Андрей Максимушкин - Белый реванш
– Молодцы, – вслух прокомментировал премьер, – оказались крепче, чем я думал.
За последний квартал в Штатах долгосрочные капиталовложения выросли более чем в два раза. Цены на недвижимость растут. Даже заметно некоторое снижение безработицы и, что совсем удивительно, – рост уровня жизни. Интересно, но никаких предпосылок к этому росту эксперты в свое время не обнаружили. Надо будет дать еще один запрос, пусть досконально изучат ситуацию. Если дело стоящее, вложить пару миллиардов, благо свободные средства в бюджете есть, несмотря на незапланированные расходы по проекту «Демиург».
Шумилов черкнул пару строк в ежедневнике и перевернул страницу. В Азии выявлено новое заболевание. Доселе неизвестный вирус почти одновременно появился в Японии, Китае, Индонезии и Малайзии. Уже есть первые жертвы. Врачи, как обычно, оказались беспомощными. Ничего в этом особенного – там каждый год ежели не понос, так золотуха. При такой плотности населения немудрено. В Китае даже от обычной дизентерии ежегодно тысячи человек отдают богу душу. Что ни заявляла бы об этом компартия Китая.
От дальнейшего чтения Шумилова оторвал телефонный звонок.
– Доброе утро! – Павел Николаевич поднял трубку аппарата прямой линии Верховного Совета.
– Здорово, Пал Николаич! – в динамике прогудел доброжелательный бас Верховного. – Сегодня в два часа у меня совещание по Северной Америке. Комитетчики будут докладывать.
– А я тут при чем?
– И ты тоже нужен. Не ворчи, разговор будет интересным. У Трубачева концы с концами не сходятся – будем разбираться.
– Ладно. У меня после обеда ничего серьезного. Буду вовремя.
– Хорошо. Жду.
Положив трубку, Шумилов тяжело вздохнул: и что за привычка у Арсения срывать людей на незапланированные совещания? Нельзя было за пару дней предупредить? Хорошо, что сегодня до пяти никаких серьезных встреч или поездок не запланировано, а если бы были? Нет, Верховный неисправим – любит свои кавалерийские наскоки.
Павел Николаевич поднял голову и взглянул на висящий на противоположной стене циферблат: уже без пяти девять, скоро будут первые посетители. Он быстро пролистал коммюнике – больше ничего серьезного, все идет по плану. И это хорошо! Отложив бумаги в сторону, премьер нажал кнопку селектора:
– Виктор Петрович, кто-нибудь есть?
– Товарищ Назаретханов дожидается. Просить?
– Проси, – Шумилов потянулся к папке с надписью «Казахстан».
– Здравствуйте, уважаемый Павел Николаевич, – дверь бесшумно открылась, впуская Председателя Республиканского Совета Союзной Республики Казахстан Нурсулата Назаретханова.
– Добрый день, Нурсулат Талгетдинович, с чем в Москву пожаловал? – Шумилов прекрасно понимал, что Старый Лис, продержавшийся на своем посту еще со времен Горби, явно приехал что-то просить. Чутье на любые изменения у Назаретханова было феноменальным.
– Спасибо, хорошо. В республике все в порядке, – расплылся в широкой улыбке гость, ответив на рукопожатие Шумилова и устроившись в кресле напротив хозяина кабинета. – За три квартала экономический рост в двенадцать процентов насчитали.
– Молодцы! Но я понимаю, ты не только отчитываться за этот период приехал? – Павел Николаевич бесцеремонно прервал готового запеть соловьем и растечься словесами визитера. В глазах Назаретханова мелькнула хитринка, понимание того, что с Председателем Совета Министров играть бесполезно.
– Зачем обижаете, Павел Николаевич? Может, я специально из Алма-Аты приехал, спешил, чартерный рейс заказал, чтобы раньше всех отчитаться? Рассказать, как живем, как план выполняем, что мясом и зерном весь Союз заваливаем, заводы модернизируем, новую продукцию осваиваем.
– Ну, спасибо, Нурсулат Талгетдинович, уважил. Все у тебя в порядке, республика процветает, – усмехнулся Шумилов. – Только почему не хочешь в Целинограде термоядерную станцию строить? С финансированием саботаж устроил, волокиту разводишь? – Шумилов верно угадал причину визита. Он сам уже собирался вызвать Назаретханова и потребовать объяснений. Крупному промышленному центру давно требовался дополнительный источник энергии, имеющаяся ТЭС не покрывала потребностей области. Любой другой руководитель республики, узнав, что у него ТЯЭС строить будут, плясал бы от радости, строительству зеленый свет бы открыл и обеспечил первоочередное удовлетворение всех заявок энергетиков, а Назаретханов, наоборот, явно противится. Непонятно.
– Так страшно же. Я, с одной стороны, понимаю, станция нам нужна и всей стране нужна, но и рвануть может. Боюсь я, и Республиканский Совет боится – вдруг как в Чернобыле будет? А там только в городе почти миллион народу живет, заводы кругом, транспортный узел. Люди волнуются.
– Люди, говоришь, волнуются, – процедил сквозь зубы Шумилов, – а то, что газ и уголь сжигаете, не волнуются? Это как, по-твоему? Прикажете ради вашей прихоти людей без работы оставить? Развитие Северного Казахстана затормозить?
– Я понимаю, Павел Николаевич, – ширококостный, габаритный казах сжался и ссутулился под пронзительным взглядом Шумилова, – я все понимаю, но район сейсмоопасный. Вдруг что случится? Нам же потом расхлебывать. Может, лучше станцию в Актюбинскую область перенесем? Подальше в пустыню? – Назаретханов умоляющим, просящим взглядом снизу вверх пожирал премьера.
– Район нормальный. Я все проекты атомных и термоядерных станций сам просматриваю. Там материковая плита, никакой опасности, – Шумилов перешел на деловой тон разговора. – Даже если что и случится, заражения не будет. Это не атомная, совершенно другой принцип. Радионуклидов там не образуется. Так что давай народ успокой. Лично объясни, что почем. За панику головой отвечаешь. И свою половину финансирования точно по графику выделишь. Сам же говорил: экономический рост. А деньги на станцию зажиливаешь. Нехорошо.
– Понял. Все по графику будет. И людям объясню. Сам по телевизору выступлю, – твердо пообещал Назаретханов.
– И не забудь: незаменимых у нас нет. Кадровые вопросы быстро решаются. – Если честно, Шумилов не понимал казахстанского Председателя. Другие главы республик тянут одеяло на себя, всеми правдами и неправдами пробивают строительство любых объектов союзного значения, особенно промышленных. Павел Николаевич прекрасно помнил, какие баталии гремели в Совете Министров между Янкевичем и Савельевым по поводу размещения нового химического комбината полного цикла. В результате этой битвы титанов победила Россия, и завод разместили в Ставрополе. А украинскому главе Янкевичу пришлось довольствоваться только модернизацией Криворожского металлургического комбината.
Назаретханов не такой, особого энтузиазма по поводу новых заводов не проявляет, больше тяготеет к сельскому хозяйству. Но зато в этом деле преуспевает – больше половины мясомолочной продукции и четверть зерновых производится в Казахстане.
Закрыв вопрос с Целиноградской ТЯЭС, Шумилов, пользуясь случаем, обсудил проблемы дорожного строительства. А затем успокоил Назаретханова, как бы между делом коснувшегося вопроса оборудования новой границы на южных рубежах республики. Павел Николаевич просто выдал версию, что военные с помощью КГБ строят кордоны на основных маршрутах наркотрафика. Выглядело это правдоподобно, Назаретханов поверил и даже предложил помощь республиканских структур.
Возникшая во время перестройки проблема наркомании до сих пор стояла остро. Милиция и комитетчики работали не покладая рук, но все одно вырвать этот крапивный куст с корнем пока не получалось. Шумилов, грешным делом, понимал, что наркоторговлю так просто не уничтожить, и дело не в слабой работе правоохранительных органов, а в самом обществе. Но тут одно из двух: либо жесткий авторитаризм времен минувших, либо нормальный уровень гражданских свобод, но при этом сохраняются преступность, коррупция, наркомания и прочие издержки демократии. Иначе не бывает.
Попрощавшись с гостем из солнечной Алма-Аты, Шумилов принял дожидавшихся своей очереди представителей Кутаисского автомеханического завода. Вопрос касался перевода мощностей предприятия в Краснодар. Не успели заводчане покинуть кабинет Шумилова, как зазвонил телефон. На проводе был Председатель Республиканского Совета Закавказья Михаил Киреселидзе.
Пришлось объяснять, почему из Закавказья в буквальном смысле слова увозят половину промышленности и почему Совет Министров неожиданно похоронил проект расширения Ереванского электромеханического завода и отложил в дальний ящик реорганизацию нефтедобычи на Каспии. Объяснил, да так, что Киреселидзе только булькнул в трубку извинения. Когда надо, Павел Николаевич умел давить авторитетом. Предложенная общественности версия о создании особой экологической зоны, превращении целой республики в природный заповедник объясняла собой многое, но только не передачу в состав РСФСР Сухумского района. Киреселидзе сделал вид, будто поверил всему, но Шумилов был готов поспорить на что угодно, что не сегодня завтра следует ожидать целой делегации из Закавказской Республики.
