Дмитрий Казаков - Идеальное отражение
Задача постовых состоит не только в том, чтобы контролировать периметр, они еще должны собирать пошлину со входящих и выдавать им маячок-метку, означающую «свой, оплачено».
Появившегося в лагере без такой метки человека мигом вышвырнут, а то еще и намнут бока.
– Нет, я опять к вам, – сказал я. – Почем нынче вход?
Счет на одной из универсальных карточек сошел почти к нулю, но зато я получил пропуск в Тушинское убежище. Карась ушел обратно на пост, расположенный в развалинах, а я затопал дальше – сначала прямо, а затем вместе с веткой железной дороги свернул налево.
Еще метров сто, и моим глазам открылся лагерь.
Что тут было до Катастрофы, честно говоря, я не знаю, в Москве я несколько раз бывал, но в этом районе не оказывался никогда. Возможно, этот здоровенный ангар некогда служил рынком или складом, или представлял собой заводской корпус, перенесенный катаклизмом с другого конца столицы.
В любом случае, новые хозяева постарались и оборудовали его как следует.
По углам крыши – пулеметные точки, окна первого этажа превращены в амбразуры, второго и третьего – наглухо заделаны. Подземелья в три уровня, склады, собственная электростанция. К ближайшему входу в метро проложена охраняемая трасса, а внизу, в вестибюле, постоянный дозор. Ну и сеть постов и патрулей вокруг, чтобы никто и ничто не могло подойти незамеченным.
Военные, обнаружив эту крепость, решили ее не трогать, а вот чугунки несколько раз ходили на штурм. Отряды рапторов и ботов, считающих Москву собственной вотчиной, безуспешно атаковали лагерь.
Единожды, насколько мне известно, Командор Хантер попытался захватить столь полезную во всех отношениях штуковину, но тут ему чуть ли не впервые пришлось отступить. Узнав о намерении Ордена подмять Тушинский лагерь, группировки московской локации забыли о сварах и выступили на его защиту, а к ним присоединились десятки вольных сталкеров.
Помощь прислал даже Хистер, не желавший усиления главного соперника.
Узловики, обнаружившие, что против них выступила такая мощная коалиция, предпочли отступить, но с тех пор их тут не особенно привечают – пускают, но не более чем по двое.
Меня опять же заметили издалека, я ощутил легкую вибрацию главного импланта, вошедшего в контакт с электронным мозгом лагеря. Обмен «верительными грамотами» прошел успешно, и я невозбранно дошел до замаскированной калитки в стене. Она открылась, и могучий седовласый тип в маске, но без шлема поприветствовал меня зычным басом:
– Здорово, рыжий. Проходи. Быстро ты в этот раз.
– Решил еще разок к вам заглянуть, – как ни в чем не бывало отозвался я. – Забыл в сортир заскочить.
Боец, за белые волосы и светлую кожу прозванный Снеговиком, хмыкнул и отошел в сторону, предоставляя мне возможность пройти. Пригнувшись, чтобы не зацепить макушкой притолоку, я проник на верхний ярус Тушинского лагеря. Заморгал, привыкая к царившему здесь полумраку, обвел глазами ряды лотков, поморщился, уловив запах оружейной смазки.
Тут, наверху, располагались торговые точки, харчевня и мастерские, казармы для сталкеров находились ниже.
– Раз забыл, так зайди, – сказал Снеговик. – А то, что на дикой территории не оправляешься – это правильно. Залезет еще какой скорг в задницу, корни пустит, зацветет, фиг его вынешь потом.
И он заржал, довольный собственной шуткой.
Ну а я пошел в глубь здания – погулять, походить, попасться на глаза всем, кому можно. Дубль мой, судя по реплике Снеговика, ушел, и хотелось бы узнать, во-первых, куда и когда, а во-вторых, что он тут делал. Начну расспрашивать о себе впрямую – все решат, что я слегка поехал мозгами, это в Пятизонье бывает.
Поэтому только и остается, что надеяться на обходные пути.
Первым делом я отправился в харчевню, отделенную от остального помещения загородками высотой в пару метров. Внутри отсеченного ими квадрата имелась дюжина грязных столов, привинченные к полу лавки, «аромат» подгоревшего мяса, стойка, и за ней – одноглазый коротышка по кличке Торин.
Увидев меня, он захихикал, выпучил единственный глаз и звонко шлепнул себя по лысине:
– Ха! Что, жратва моя понравилась?
– Конечно, – ответил я. – Вот сейчас тебе ее и верну...
И я сделал вид, что собираюсь блевануть прямо на стойку.
– Эй-эй! – занервничал Торин. – Ты чего? У нас все едят одно, и сегодня еще никто не жаловался!
«Ага, сегодня, – подумал я. – Значит, этот засранец умотал недавно».
– Ладно, замяли, – сказал я, усаживаясь на высокий табурет, притащенный сюда из какого-то бара. – Налей-ка лучше мне пива, только не стандартной бурды, а хорошего, из твоих запасов.
Посетителей в харчевне помимо меня не было, и поэтому я не рисковал раскрыть главный секрет Торина. Этот одноглазый и лысый хитрован имел большие связи за Барьером, и ему каким-то образом доставляли настоящее пиво. Обычных посетителей он поил привычной для Пятизонья бурдой, а ценный напиток, имевшийся в ограниченном количестве, приберегал для особых клиентов.
– Ха! И что же ты раньше про него не вспомнил? – буркнул хозяин харчевни, уставившись на меня с подозрением.
– С памятью проблемы, – ответил я, думая, что не все мои привычки доступны дублю.
Оказавшись тут, я не преминул бы спросить нормального пива.
Торин поворчал-поворчал, но все же притащил из подсобки не очень чистую кружку с янтарным напитком. Когда я начал пить, он склонился вплотную и горячо зашептал, брызжа слюной на меня и на стойку:
– Я тебя уважил, Лис, так и ты меня уважь. Как набредешь на россыпь «бриллиантов», не забудь один для меня приберечь. Ты знаешь, какие я люблю, чистые, прозрачные.
«Бриллиантами» называли довольно редкие артефакты небольшого размера, действительно похожие на драгоценные камни. Эти штучки образовывались быстро и сами по себе конденсировались, словно роса. Происходило это обычно в преддверии серьезных климатических катаклизмов, вроде дождя с градом.
Прочностью «бриллианты» не отличались, зато обладали рядом необычных свойств – если проглотить такой, создавалось нечто вроде защитного поля, светящийся ореол вокруг тела, способный отводить пули и даже выстрелы из армгана; если развести в спирту и выпить, то гарантированно заполучишь несколько часов ярких, восхитительных глюков без похмелья.
Именно так использовал подобные артефакты Торин.
– А с чего ты взял, что я «бриллианты» найду? – спросил я, смакуя пиво.
– Ха! – коротышка ухмыльнулся. – Всем известно, что ты у Прыгуна про ситуацию у «Войковской» расспрашивал, что там да как в «Метрополисе», что нового слыхать о Тимирязевской академии...
«Бриллианты» образовывались не абы где, а в строго определенных местах, которые еще несколько лет назад были нанесены на карту. Одно такое располагалось как раз между метро «Войковская» и Большой Академической улицей, неподалеку от логова неодруидов.
Выходит, дубль собирается отправиться туда и ждать у моря погоды, в смысле, у Пятизонья бури, чтобы насобирать «бриллиантов»? Нет, слишком глупо это выглядит, да и зачем ему такие артефакты – нажраться так, чтобы стать неуязвимым и засветиться, точно лампочка?
Прыгун же был известным в московской локации ходоком, одним из лучших разведчиков Тушинской группировки. При этом он не гнушался подрабатывать, приторговывая налево информацией и артефактами.
– А еще что всем известно? – спросил я скептически.
Давно проверено – нет лучшего способа раззадорить собеседника, чем усомниться в его словах. Вот и сейчас это правило сработало – Торин взъярился и начал доказывать свою осведомленность.
Чрез десять минут я примерно знал, чем занимался дубль в Тушинском лагере.
– Что же, спасибо, – сказал я, допив пиво и поставив кружку. – Честно скажу тебе, Торин, если я набреду на россыпь «бриллиантов», то самый большой и чистый достанется тебе.
Мнемотехник по кличке Волосатый встретил меня без особого воодушевления.
Когда я вошел в его лавку, он возился с механической игрушкой, похожей на бронезавра с ладонь размером.
– Это ты? – Волосатый щелкнул пальцами, и катавшийся по верстаку крохотный чугунок замер. – Неужели передумал? Или вновь явился ныть по поводу того, что я должен продать тебе в долг?
Вот, значит, как, этот гнусный выкидыш «Мультипликатора» не только хулиганит на Обочине?! Он еще бродит по Пятизонью и занимается шоппингом в кредит, зная, что платить придется мне!
Нет, давно пора вышибить ему мозги!
– Я просто хотел еще раз посмотреть товар, – сказал я, надеясь, что не выдал охватившую меня злость.
– А чего на него смотреть? – Волосатый пожал узкими плечами и откинул лохмы с лица. – Колония наноботов типа 36К5643. Не стабилизирована. После вживления и стабилизации может играть роль дополнительного модуля главного импланта – эвристического анализатора...
Он говорил что-то еще, но я не слушал.
Я вспоминал сообщение, которое пришло мне в голову во время спора с Синдбадом: «тестируемая колония наноботов типа 36К5643 несовместима с остальными компонентами внутренней информационной системы, а кроме того, обладает признаками внутренней нестабильности»...
