Константин Костин - Последний полет "Прогресса"
Зато поверхность планеты находилась совсем близко, даже слишком. Перекувыркнувшись ногами вниз, я щелкнул рубильником ранца. Он с силой ударил в спину, снова повис. Не может быть! Только не это! Я еще несколько раз передвинул переключатель туда-сюда. Глухо! Вот сейчас как шмякнусь на такой скорости...
Человек - удивительное существо. Даже когда уже понятно, что все - кирдык, он продолжает бороться, цепляться за любую соломинку. Головой я уже прекрасно осознавал, что через несколько секунд от меня останется лепешка на живописной лужайке далекой планеты, но рука продолжала мучить рычаг ранца, лихорадочно дергая его вверх-вниз.
Внезапно Р2-Т2 громко кашлянул, и заработал! Ощущение было такое, словно кто-то сильный и большой дернул меня за шкирку. Уцепившись в рукоятки ранца, я пытался скорректировать свое падение. Да, именно падение, так как полетом это уже сложно было назвать. Внизу на огромной скорости пронеслись кроны деревьев, кустарник, пошла каменистая осыпь. Все это выглядело до такой степени жестким... Невдалеке забрезжили желтые волны песка, на фоне всего остального выглядевшие гораздо более приветливо, и я понял, что просто обязан дотянуть до туда. Приняв почти горизонтальное положение, я нацелил макушку шлема на дюны.
Глава 10
Я жив! Я на планете с кислородной атмосферой! Злобные твари подохли - все до единой, в пожаре ядерного взрыва на месте падения "Прогресса". Не имея ни сил, ни желания даже шевелиться, я лежал на спине, наполовину засыпанный песком, и истерически хохотал. Я жив! Хотелось кричать во весь голос - "я жив!", но остановить свой безудержный смех, от которого на глаза стали наворачиваться слезы, я не мог. Это было выше моих сил.
Чертовы чудовища, разорвавшие в клочья полторы тысячи человек экипажа крейсера, не смогли ничего противопоставить мне и Комиссариату! Как же это замечательно - быть живым! И, даже, почти невредимым.
Высоко над головой по голубому небу плыли перья облаков. Где-то на периферии обзора сверкало... да пусть будет солнышко, хотя это нифига не оно. А еще это же небо рассекли две белых черты турбулентности скутеров, идущих на высоте десять-двенадцать тысяч метров. Это заставило меня слегка протрезветь. Где есть скутеры - там есть люди. И тогда уж тем более непонятно, почему Квессин-3 не занесен в каталоги планет, пригодных для колонизации.
Я попробовал сесть. С трудом, но это получилось - кислородные баллоны и ранец на спине сильно перевешивали, и я начал понимать, что чувствует черепаха, когда малолетний негодник кладет ее панцирем вниз. К тому же, похоже, и сервоприводы пострадали от температуры, или падения - не важно. Главное, что правая нога скафандра вовсе отказывалась шевелиться.
- Меня кто-нибудь слышит? - прозвучал в наушнике голос Жаклин.
- Да-да, дочка, я тебя слышу, - подтвердил я.
- Слава Богу! Я уж думала, вы совсем головой повредились. Минут пятнадцать ржали не переставая.
- В самом деле так долго? - удивился я. - Кто-нибудь еще отозвался?
- По меньшей мере один так и не отзовется, - ответила Обаха. - Я видела как у кого-то взорвался ранец. Остальные молчат.
Ну, понятно. Или не в зоне действия передатчиков, или... или не в зоне действия этого света.
- Командир, вы скутеры видели?
- Видел я, видел, - кивнул я. - Только как они здесь оказались - без понятия. И лучше не светиться до поры... ты где находишься?
- Упала в бархан, недалеко от каменной гряды.
О многом сказало. Как же неудобно ориентироваться на незнакомой местности, не имея ни сканера, ни связи со спутников!
- Э-э... видишь большой валун? Ну, такой...
- С одним рогом? - подсказала пилот.
- Да, с ним самым. Встречаемся там.
Сбросив ранец, с трудом расстегнув прикипевшие клапаны, я выбрался из скафандра. Как-то так повелось, что наши военачальники, а, по их приказу, и инженеры, предусмотрев МКВ - минимальный комплект выживания экипажа, разместили его в скутерах, челноках, спасательных капсулах, и некоторых кораблях. Про герметичные бронекостюмы как-то не позаботились. Может оттого, что никто не предвидел, что боец в скафандре может свалиться из космоса невесть куда, на чужую планету, и после этого еще и выжить?
Все мои пожитки составлял передатчик, аптечка, фляга с водой, контейнер с сухим пайком (век бы его не видывал), нож и бластер. Остальное, что могло бы оказать неоспоримую помощь в выживании на незнакомой планете, осталось вмонтированным в скафандр. Сам скафандр, в свою очередь, был спроектирован так, чтобы ничего, ни малейшую его часть, отодрать специально было попросту невозможным - только случайно. И даже случайно, на моей памяти, это удавалось лишь курсантам в Академии. К совсем уж бесполезным вещам, завалявшимся в карманах, относилась ИД-карта, но ни блок-поста, ни супермаркаета поблизости я не наблюдал.
Жаклин успела добраться до камня раньше меня, и стояла возле него, прижавшись спиной. Флот-лейтенант, как и я, была без скафандра - похоже, и ее сервоприводы не выдержали температуры. При моем приближении девушка отчаянно замахала руками. Я помахал в ответ - вижу тебя, не слепой. Тогда она рубанула себя ребром ладони по горлу и погрозила мне своим маленьким кулачком. Что бы это могло означать?
- Командир, - прошипела Обаха в микрофон передатчика. - Здесь кто-то есть.
Кто-то - понятие слишком расплывчатое, это мог быть и безобидный бурундук из местных, мог быть и кто-то из наших, а мог быть и не менее сипатов приятный в общении зубастый монстр. Опыт последнего дня позволял ожидать только худшего, а потому, достав из кобуры КОЗ-971, перехватив рукоятку двумя руками, я продолжил движение с утроенной осторожностью. В руке Жаклин тоже блеснул металл... крошечный дерринджер! Какая предусмотрительная девочка!
- Обходи с другой стороны, - прошептал я.
Пилот, кивнув, начала красться вокруг камня, хрустя подошвами по насыпи. Слишком близко - сказывался недостаток опыта. Обладая лучевым оружием, в бою против животного или еще кого, кто с большой долей уверенности имеет преимущество в рукопашной, препятствие лучше обходить подальше, открывая себе больший угол обзора и больший оперативный простор. Так я и поступил.
- Замри, - произнес я в микрофон.
С обратной стороны валуна, спиной ко мне, подняв копье над головой, стоял темнокожий дикарь. Худощавый, но жилистый. Ростом примерно метра полтора - то есть на полметра ниже среднего человека. Из одежды на нем преобладали шрамы, плюс широкая полоса шкуры какого-то местного представителя фауны на бедрах. Абориген, похоже, был крайне напуган, и приготовился пригвоздить копьем любого, кто высунется из-за обломка скалы. Это что же получается? Остановив Жаклин, я спас ей жизнь?
- Эй, товарищ! - окликнул я дикаря.
Тот, подпрыгнув от неожиданности почти на высоту своего роста, резко развернулся, и, гневно потрясая копьем залепетал что-то на своем языке. Ну, хоть не бросился на меня сразу - словил бы заряд между глаз, и кончено. Жаль, лингвоанализатор остался на Лентисе-2, а языковой барьер серьезно препятствовал установлению диалога. Пришлось поступить так, как подсказывала интуиция.
- Тихо, тихо, - успокаивающе протянул я, выставив левую руку ладонью вперед, но не спуская с аборигена ствола бластера. - Мы пришли с миром.
Туземец озадаченно замолчал, острие копья теперь смотрело под углом в землю. Вообще, учитывая, что он меня совершенно не понимал, можно было нести любой бред. Главное - успокаивающим тоном, и не делать резких движений.
- Я, - я ударил себя кулаком в грудь. - Рейд-полковник Андреевских... понимаешь?
- Поколески? - переспросил абориген.
- Нет-нет, рейд-полковник Андреевских, попробуй еще раз.
- Поколески! - уверенно кивнул тот, и добавил, ударив себя в грудь, - Кампута.
- Хер с тобой, - вздохнул я. - Пусть будет Поколески. Мы - оттуда, - продолжил я диалог, показав пальцем вверх.
Дикарь снова заголосил нечто непонятное, но с явным недоверием в голосе.
- Ты что, мне не веришь? - удивился я. - Да смотри!
Сместив ствол бластера в сторону, прицелившись в груду камней, чтобы гарантированно попасть хоть в один, я нажал на спуск. Бластерная стрела, вылетев из оружия, разнесла осколки породы в мелкую пыль. Туземец, сжавшись в комок, плаксиво загнусавил.
- Теперь веришь? - самодовольно улыбнулся я.
Теперь он верил. Придя в себя от шока, для большей уверенности ощупав свое тело, и убедившись, что все его части на месте, абориген рухнул на колени, и согнулся пополам, уперевшись лбом в землю. Кажется, это и называется пасть ниц?
- О, у вас новый поклонник! - усмехнулась Жаклин, выскочившая из-за валуна на звук выстрела. - И что вы собираетесь с ним делать?
Это и в самом деле вопрос. Согласно экспедиционного устава, если местный житель идет на контакт - я должен расспросить его, получить максимум информации, а затем уничтожить. Если не идет - парализовать, переместить в безопасное место, допросить - и снова уничтожить. В данном случае соблюсти устав я мог только в одном месте - уничтожить. Допросить, благодаря языковому барьеру, возможным не представлялось. Да и смысл? Судя по двум пролетевшим скутерам, Федеральное Бюро Разведки уже трудится над колонизацией этой планеты - пусть сбор информации и будет их головной болью. Конечно, если эти скутеры принадлежат Комиссариату...
