Михаил Кликин - Демоны рая
— Мы можем встретить воспитанников?
— Вряд ли. Разве только заблудившийся инженер-инспектор попадется, — Ларс фыркнул, давая понять, что это шутка. — Если говорить образно, то Концерн — это один огромный сибер, обнявший город и обслуживающий его. Сибер, обслуживаемый сиберами, которых обслуживают другими, в свою очередь, пятые, и так далее. Люди в этой цепи нужны только как потребители.
Яр попытался представить махину, что непрерывным потоком производит и чипсы «Халив», и сорочки «Гайо», и кулинара «Клайм», и домашних пылесборщиков, и весь ассортимент комми, и запасные части к ним, и… и…
Куда ни ткни пальцем, на что ни посмотри — все это произведено Концерном.
Поразительно, если задуматься. Даже голова начинает кружиться. Хотя чего тут задумываться, зачем? Есть выстроенный предками — слава им! — миропорядок, и ломать голову, думая о его устройстве, не нужно и вредно. Данностью надо уметь пользоваться — вот в чем мудрость!
— Могущество Создателя безгранично, — проговорил Яр и сотворил на себе божий знак.
— Город выстроили люди, — заметил Ларс.
— Но возможности для этого дал им Создатель.
— А потом отобрал, — Ларс хмыкнул.
— Цель была достигнута.
— Ну да, царство Божие на земле построено. Человечество обрело потерянный рай.
— Тебе что-то не нравится?
— Почему же? Я просто в восторге.
Они сцепились взглядами, будто пытаясь проникнуть в мысли друг друга. Яр не был особо набожным, но слова Ларса, а еще более тон, с которым они были произнесены, неприятно его задели.
— Есть такое мнение, что в мозгах людей сработал переключатель, — негромко сказал Яр. — Предохранитель. И поэтому мы забыли, как все устроено. Так было нужно.
Ларс покачал головой, но ничего на это не ответил. И приободренный его молчанием Яр продолжил:
— Создатель снабдил нас этим переключателем, чтобы мы не разрушили мир, в котором живем. Получается очень логично: человечество выделилось из дикой природы, постепенно развиваясь, создало для себя идеальную среду обитания, а когда дело было закончено, сработал переключатель, и мы лишились той силы и тех знаний, что позволили нам построить города, но вместе с тем представляли для нас опасность.
— Это ты сам додумался? — спросил, помолчав, Ларс.
Яр пожал плечами. Кажется, об этом говорил Гнат. Только другими словами. Или Гнат имел в виду нечто иное?
— Не было никакого переключателя, — отвернувшись, пробормотал Ларс. — Боюсь, и Создателя давно уже нет… — Он почесал затылок, зевнул широко и скучно. Махнул рукой, словно отрекаясь от всего мира, и сказал: — А пошли-ка спать.
* * *Яр и не понял, что заснул: он только закрыл глаза и тут же перенесся в свой дом, в свою постель, заправленную атласным бельем «Тассерата». Ему чудилось, что квартира баюкает его негромкой музыкой группы «Холли Уолли», на кухне возится с кулинаром обнаженная Алета, а в углу возле кровати уютно ворчит сибер-пылесос «Атьорг».
Он не успел насладиться волшебной переменой, как чудное видение сгинуло.
— Вставай! — прокричал Ларс, наваливаясь на Яра и спихивая его с пластиковой подстилки. — Вставай, уходим!
Тесная, заставленная железными шкафами реальность после яркого теплого сна показалось убогой втройне.
— Что? — Яр тер слипающиеся глаза и щурился. — Что случилось?
— Проволочники!
Одного этого слова оказалось достаточно, чтобы Яр окончательно пришел в себя.
— Они все же решились на погоню, — Ларс торопливо запихивал в сумку какие-то вещи. — Ой, не зря я на балкон вышел! Как чувствовал!
— Сколько мы спали?
— Почти два часа.
— Мне казалось, я только закрыл глаза.
— Хватит болтать! Бери пожитки и беги в лифт. Я догоню сейчас…
В натужно вибрирующей кабине лифта Ларс, нервно тиская сумку и поглядывая на низкий потолок, рассказал о том, как смутное чувство опасности разбудило его и выгнало на балкон, и как он разглядел с высоты еще далекие, но, несомненно приближающиеся огни.
— Думаю, у них там пять мобилей и несколько скутеров. Это человек тридцать, может быть даже сорок. Изрядный кортеж, Хам проявляет к нам большое почтение.
— Они убьют нас?
— Скорей всего, но, боюсь, не сразу. Многое будет зависеть от того, как мы станем сопротивляться.
— Сопротивляться? — не поверил своим ушам Яр.
— Ну, это в крайнем случае. Сначала попробуем убежать.
Лифт, дернувшись, остановился. Двери открылись.
— Видимо, Хам влюбился в этот мусоросборщик, если организовал такую погоню, — пробормотал Ларс, внимательно осматриваясь.
На улице было раннее утро: по макушкам мертвых высоток вовсю струилось золотое свечение, но внизу еще густо лежала холодная тень. Зрелище непривычно тихого заброшенного квартала в очередной раз поразило Яра своей ирреальностью. Ему казалось, что он очутился внутри какой-то игры, правила которой только начали для него открываться. Город вокруг выглядел как величественная декорация, тщательно продуманная арена виртуальной битвы.
— Ты помнишь, как обращаться с огнеметом? — спросил Ларс, напряженно к чему-то прислушиваясь.
— Да, — кивнул Яр.
Мусоросборщик находился в десяти шагах от беглецов. Разворотив стеклянную витрину помятой кормой, он единственной фарой таращился на вставших перед ним и чего-то ждущих людей.
— Скорей всего, Хам хочет заполучить нас живыми, — рассуждал Ларс, вынимая из своей сумки знакомый Яру острый поблескивающий предмет. — Значит, люди его будут с нами осторожны — и это для нас очень хорошо, это увеличивает наши шансы… Хам мог бы изменить свой приказ, если бы сам участвовал в погоне, но он слишком напуган хурбами и потому носа не высунет из своей квартиры…
Приглушенный гул, похожий на рокотание холодильного шкафа, заставил сердце Яра сжаться.
— На этих улицах им за нами не угнаться, — сказал Ларс. Он уже забирался в мусоросборщик, цепляясь за погнутые скобы в его боку. — Мы двинемся через завалы, они вынуждены будут сбавлять скорость, а то и вовсе искать объезд… Теперь главное — завестись.
Он устроился в кабине, раздраженно окликнул Яра:
— Чего ты там встал? Давай быстрее! — и, повернувшись лицом к нарастающему гулу, повторил: — Главное — завестись…
* * *Борис Саппер, больше известный как Узкоглазый Бор, трясся в скрипучем прицепе и громко проклинал свою святую доверчивость. Он еще не вполне отошел от укола станнера, его била дрожь, голова гудела и подергивалась, а перед глазами, порой совсем застилая мир, кружились розовые хлопья. Ему бы лежать сейчас в тишине и тепле, потягивать разбавленный водой мятный джуйс и менять холодные компрессы. Но нет же: он судорожно цепляется за борт болтающегося прицепа, и бьется о него, и царапается. А все потому, что какой-то подлый проходимец обвел вокруг пальца все их братство, выставил дураками их всех, но что еще хуже — надул самого Хама.
Ох, и озлился же тот, когда узнал о сбежавших! Переколотил все, до чего дотянуться мог, дверь отпер, которую бог знает сколько времени не отпирал, крепко побил Макса Третьего, только лишь за то, что он доложил о происшествии. А подвернись тогда под руку Хаму кто-то из действительно виноватых — убил бы на месте, задушил бы голыми руками.
«Нет, ну надо же было так попасться! — ругал себя Борис. — Поверил в какую-то девицу, обрадовался, поперся помогать… Хорошо, что жив остался, а ведь могло куда хуже кончиться…»
Всех, кто оказался под рукой, направил Хам в погоню за беглецами. Снарядил всю технику, что была на ходу. Сорок восемь человек, пять мобилей на колесах увеличенного радиуса, три прицепа, шесть скутеров — и все ради того, чтоб изловить двух чужаков и вернуть любимый мобиль Хама, который он иначе как танком не называл.
Конечно, вездеход, оборудованный огнеметательной трубой, вещь нужная и ценная. Но стоило ли в такой спешке бросать вслед за ним все основные силы, оставляя практически без защиты самую главную ценность — дом, подключенный к электросети, энергетический узел всего квартала, центр братства, его крепость.
Может, и правда Хам Проволочник сошел с ума, как поговаривают его недруги?
Или же похищенный танк увез нечто ценное? Ценное настолько, что Хам предпочел пойти на огромный риск, лишь бы это вернуть?
Что это за Херберт, о котором он так кричал? Знакомое вроде бы имя. Кажется, ходили какие-то разговоры про этого Херберта. И связывали его вроде бы с теми же самыми людьми, что делали огнеметательный танк, — с личными мастеровыми Хама, его немногословными любимчиками, зазнайками, невесть чем занимающимися в закрытом подземном гараже.
Уж не из-за этого ли Херберта и снарядил Хам погоню? Не из-за него ли он прервал свое долгое добровольное заточение и сам, впервые за много лет возглавил боевой отряд?
