Сергей Павловский - Коготь химеры
— А я тоже разведенка.
«Уф, кто ж это тебя развел? — чуть не вырвалось у Дока, но он вовремя сообразил, что разведенка — это разведенная с мужем женщина, бывшая жена».
— Тем более у нас есть повод и для встречи, и для разговора, — улыбнулся Док. — Что касается мобильника, то я, когда еду на дачу, оставляю его дома. Чтобы никто не дергал по пустякам. Говорите свой номер — я запомню.
«Господи, и до чего я складно вру!»
— А вы, Сергей, точно запомните? Он у меня сложный.
— Точно запомню. Я всегда запоминаю жизненно важные вещи.
— А мой номер для вас жизненно важен?
— Возможно.
— Ох, какой же вы загадочный. Что ж, запоминайте: 050 347 655 3. Запомнили?
— Да, запомнил. — Док без запинки повторил номер, но про себя удивился безмерно: «Десятизначный номер — вот это да!»
— Что ж, звоните, пожалуйста. Буду рада. Да, а где вы в Киеве живете?
«Ни хрена себе, вот так влетел, — похолодел Док. — И где же я в Киеве живу? Стоп! Как там назывался новый микрорайон? Уф, насилу вспомнил!»
— На Оболони.
— Далековато, а я в центре, на Подоле.
— Круто. Знаете, Ирочка, я бы с удовольствием проводил вас домой, но, сами понимаете, в таком виде… Да и козлом от меня разит за версту. Но я позвоню, обязательно позвоню.
«Как только куплю этот гребаный мобильник», — про себя добавил Док.
Они расстались на вокзале. На прощание идеал махнул ему ручкой и растворился в густой толпе.
ГЛАВА 12
Док выпал из нирваны, огляделся — и обомлел. Круговорот лиц, наречий, вавилонское столпотворение, вселенский хаос… Он чувствовал себя не то что белой вороной — белым гиппопотамом. Отвык, совершенно отвык за пятнадцать-то лет в Зоне. Куда бежать? За что хвататься?
Самое любопытное, что в медицинский он поступал, чтобы не загребли, как тогда говорили, в армию. И поступил, и закончил. Да не какой-нибудь, а московский — Первый медицинский. Специализация — хирургия. Другой специализации Док не представлял. Потом интернатура в Пензе и там же два года работы ординатором больницы «скорой помощи». Руку набил основательно. Триста операций в год, всяких и разных, — не шутка. Сутками не вылезал из клиники. А потом вдруг надоело. Надоело до смертной тоски. Вторая чеченская война была тогда в самом разгаре. Что его туда потянуло? Но потянуло, властно и непреодолимо. Все, казалось бы, было у мужика: престижная работа, перспектива, выдающиеся, без преувеличения, достижения в спорте. Жена — красавица. Ан нет… Романтики, что ли, захотелось? Док и сейчас не мог вразумительно ответить на этот вопрос. Но влекло, влекло — в Валгаллу.
Повоевал от души. После ранения комиссовали. Вернулся на родную Украину. Еще два года работы ординатором-хирургом в Кировограде. И все пошло наперекосяк. Детей нет — семья распалась. Работа опротивела до тошноты. Большой спорт остался в далеком прошлом. Да и какое там дзюдо после боевой школы капитана Сиротина?
Пресса в Украине того времени была уже «свободная». Относительно свободная. Во всяком случае, писали обо всем, кто во что горазд, нисколько не стесняясь в выражениях. А вот о Чернобыле почему-то писать перестали. И не потому, что тема стала «закрытой». Просто информация просачивалась скудная. Потом замелькали слова «аномалия», «артефакт», «мутанты», «сталкеры», пошли короткие сводки военных о «локальных» действиях. А кто с кем воевал — из кратких газетных публикаций не разобрал бы сам черт.
Док три раза дотошно перечитал «Сталкера» Стругацких. Ни хрена не понял, но в один прекрасный день написал заявление «по-собственному», собрал скудные походные манатки и рванул на Зону. Позвала, значит, Валгалла. Властно позвала.
Сообщение между Зоной и Внешним Миром тогда еще существовало. Не столь открытое и простое, но существовало. Потому Док с его опытом спецназа пошел правильным путем. А именно прошелся по припограничным «гэндэлыкам» — так на Украине называли низкопробные, дешевые кабаки. И уже в третьем по счету надыбал нужных ему людей.
Три крепких парня сидели за отдельным столиком в углу, жрали водку в неимоверных количествах и молчали. Док их вычислил даже не потому, что одеты они были в изрядно поношенную, видавшую виды камуфлу без знаков различия. И не потому, что пили молча, словно и поговорить не о чем. А просто потому, что на запястьях у всех троих матово поблескивали большие странные приборы. «ПДА — непременный и наиглавнейший предмет сталкерской экипировки», — это Док прочитал в какой-то газетенке. Вот и пригодилось.
Не мудрствуя лукаво, он купил в баре бутылку водки, подошел к троице сталкеров, выставил бутылку на столик.
— Можно присесть, мужики?
Только теперь понял, почему они пили молча. Этим не нужно было обмениваться словами и фразами. Сталкеры понимали друг друга с полувзгляда. Молчаливый обмен информацией между ними длился долго — не менее минуты. Вначале все трое оглядели Дока с головы до ног, взвесили и оценили. Главное, кажется, поняли. Затем они обменялись друг с другом взглядами. Наконец один из них — долговязый, нескладный, рябой, с несуразно выдвинутыми вперед зубами — прошепелявил с заметным дефектом речи даже в коротком слове: «Садись».
Док придвинул стул, уселся на краешек и поставил на стол еще и свой стакан. Долговязый сграбастал бутылку, свернул крышку одним движением и точно разлил ее по посудинам — каждому ровно по сто двадцать пять граммов. Выпили молча — Док быстро воспринял привычки троицы. Закуска перед сталкерами красовалась более чем скромная — мелко нарезанный соленый огурец да три ломтя хлеба. Каждый из них отщипнул от своего ломтя крохотный кусочек, подцепил кружочек огурца, медленно отправил в рот. Док закусывать не стал — не понта ради, просто, по армейским понятиям, не заслужил еще закуску.
— Я — Хомяк. — Долговязый ткнул себя в грудь корявым пальцем.
— Он — Крокодайл. — Тычок в сторону квадратного детины с мясистым красным носом.
— А он — Витек. — Это прозвучало в адрес угрюмого, атлетически сложенного молодца с уродливым багровым шрамом через все лицо.
«Как нашего запасного снайпера», — машинально отметил Док.
Впрочем, все трое были угрюмыми.
— А ты кто?
— В Чечне, в спецназе, меня называли Док.
— Почему?
— Я врач-хирург.
Сталкеры снова обменялись многозначительными взглядами, но теперь в их взглядах, как показалось Доку, мелькнуло нечто похожее на уважение.
— А что еще умеешь? — подал голос Крокодайл.
— Ну… драться умею, стреляю неплохо.
Непонятно почему, но все трое коротко хохотнули, а в глазах Хомяка зажегся огонек.
— Драться, говоришь, умеешь? Тогда пошли, покажешь, как умеешь.
Долговязый, не дожидаясь согласия на дуэль со стороны Дока, медленно поднял свое нескладное тело и направился к выходу. Док в предвкушении знатной забавы неторопливо зашагал вслед за ним. Сзади, тоже в предвкушении, пристроились Крокодайл и Витек.
Они облюбовали полянку прямо за хатой, в которой местный бизнесмен сельского масштаба основал «гэндэлык». Раздеваться не стали — Хомяк только снял с запястья прибор и передал его Крокодайлу. Стали друг напротив друга.
— Ну что, понеслась? — предложил Док.
— Угу, — согласился Хомяк.
Дрался он отменно. И его без преувеличения можно было назвать выдающимся бойцом. Вот только техники немного не хватало, непревзойденной «сиротинской» техники.
Начал Хомяк первым — с великолепного прямого правой в челюсть.
Док не стал блокировать удар, да и, пожалуй, не успел бы. Зато успел отклониться корпусом назад, и кулак Хомяка не долетел до челюсти ровно на сантиметр. Док схватил противника за рукав, завалился на спину, мощно дернув Хомяка на себя. Такого поворота событий тот явно не ожидал и упал прямо в железные объятия уготовленной для него «черепахи». Док сплел ноги на пояснице сталкера, руки — на шее, сжал коленями грудную клетку и стал распрямлять намертво скрещенные в ступнях ноги, одновременно вытягивая голову противника.
До сих пор из «черепахи» Дока никто не вывернулся. Хомяк вывернулся, хотя и терпел неимоверную боль. Своими длинными руками упершись в землю по обе стороны тела Дока, он отжался, потащил за собой накрепко приклеенного Дока, а потом мощным рывком завалился на бок и сразу на спину. Док теперь оказался сверху, и «черепаха» потеряла смысл. Ногами под телом соперника вытяжение никак не сделаешь.
Следовало разрывать «партер», не более. Хомяк тем временем принялся молотить Дока кулаками по пояснице. Должного размаха в его ударах не было, а все равно чувствительно. Док одну за другой высвободил ноги из-под спины сталкера, затем разжал объятия и быстро откатился в сторону. Мгновенно вскочил эффектным прыжком на обе ноги. Хомяк вскочил тем же манером. И они снова замерли в стойке друг напротив друга.
