Уильям Форстен - Спуск к океану (ЛП)
— Добейтесь этого, и вы сможете сжечь город, сотня тысяч умрет в мгновение, еще сотня тысяч умрет позднее от отравленного воздуха. И никто не сможет вернуться в это место, пока результат полураспада расщепляемого материала не приведет к падению ниже фатального уровня радиации. Это вам объясняет что-то?
Веламак уклончиво улыбнулся. — Вы говорите загадками.
— Не на моем старом мире. Каждый студент изучал это. Вопрос заключался в том, как изготовить ее. Шел восемнадцатый год войны Самозванца прежде чем ее получили на стороне Ложного. Шпион украл секрет и отдал его нашей стороне. Ко дню когда я покинул свой мир, одиннадцатью годами позднее, было изготовлено более пяти сотен таких бомб и все они были взорваны. Целые континенты стали радиоактивными пустырями. Я получил дозу в битве при Аламаке.
Он закатал рукав и показал шрам от ожога на руке, где не росли волосы.
— Воины с каждой стороны от меня смотрели прямо в направлении вспышки и ослепли.
— Оружие которое ослепляет, как увлекательно.
— Нет, если бы вы были там, — прошептал Джурак.
Он вспомнил, как его товарищи по палатке заколотились в траншее, их глаза выжгло до кровавого месива, пока ударная волна прогремела над ними. Он воскресил в памяти тот ужас, когда думал, что получил смертельную дозу радиации. Ему приказали расстрелять ослепших товарищей, поскольку они были бы бременем, если бы им позволили жить.
Джурак вздохнул и сделал еще один глоток. — Я подозревал, что однажды я найду опухоль, или начну кашлять кровью и это убьет меня в конечном итоге.
— Я подозреваю, что даже если вы бы знали как создать такую штуку, вы бы держали это знание скрытым от нас.
Джурак улыбнулся. — Вы можете быть уверены в этом.
— Невзирая на цену людей, которых вы теперь ведете.
— Поверьте мне, Веламак, каждый в конце умрет от этого. Сконцентрируйтесь на видах оружия, которые вы уже знаете.
— Все же одна из причин, по которой меня послали сюда, это получить информацию, что мы можем иметь вооружение, чтобы победить янки, когда придет время.
— И когда это время придет?
— Когда мы будем готовы.
Джурак снова рассмеялся. — Мы играем в эту игру слов несколько месяцев. Вы разрываемы на части войной. Сколько там у вас претендентов на трон?
— Это не важно. В конечном итоге казаны объединятся. Мы уничтожим их с легкостью.
— Кто «мы»? Я подозреваю, что этот ваш орден гораздо больше озабочен своим собственным успехом, чем любым единством Казанской империи, или кто там на престоле в данный момент. Насколько я знаю, вы представляете только ваш орден и служите этой далекой империи только левой рукой.
Веламак покачал головой и рассмеялся. — Весьма эффектно.
— Не надо относиться ко мне свысока. Я могу быть правителем падшего клана, но я кар-карт, который по-прежнему может выставить в поле тридцать уменов самой лучшей кавалерии в этом мире.
— Мы знаем это. Это одна из причин, по которой мы добивались встречи с вами.
— И, да, как мы будем платить, раз война действительно наступит. В республике сорок миллионов человек. Миллион может быть мобилизован в течение недели. И мы станем первой мишенью.
— Император никогда не просил вас пожертвовать собой.
— А я и не буду. Император, как далеко отсюда? Около двухсот лиг по суше до моря. Затем, как далеко, тысяча лиг? Две тысячи?
— Что-то около того. Помните, мы узнали о вашем поражении спустя несколько месяцев после того, как оно произошло. Если бы мы знали об опасности раньше, мы бы послали помощь. У нас было двадцать лет, чтобы обдумать этот вопрос и подготовиться.
— И воевать среди себя, тем самым отвлекая свои силы. Веламак, вы находитесь здесь в течение нескольких месяцев. За последнюю неделю вы не раз видели на расстоянии одного из их лидеров, их самого лучшего генерала.
— Даже для них невысокий.
— Назовите его так, когда он возглавляет атаку, так как я однажды видел это.
— Мне кажется, что он почти нравится вам.
— Нравится, проклятье, — прорычал он, и налил себе еще выпить. — У него есть «ка», душа воина. Среди нас рассказывается, как он в одиночку убил более тридцати тысяч тугар за одну ночь, разрушив дамбу, которая затопила их лагерь, сметая элитные умены. Некоторые из нас также считают, что у него есть «ту», способность читать в душах других.
— И именно поэтому вы запрещаете ездить мне с эскортом и заставляете наблюдать с отдаления?
— Совершенно верно.
Веламак кивнул. — Нам известно о «ту» и «ка». Но я сомневаюсь, что люди овладели ими, по крайней мере их люди.
— Их люди?
— Да, так я привлек ваше внимание?
— Что вы подразумеваете?
— Только то, что существует много того о казанах, чего я все еще не рассказывал вам.
— Мы говорили об это раньше без конца, и всегда кажется, что я узнаю драгоценную малость о вас и вашей империи в ответ.
— Чем меньше вы знаете, тем меньше раскроете людям.
— О да, как та ваша глупость, дать револьвер в качестве подарка Огади из клана Белых лошадей.
Веламак замер. — Я заметил его отсутствие вскоре после того, как прибыл в лагерь. Огади был одним из тех, кто сопровождал меня сюда от берега. Он требовал подарок за свои усилия. Я дал ему несколько золотых безделушек, ничего такого, что можно было бы определить как не принадлежащее вашей орде. Я надеялся, что револьвер потерялся, когда мы преодолевали поток по броду. Теперь я знаю, что это не так. Он украл его.
Он никогда не доверял Огади. С другой стороны, он редко когда доверял любому из своих картов. Проклятый глупец.
— Они знают о вас, Веламак.
— Только слух.
— Я думаю они знают больше. Я чувствую это от Готорна. Одного револьвера было достаточно, чтобы вызвать беспокойство, но он, похоже, давил эти последние несколько дней, встревоженный, как будто владея большей информацией, чем когда-либо поделился бы со мной. Возможно один из их кораблей наконец обнаружил место, где находится ваш.
— Как я уже рассказывал вам, нам повстречалось три их корабля. Примитивные вещи, на самом деле. Они с легкостью были побеждены, их команды уничтожены.
— Людей слишком много, Веламак. Вы не можете остановить каждую утечку, каждую дырку в этой вашей невидимой стене, которую вы пытаетесь установить, пока решаете свои собственные разногласия.
Веламак покачал головой. — Только слухи. Помните, океан такой же огромный, как и ваши степи, усыпанный тысячей островов, архипелагами и потом нашими родными землями. Да, люди там есть, некоторых мы никогда не обнаруживали. Они широко распространились за последние двенадцать тысяч лет, с тех пор как портал в их мир загадочным образом открылся после спящего состояния с момента Падения. Мы используем их для нашей цели, когда это необходимо, умерщвляем, когда они не подходят, но никогда не позволяем себе стать такими поработителями по отношению к нашим невольникам, какими были вы.
— Не я, те, кто пришел до меня, — холодно ответил Джурак.
— Не принципиально. То, что я хочу сказать, что за годы, когда мы узнали о восстании этой человеческой нации, мы поддерживали зону разрушения на островах, куда они могут забрести, не оставляя следов.
— И снова, почему вы просто не атаковали?
— Что бы мы получили к тому моменту? Когда удар должен быть нанесен, он должен быть уничтожающим, без полумер. Мы знали, что мы бы получили небольшое преимущество на машинах, благодаря тем из вашего мира, кто пришел через портал почти сто лет назад.
— Наши корабли имеют огневое преимущество перед их, наши самолеты крупнее, наша артиллерия опережает их во всех отношениях, как и наша взрывчатка. Тем не менее, то, что я узнал от вас такое чертовски притягательное. Вы говорите о беспроводных телеграфах, эти двигатели, которые вы называете внутренними, создание света через провода, химические вещества, которые убивают, газы, которые убивают, искусственные болезни. Всеми богами, что бы мы только не отдали за такие знания.
— Но тем не менее я знаю о них, но я не знаю как изготовить их, — произнес Джурак.
— Точно. Десять лет работы над такими вещами и никакая угроза со стороны людей никогда не будет иметь какое-то значение для нас.
— У вас есть преимущество, и что из этого?
— Проклятье.
Это было чертыханье, не направленное на него, но тем не менее он напрягся, почувствовав оскорбление. После двадцати лет в качестве кар-карта, его гордость не позволяла терпеть оскорбление, ни настоящее, ни воображаемое.
— Нет, вы неправильно поняли, — поспешно сказал Веламак. — Я понимаю почему. Я знаю, что наши кораблестроители работают над этим механизмом, называемым «система управления огнем», чтобы быть способными оценивать цель с большого расстояния и безошибочно прицеливаться. Совет, который вы дали нам несколько лет назад, до сих пор плодоносит. Наши орудия могут стрелять на три лиги или около того, но в море они бесполезны за две тысячи шагов. Я понимаю, что такая вещь изучается, но спросите меня, чтобы я объяснил, но я бесполезен. Я понимаю, что тоже самое и с вами.
