Андрей Левицкий - Нашествие 2. Буря миров
– Так ты хочешь… – Максар запнулся и наконец заключил: – Я должен подумать.
– Иди и подумай, но помни, что я сказал: берсеры не медлят. Когда здесь появится Любера бер'Мах, будет поздно, а значит, все должно решиться этой ночью.
Максар встал. Откинув шкуру, шагнул из шатра – и едва успел вжать голову в плечи и присесть, иначе изогнутое лезвие сигура врубилось бы ему в лоб.
Оно спороло кожу с бритой макушки бер'Грона. Громкий выдох раздался возле уха.
Кинжал был уже у него в руках. Не глядя, он махнул наотмашь, потом ударил ногой. Клинок вонзился в плечо Анги, сапог врезал ей по коленям. Ноги вестницы подкосились, она упала.
На шум из шатра выглянул Эйзикил. Максар cхватил смуглое запястье, вывернул и поставил сапог на голову вестницы, вдавил ее скулой в мягкую землю. Анга задергалась, он вывернул руку сильнее – в плече у нее хрустнуло.
– Не шевелись! – приказал Максар. – Сломаю!
Она замерла. По его лбу текла кровь, повязка на лице быстро темнела. Бер'Грон повернул голову к темнику, который с легким удивлением наблюдал за происходящим.
– Это та самая женщина, – понял наконец старик.
Неожиданная мысль пришла к Максару, и он спросил:
– Какие отношения у вестниц и Махов?
Эйзикил ненадолго задумался.
– Они дружат.
Максар схватил Ангу за волосы, не выпуская руку из захвата, поставил ее на колени. Кровь из раны на голове потекла сильнее, он ощутил ее вкус на губах.
– Вслед за умозаключением по поводу пеона Явсена, оказавшегося безжалостным воином-еретиком, – медленно заговорил Максар, – не пришло ли тебе, темник Эйзикил, в голову еще одно умозаключение. Мысль о том, что Кирта бер'Вог решила начать свою игру? Я слышал, она хотела стать комендантом земного Центавроса, но уступила это место Косте… что, если Кирта теперь передумала? Что, если она все еще претендует и начала действовать?
Темник молчал, что доставило Максару небольшую радость: впервые он видел растерянность на лице старика.
Он добавил:
– Гильдия ведь не любит вестниц?
И тогда Эйзикил широко улыбнулся.
* * *
– Для меня ты все еще мастер-командер, и я выполню любой твой приказ, – сказал капитан Сафон.
Перевалило за полночь, в лагере было тихо, хотя со стройки доносился шум, голоса, лязг и стук – работы не прекращались не на мгновение. Шатер, где они находились, стоял под стеной здания, на крыше которого дежурила охрана с пулеметами. На досках посреди шатра был расстелен большой лист с планом этажей того дома, где обосновался Коста бер'Мах.
План этот Сафон добыл с помощью одного из мастеров, руководящих бригадами манкуратов и рабов, а тот отыскал его в комнате с архивами на нижних этажах дома. Склонившись над планом, Максар сказал:
– Сейчас я не приказываю. Но знай: если получится – будешь моим первым помощником, комендантом охраны Центавроса. Если нет – умрешь, как и я.
– Я с тобой, – просто ответил Сафон.
Максар внимательно изучал план, водя по нему пальцем. Сафон сопровождал его с самого начала службы в Орде. Капитан всегда был сдержан, дисциплинирован, неулыбчив, в меру инициативен… и лишен каких-либо выпуклых черт. Трудолюбивый молодой служака, неяркая личность, но исполнителен и неглуп. Такие помощники всегда в цене, а особенно если они отличаюстя верностью.
Максар нашел большой прямоугольник, не глядя, протянул в сторону руку – Сафон вложил в нее светильник. Тряхнув его, чтобы разгорелся поярче, Максар поставил светильник на край бумажного листа.
– Ты нашел помещение? – спросил Сафон, встав на колени рядом.
– Вот оно. Та дверь, через которую я вошел… а вот еще две. Одна ведет в небольшую комнату, похожую на кладовую, вторая… – Максар прикрыл глаза, вспоминая, – по-моему, она была заколочена.
– А окна?
– Стекла целы, если через окна – их придется разбивать. Будет шум, это сразу услышат крюкеры. Видишь, из кладовой в коридор ведет еще одна дверь? Сможем пройти тем путем.
Приняв решение, Максар выпрямился и повесил на ремень один из сигуров Анги. Он был уверен: не столько избиение на дороге, сколько то, что он забрал сигур у вестницы, стало причиной для этого отчаянного поступка – попытки убить его.
Сафон тоже встал.
– Их двое? – спросил он. – Двое крюкеров… Я видел: хорошие бойцы.
Рану на голове бер'Грона темник замазал воском, а еще предложил наконец обезболивающее, но Максар отказался: снадобье туманило рассудок. Он взглянул на того, с кем был теперь в одном звании. Капитан не проявлял страха. Молодой воин из Аксалотов – клана, который находился в опале с тех пор, как в Ставке набрали силу Махи. Ему не светило ничего выше капитанского звания, если в Ангулеме все останется как сейчас. То, что предложил ему Максар, было для Сафона единственным шансом возвыситься.
Также это было очень неплохим шансом погибнуть еще до утра.
– Оружие, отмычки… ты готов?
Сафон похлопал себя по бокам, под курткой его тихо звякнуло.
– Все при мне.
Выходя вслед за капитаном наружу, Максар перекинул через голову ремешок земного автомата. В Орде такого компактного скорострельного оружия пока не было – только громоздкие пулеметы с вращающимися от ручного или электрического привода стволами, слишком тяжелые, чтобы носить их в руках.
– Где она?
– Иди за мной. – Сафон через пролом на месте двери вошел в здание, возле которого стоял шатер. По лестнице спустился в подвал, сдвинул засов на двери. Из-под воротников они достали висящие на цепочках шарики, которые замерцали тусклым синим светом, после того как их встряхнули.
В подвале на коленях, нагнувшись вперед, стояла Анга, на которой остались только кожаные бриджи и сандалии. Руки скручены за спиной, от них ремешок идет вверх, к трубе. Кляп вдавлен в рот плотной повязкой, стянутой узлом на затылке вестницы. От узла тугой шнурок протянулся к веревке на руках, из-за этого спина ее была выгнута, а голова откинута назад.
Анга замычала, качая головой из стороны в сторону. На ее плечах и груди темнели засохшие дорожки крови.
Коварство было одним служителей Власти, и Максар не чурался его. Когда Сафон, перерезав идущий к трубе ремешок, поднял Ангу на ноги, бывший командер сказал ей:
– Ты можешь выжить и в будущем отомстить мне, если сейчас тихо пойдешь, куда тебя поведут. А станешь сопротивляться, – он вытащил из ножен сигур, который забрал у Анги после нападения, и показал ей. – Этим распорю тебе живот. Ты поняла? Слушаешься – и живешь дальше, чтобы мстить мне, не слушаешься – мучительно умираешь прямо сейчас.
Анга в ответ завращала глазами.
– Думаю, мы поняли друг друга. Веди ее за мной, – сказал Максар, отворачиваясь.
Сафон накинул на плечи вестницы свою куртку и толкнул к двери.
Они прошли лагерь и вступили на бетонную основу будущего Центавроса. В железных чашах на треногах горел огонь, под наблюдением надсмотрщиков сновали полуголые рабы и манкураты с лопатами, кирками и ломами, некоторые тащили носилки, груженные обломками окрестных зданий.
Максар, Сафон и вестница подошли к трехэтажному дому в центре бетонного квадрата, но через переднюю дверь заходить не стали – обогнув, нырнули внутрь через заднюю. Миновав помещение, пол которого был усыпан битым стеклом и обломками мебели, стали подниматься по лестнице. Анга спотыкалась, Сафон поддерживал ее.
Максар остановился, прислушиваясь. Поврежденная половина его лица и правый глаз ощущали дрожь пространства. Но не такую, какую испускало любое Око, а более глубокую, низкую, тяжелую. Это работал генератор в подвале здания – невидимые потоки энергии расходились от него, питая то, что большинство варханов называли Эгидосом, то есть Куполом, но что в действительности, как однажды пояснил Максару один темник, в языке Проклятых носило имя Эгидорос – Сфера.
Максар повел Сафона и Ангу дальше. Лестница закончилась, свернув направо, они очутились в коротком коридоре.
Осторожно подвигав дверную ручку, бер'Грон шагнул в сторону и прошептал:
– Открой.
Сафон достал отмычки. Когда он отпустил Ангу, она покачнулась – из-за потери крови вестница плохо стояла на ногах. Хорошо, что она совсем слаба, решил Максар, сейчас это только на руку.
Он придержал Ангу. Сафон открыл дверь, они вошли в кладовую со стеллажом, заваленным всякой рухлядью. В стене напротив была вторая дверь, из-под нее в кладовую проникал едва заметный синий свет.
Максар прошептал на ухо Анги:
– Шевельнешься – умрешь.
