В этот самый момент на улицу вышел Кен. При бледном свете луны он разглядел четверых ополченцев. Стефан и дядя Хавьер стояли прямо у порога, а в нескольких шагах позади здоровяк Тинто придерживал за плечо связанного новичка.
— А Жан где? — вместо приветствия выпалил Стефан. — Неужто ещё спит?
— По нужде вышел, — ответил за оруженосца дед Волан. — Всю ночь животом мается, даже отвары мои не помогают.
— Ты разве не должен за ним приглядывать? — спросил у Кена дядя Хавьер.
— Проспал я, — смущённо пробормотал тот.
Возникла неловкая пауза, в течение которой Хавьер сверлил оруженосца недовольным взглядом.
— Отстань от паренька, — заступился за Кена старик. — Горячка у него только-только прошла, теперича ему покой надобен, — пояснил он. — Да и на кой ему глядеть, как друг нужду справляет?
— Ладно, ближе к делу, — вмещался в разговор Тинто. — Мы идём к домику рыцаря. Попробуем выяснить, что же там всё-таки произошло. Ты с нами? — спросил он оруженосца.
— Да, — ответил Кен. — Мне кажется, нам лучше держаться вместе.
— Тогда идём, — сказал Тинто и двинулся в направлении избушки Клода Д'Эфле.
Другие ополченцы пошли следом, оставив позади растерянного старика.
— Поосторожней там, — крикнул он им в спину. — И Дамира зазря не обижайте.
— Ага, — пообещал Стефан, — Если увидишь Жана, передай, что мы его ждём.
Идти было совсем не далеко, и вскоре вся компания приблизилась к ветхому домику, самовольно занятому рыцарем. Дверь его оказалась широко распахнутой, а позади неё царила непроглядная мгла. В общем-то, ничего необычного, но разыгравшееся воображение оруженосца придало этой картине зловещие оттенки. Желудок его заранее напрягся, ладони вспотели, несмотря на колючий ночной холод.
«Вот бы очутиться подальше отсюда! — с тоской подумал Кен, отчетливо припомнив трупы изувеченных крестьян. — Не хочу больше такого видеть!»
Тем временем Стефан достал огниво и запалил самодельный факел. Выставив его перед собой, словно меч, он решительно шагнул внутрь. Остальным, хочешь не хочешь, пришлось последовать за ним.
Комната, в которой они очутились, выглядела по-настоящему жутко — буквально всё в ней было залито кровью. Тёмно-бордовые пятна виднелись повсюду, на столе, на лавках, на печи. А в огромной кровавой луже, растекшейся по полу, осталось множество чьих-то следов. Однако тел или их останков нигде не наблюдалось.
— Во чёрт! Мерзость-то, какая! — ужаснулся дядя Хавьер.
— Да уж, — подтвердил Тинто, — Судя по количеству крови, обоих порешили в этой самой комнате.
Остальные подумали точно также, сомнений в том, что Клод Д'Эфле и Рутгер Кото уже мертвы теперь ни у кого не осталось.
— А ты, получается, нам врал! — прорычал Стефан, взглянув на побледневшего Сису.
— Нет! — ответил тот.
— И мы, по-твоему, должны поверить, что ты спокойно спал, пока убийца вытворял такое? — указав на кровавые пятна, поинтересовался Стефан.
— Он сам их зарезал! — истерично завопил дядя Хавьер. — И нас хотел прикончить!
— Нет! — испуганно крикнул Дамир. — Я видел убийцу, но я не убивал!
— И кто же тогда убийца? — язвительно спросил Стефан. — Может, просветишь нас?
Дамир смертельно побледнел, теперь он понял, что перепуганные ополченцы способны расправиться с ним немедленно.
— Я толком не разглядел, — пробормотал он. — И, кстати, я видел его не здесь, а на болотах, пока пытался сбежать из этой проклятой деревни!
— Сбежать? — перебил Хавьер. — Если совесть чиста, зачем тогда бежать? — продолжил нагнетать он.
— Эта деревня проклята! — громко заявил Дамир. — Я жил здесь раньше и знаю об этом. Поэтому-то, увидав первых покойников, я сразу решил убраться отсюда.
— Хватит городить чушь! — не унимался Хавьер. — Придумал какое-то проклятье, чтоб себя обелить, гад! Думаешь, мы поверим?
— Нет, он говорит правду, — заступился за новенького Жан.
Все вздрогнули от неожиданности, в пылу страстей никто не понял, когда он успел подойти.
— Старик все уши прожужжал мне этим проклятьем, — продолжил бывший стражник. — Кажись, лет пять назад какой-то мужик, из местных, рехнулся и точно также распускал людей на фарш. Правда его поймали и всё вроде успокоилось.
— До позапрошлой ночи, — воспользовавшись ситуацией, добавил Дамир.
— Убийцу я не разглядел, но я догадываюсь, кто бы это мог быть! — заявил он, и, изобразив уверенность, оглядел лица притихших ополченцев.
— И кто же? — спросил Стефан.
— Он! — указал на оруженосца Сису. — Это ж очевидно!
Услышав нелепое обвинение, Кен вздрогнул. Происходящее слишком напоминало его ночной кошмар. Проклятый новичок и наяву не давал покоя!
— Ах ты, сука! — заорал оруженосец и, сжав кулаки, шагнул к Сису. — Убью гадёныш!
— Постой! — остановил его Тинто. — Пускай доскажет.
Остальные согласно закивали головами, и Кен был вынужден им подчиниться.
— Вспомните, как он набросился на меня позавчера. Разве тот бред, что он тогда кричал, не показался вам странным? — напомнил Дамир и, убедившись, что зародил сомнения в душах ополченцев, пояснил: — Проклятье выбирает тех, кто послабее духом или переживает душевные терзанья. А этот сопляк недавно спёр чье-то золото и теперь мучается раскаянием. Мне это дед Волан сказал.
— Это правда? — спросил у оруженосца Тинто.
— Ну, типа того, — замялся Кен.
— Так это ты всех порешил? — испуганно пробормотал дядя Хавьер.
— Ты что совсем мозги пропил? — разозлился Кен. — Думай, о чём говоришь!
— А ты мне рот не затыкай! — зло прошипел Хавьер и, обратившись к остальным, заверещал: — Чего там спорить? Связать обоих и под замок, пущай посидят пока суд да дело!
— Верно! — поддержал Стефан. — А там уж разберёмся кто прав, кто виноват.
Почуяв опасность, Кен сделал шаг обратно к двери:
— Да вы что, с ума все посходили? — возмутился он. — Я не дам себя трогать!
— Держи его! — пронзительно заверещал дядя Хавьер и бросился к оруженосцу, намереваясь повалить его, но натолкнулся на кулак и с воем отшатнулся в сторону.
Его пример остудил остальных ополченцев, на миг они застыли в нерешительности.
«Пора тикать!» — понял Кен и, воспользовавшись заминкой, бросился к двери.
Возможно, он смог бы скрыться, если б не вовремя опомнившийся Стефан. Тот ловко подставил подножку, и навалился на упавшего оруженосца со спины. Кен завертелся на полу, пытаясь сбросить противника, но к Стефану на помощь подоспел Тинто, вдвоём они легко добились победы.
— Чёрт! Ловкий зараза, — пробормотал Стефан, пытаясь отдышаться.
— Мужики, а вы случаем не переборщили? — поинтересовался Жан, не принимавший участия в потасовке. — Я ручаюсь, что Кен лежал в горячке и никого не трогал.
— Ага, видали, как ты за ним приглядываешь! — перебил стражника дядя Хавьер.
— Дристал поди где-нибудь, пока он наших товарищей резал!
Тут Жан покраснел и осёкся. Затем, справившись с собой, он открыл рот, видимо, собираясь ответить, но его опередил Тинто:
— Я тоже не уверен в причастности Кена к убийствам, — заявил он. — Но коли есть такое подозрение, пусть лучше посидит под замком.
— Правильно! — поддержал Стефан. — Для всех так будет лучше, даже для него самого. Ведь за надежным запором сейчас куда как безопаснее.
С последним доводом Жан не мог не согласиться.
— Ладно, — сдался он. — Но никакого самосуда я не допущу!
— Там посмотрим, — пробормотал Хавьер себе под нос.
Глава 8. Бурная ночь
Посовещавшись, ополченцы поместили Кена и Дамира в одном из заброшенных домов на окраине деревни. Изначально они намеревались оставить там часового и сменять его по очереди, но никто не захотел стать первым, и после длительных пререканий было решено ограничиться только верёвками. Туго связав пленникам руки и ноги, ополченцы втолкнули их в сырую, пропахшую плесенью избушку и ушли, заперев за собой дверь. Выждав пару минут после их ухода, и убедившись, что за ним действительно никто не наблюдает, Кен попытался освободиться. Он несколько раз напрягал руки, пробуя порвать, или хотя бы растянуть свои путы, но в результате лишь разодрал до крови запястья. Тогда он подполз к сохранившемуся в комнате столу и, привалившись к нему спиной, начал энергично тереть верёвку об острую кромку деревянной ножки.
