Никита Аверин - Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник)
Вахмистр же сделал крайне странную вещь: вытянулся во весь рост и щелкнул каблуками, точно девочка Элли из «Волшебника Изумрудного города». В ответ на щелчок из ранта его армейских берцев выскочили по два остро заточенных клинка сантиметра по три длиной каждый.
Пошта затаил дыхание. Ему предстояло увидеть в действии самое грозное и самое секретное оружие казаков: боевой гопак.
Древнее, еще времен Запорожской сечи, боевое искусство было утрачено с веками, выродившись в обычный народный танец, лишь некоторые па которого наводили на мысль, что все эти прыжки, сальто и выкидывания ног – не просто способ увеселения на деревенской свадьбе, а, скажем, метод противостояния пешего – конному, безоружного – вооруженному, одиночки – толпе.
Современные казаки возродили утраченное, казалось бы, искусство, приспособили его к нынешним реалиям – и сделали поистине смертоносным.
– Ну, давай! – ощерил зубы культист.
Пошта обнял дрожащую Олесю и прижал к себе.
Вахмистр прыгнул.
Даже натренированный взгляд листоноши не в силах был различить в размытых от безумной скорости движениях казака какие-то отдельные приемы или технические действия. Воистину танец смерти происходил между вахмистром и культистом. Сверкала сталь, брызгала кровь, слышался свист рассекаемого воздуха, глухие удары и тяжелое дыхание бойцов.
Спустя невыносимо длинный отрезок времени («Секунд пять, – прикинул потом Пошта, – весь поединок длился секунд пять!») оба бойца упали. У сектанта было пробито легкое, раскромсано бедро, сломаны колено и локоть и перебита переносица. Изо рта лидера культа пузырилась розовая пена.
Но и керамбит в его руке вдоволь напился казачьей крови.
Вахмистр зажимал глубокую колотую рану в правом подреберье – там, где печень. Кровь оттуда хлестала черная, значит, задета была поджелудочная железа или желчный пузырь. С такими ранениями, понимал Пошта, Огнев был не жилец.
– Серый Свет, – прохрипел культист, – прими меня…
Он застонал, выгнулся дугой – и умер. Вахмистр сплюнул кровавый сгусток, посмотрел на труп мутным взглядом и промолвил:
– Туда тебе, падла, и дорога…
Тут ноги у казака подкосились, и Огнев упал. Пошта и Олеся (девушка почти пришла в себя) бросились его поднимать, но вахмистр их остановил:
– Не надо… Я – не жилец. Достал меня, гад… Листоноша, выведи ее отсюда. Христом Богом тебя прошу. Верни ее отцу. Чтобы парни… не зря… погибли…
Речь вахмистра замедлилась, глаза закатились – и он испустил последний вздох.
Пошта закрыл ему веки. Парни – пластуны – героически гибли в неравной схватке с сектантами Серого Света. Казаки заняли оборону возле колодца, переведя схватку в разряд позиционной войны – а в ней всегда побеждали те, у кого больше людей и ресурсов.
Казаки были обречены.
– Надо им помочь! – воскликнула Олеся.
– Нет, – твердо возразил Пошта. – Им уже не поможешь. Надо выбираться отсюда. Я должен выполнить последнюю просьбу умирающего.
И он потащил Олесю к выходу, наружу, из пещеры Чуфут-Кале. От Серого Света – к свету живому.
Глава 5
Цирк-шапито
На выходе из пещеры Поште пришлось еще раз вступить в бой – караул сектантов, заслышав пальбу в центральном зале, все-таки удержался от того, чтобы броситься выяснять, в чем дело, и остался на своих постах. Похвальное поведение для часового, конечно, но Поште от этого было не легче – оружия у него не было, Олеся еле плелась, рыдая на ходу, а культисты были взвинчены и готовы к бою.
Пришлось прибегнуть к военной хитрости, которой так славился клан листонош и за которую покойный вахмистр Огнев и позвал с собой Пошту.
– Там! – завопил Пошта при виде часовых. – Он! Явился! Наконец-то!
– Кто?! – опешили те.
– Серый Свет! Настало время избавления!
Культисты растерялись, а Пошта подскочил к ближайшему, двинул ему в челюсть, вырвал из рук СКС и прицельным выстрелом убил второго. Третий успел нырнуть за камень и почти – почти! – застрелил Пошту из обреза, но его отвлекла своим визгом Олеся. Листоноша поймал последнего культиста на мушку, нажал на спуск – но древний карабин только сухо щелкнул.
Патронам было лет сто, не меньше, прикинул Пошта, прыжком сокращая расстояние и перехватывая карабин за ствол. Чем хорош СКС – его, как трехлинейку, можно использовать как дубину.
Удар, и череп культиста треснул, как перезрелый арбуз. Приклад уцелел, но Пошта без жалости отбросил бесполезное оружие. Не обращая внимания на причитания Олеси, он обшарил карманы убитых, обнаружил три гранаты – по одной на рыло, две Ф-1 и одну РГД. Из «лимонок» он соорудил растяжки на выходе из пещеры, а РГД с выдернутой чекой пристроил под последним трупом. Похоронную команду Серого Света будет ждать неприятный сюрприз.
Снаружи вовсю полыхало солнце, слепя глаза и обжигая кожу. Пошта напялил на Олесю трофейный респиратор – нечего ей дышать зараженным воздухом (хотя тут, в горах, уровень радиации, по идее, должен быть поменьше – но береженого бог бережет, а небереженого Серый Свет ждет) и потащил вниз по осыпающимся камням. Спускаться всегда тяжелее, чем подниматься, можно легко подвернуть лодыжку и сдохнуть в горах от такой вот пустяковой травмы.
Сзади грохнул взрыв, потом еще один. Пошта обернулся.
Твою ж мать!
Сработавшие мины-ловушки вызвали мини-обвал, который грозил вот-вот перерасти в настоящую лавину.
– Быстрее! – заорал он, дергая Олесю за руку.
Они успели в последний момент – укрылись за огромным валуном, и град камней, вызванный обвалом, пронесся мимо них, укутав желтой пылью.
Прокашлявшись, Пошта осторожно выглянул наружу. Центральный вход в Чуфут-Кале был надежно запечатан взрывом. Конечно, оставались и другие крысиные норы, но пока культисты заняты зализыванием ран и подсчетом потерь, у Пошты и Олеси появилась небольшая фора.
– К-куда мы теперь? – испуганно спросила Олеся.
– В Бахче-Сарай, – ответил Пошта.
– А п-почему?
– По кочану, – огрызнулся тот. – Конь у меня там.
«Который мне дороже, чем ты, – мысленно добавил листоноша. – Навязали тебя на мою голову, красавица!»
Олеся послушно кивнула:
– В Бахче-Сарай…
* * *К городу они вышли под вечер. Там царила суматоха – обвал в горах, вызванный боевыми действиями против секты Серого Света, не прошел незамеченным. Горели огни, по улицам курсировали патрули ханского войска, проверяя документы и национальность каждого встречного – видимо, хан Арслан Гирей опасался, как бы под шумок в Бахче-Сарай не проникли бы сектанты или, чего хуже, москали и жиды.
Пошту не трогали – признавали в нем листоношу.
Добрались до гостиницы, где Пошта оставил на конюшне Одина. Тот, нисколечко не скучая, жевал овес и был меланхоличен. Пошта потрепал коня по холке и пошел к хозяину гостиницы.
– Я хочу забрать свои вещи, – потребовал листоноша, имея в виду «глок» и флотский дешифратор, которые оставил на хранение в сейфе гостиницы перед рейдом в Чуфут-Кале. Деньги он, дабы не вводить персонал в искушение, спрятал в уздечке Одина – пусть попробуют украсть.
Хозяин воровато огляделся.
– Уважаемый господин, – залебезил он, – нижайше прошу простить меня, но это никак невозможно…
– Что?! – рассвирепел Пошта. Слухи о том, что бахчесарайцы нечисты на руку и склонны к воровству, находили свое подтверждение. Но каким же надо быть кретином, чтобы обворовать листоношу? Неужели хозяин – немолодой и очень жирный татарин – этого не понимал?
– Приходили с обыском, – виновато пискнул татарин, трепыхаясь в могучей хватке Пошты (тот сгреб его за шиворот и приподнял над конторкой). – Ханская стража. Все изъяли. И пистолет, и коробку вашу.
– Вот ведь, – раздосадованно отшвырнул татарина Пошта. – И куда дели?
С «глоком», конечно, можно попрощаться – такое добро грех не прикарманить. А дешифратор-то им зачем? В лучшем случае – сдали в казенное хранилище. В худшем – выбросили в сточную канаву.
– Вам надо обратиться к юз-баши, – посоветовал хозяин робко, – он отвечает за наш квартал.
– К чертям юз-баши! – решил Пошта. – Утром пойду к хану лично. И не дай бог выяснится, что ты мне наврал.
Хозяин побледнел, а Пошта провел Олесю к себе в номер, уложил в постель, укутав одеялом – девочку начинало трясти после шока, а сам расположился на полу у двери, приготовив трофейный обрез и нож.
Утром, едва рассвело, Пошта разбудил Олесю, они спустились вниз и позавтракали шаурмой, после чего Пошта рассчитался за постой и использование конюшни, вывел Одина, усадил на него Олесю и повел в поводу в сторону ханского дворца.
– Они… они правда все погибли? – спросила Олеся.
– Кто? – не понял Пошта.
– Казаки. Вахмистр. Культисты.
– Ну, культисты, пожалуй, не все, – рассудил Пошта. – Поэтому нам здесь лучше не задерживаться. А казаки… Прости, красавица, но – да. Погибли. Все. Вызволяя тебя. Такая у них служба.
