Бен Каунтер - Адепты Тьмы
— Проклятье! — выругался Аларик.— Она нам нужна. — Он включил общий вокс-канал: — Серые Рыцари, я хочу видеть Талассу.
Опознавательные значки на его сетчатке мигнули отрицательно.
— Я помогал ей перебраться через завал за два километра от этого места, — доложил брат Кардис. — И после этого ее не видел.
— Капитан Тарк! — позвал Аларик.
К нему, хромая, подошел офицер техностражей:
— Юстициарий?
— Таласса была с вами?
— Нет, юстициарий. Я не получал приказа ей помогать.
— У нас нет времени на поиски, — сказала Хокеспур.
— Я знаю, — ответил Аларик. — Тарк, заводите своих людей на нижний уровень завода. Хокеспур, отправляйся с ними. Серые Рыцари, разбейте окрестности на сектора глубиной в полкилометра, потом возвращайтесь и охраняйте отряд. Я останусь здесь.
Аларик повернулся к Сафентису, невозмутимо сидевшему на заржавевшей плите какого-то станка:
— Архимагос, вы несли ответственность за Талассу.
— Я был ее начальником. Наблюдать за ней не входило в мои обязанности. Это не одно и то же.
— Был? Похоже, вы уже считаете ее погибшей.
— А вы так не считаете?
Аларик отвернулся от архимагоса и скрылся в тени промышленного комплекса. Возможно, Сафентис прав. И если так, то это хуже всего. С того самого момента, когда челнок разбился на поверхности, Каэрония могла погубить их любыми способами, и они даже не заметили бы этого. Но потеря женщины-техножреца была невосполнимой. Сафентис мог взять на себя некоторые функции Талассы, но он не был таким специалистом в получении информации, как она.
Но Сафентис все же нес ответственность за техножреца, и его поведение больше всего тревожило Аларика. Перемены на Каэронии шокировали Талассу, как шокировали бы всякого здравомыслящего человека. У Сафентиса такой реакции не было. Казалось, преображение наследия Механикус вызывает у него восхищение. Если бы Таласса заподозрила, что Сафентис посетил планету не ради блага Империума, а для выполнения какого-то другого задания, стал бы архимагос сомневаться в возможности ее устранить? Вряд ли. Чем выше ранг, тем меньше человеческих черт остается у техножрецов, а Сафентис не только занимает высокое положение, но и совершенно бездушен.
Аларик наблюдал, как Сафентис взял заржавевший обломок металла и испепелил его в тигле, образовавшемся из ладони бионической руки. Архимагос равнодушно глядел на черную струю дыма, поднявшуюся от кучки пепла.
Теперь отряд больше чем прежде нуждался в знаниях архимагоса. Аларик не мог позволить себе обвинить Сафентиса в убийстве и предательстве. А если он просто сбежит в черное сердце города? Серые Рыцари вряд ли смогут его отыскать. Аларик даже сомневался, можно ли рассчитывать на архимагоса в бою, поскольку не знал, на что способны мощные узлы усиления в его теле.
И Сафентис тоже это прекрасно понимал. Он не сомневался, что Аларику без него не обойтись. А если наихудшие опасения Аларика оправданны? Значит, Сафентис попросту использует Серых Рыцарей и техностражей в качестве личной охраны для достижения какой-то низменной цели?
Больше всего раздражал Аларика тот факт, что он не может ничего сделать. Остается только идти за архимагосом и надеяться, что интуиция подскажет, когда Сафентис решит их предать.
Вот что Аларик ненавидел больше всего — интриги и мелкие предательства, казалось, сопутствующие Инквизиции во всех ее делах. Когда-то он верил, что Адептус Механикус и Инквизиция — это две организации, объединенные службой Императору. Но с каждым днем юстициарий все сильнее убеждался, что человечество склонно находить все новые способы самоуничтожения, вместо того чтобы сообща противостоять врагу.
Но, по крайней мере, Серые Рыцари были к этому непричастны. Они были преданными и честными воинами. Эти качества помогут им пройти через испытания и покарать предателя в своей среде.
— Это Холварн, — окликнули Аларика по воксу. — Ничего не обнаружено. Я увожу отряд внутрь и обследую помещение.
— Понял. Я беру на себя первую вахту. Позаботься, чтобы каждый мог ненадолго погрузиться в полудрему. У нас мало людей, а следующая стадия будет еще тяжелее.
Сквозь едва проницаемый сумрак Каэронии Аларик посмотрел на громоздкие фигуры облаченных в доспехи космодесантников, возвращавшихся по дну впадины. Серые Рыцари не зря считались лучшими воинами во Вселенной, и все же они остались беззащитными перед этой планетой — отрезанные ото всех и лишенные информации. Юстициарий находил слабое утешение, вспоминая, что в борьбе против Гаргатулота они были почти в такой же ситуации, но не отступили ни на шаг и выполнили свой долг. Даже если Каэрония их убьет, это будет стоить ей больших трудов.
Но конец неумолимо приближался, несмотря на то, что Серые Рыцари еще могли некоторое время противостоять врагу. Таласса, скорее всего, мертва. Она могла упасть в одну из многочисленных расселин или угодить в лапы опасного хищника. А возможно, это была грозная уловка Хаоса, стремящегося посеять сомнения и гнев в рядах избранных слуг Императора? Но в этом Врагу никогда не преуспеть.
Существо, которое когда-то было почитаемым архимагосом Скраэкосом, погруженное в бассейн с ртутной эмульсией, вновь ощутило сожаление по поводу слабости немногих частей его тела, состоящих из плоти. Скраэкос ощущал холод и боль воздействия агрессивного жидкого металла. Он чувствовал, как в кожу, оставшуюся между узлами усиления, впиваются многочисленные волоконные датчики. Архимагос давно, очень давно избавился от бесполезных человеческих страхов, вроде клаустрофобии и боязни утонуть, и бассейн не представлял для него никакой опасности. И все же обозначившееся огромное расстояние, отделявшее его от подобия Бога-Машины, вызывало немалый шок.
Конечно, шок ощущала лишь самая потаенная, человеческая часть его существа. Она постепенно отмирала под натиском нового Скраэкоса — надменного приверженца чистой логики, знавшего, что в замыслах Омниссии нет места таким понятиям, как страх или страдания.
Из лица Скраэкоса вытянулись механоруки и, погрузившись в глубину информационного бассейна, собрали охапку плавающих нитей. На концах механорук появились датчики, и вся содержащаяся в жидкости информация хлынула в мозг Скраэкоса. В строениях мануфакториума Ноктис, в шпилях и фундаментах, перемежаемых туннелями и залами, в паутине переходов между башнями он мысленно увидел расцвет логической архитектуры. Огромные теплые биомеханоиды, прилипшие к основанию города, снабжали его биоэлектрической энергией и произведенной в их телах продукцией. Скраэкос увидел отдаленные фабрики, где рождались и выращивались работники. Оттуда их доставляли в город, чтобы получить исходные материалы, необходимые для продолжения биомеханического строительства.
Часть Скраэкоса при виде всего, что было создано в течение тысячелетия, расцвела от восторга. Но это чувство являлось лишь крохотным и несущественным островком в море логики. Сознание почитаемого архимагоса просто поглощало данные, отбрасывало ненужные сведения и накапливало необходимые факты.
Посланные Скраэкосом программы-охотники отличались большой сложностью. По сравнению с обычными программами им требовалось еще больше питательной массы, получаемой из работников. Теперь в укромные места для охотников будут доставлены тысячи биологических единиц, предназначенных к смерти.
Программы-охотники были самонастраивающимися. Они неутомимо и жадно преследовали жертву, иногда даже пренебрегая собственными насущными потребностями. Но и у них можно было найти уязвимые стороны.
Хотя Каэрония и была насыщена носителями данных — как, например, черные стеклянные кристаллические башни или бассейны с жидким металлом, — на планете имелось немало областей, слишком удаленных от хранилищ информации. Это означало, что программы-охотники могли передвигаться не везде, а лишь в тех районах, где их поддерживали соответствующие источники данных.
Скраэкос мысленно зажег огоньки всех хранилищ информации на карте Каэронии. Высокие стеклянные башни светились очень ярко. Среди них была и та, заброшенная с давних времен, которую недавно покинули незваные гости. Электронные планшеты в руках техножрецов, наблюдавших за работами в башнях, выглядели крошечными движущимися огоньками. Программы-охотники в случае необходимости могли двигаться и при помощи этих источников. Загорелись личные значки некоторых техножрецов: в мануфакториуме Ноктис большие хранилища информации, встроенные во внутренние органы, давно стали обычной частью усиления.
На горизонте, между командной башней и городом, расстилалась огромная светящаяся равнина, где было много мест для программ-охотников. Если бы чужаки вторглись туда, они давно были бы обнаружены. Так что искать надо в других районах.
