Олег Маркелов - Любимчик Судьбы
— Все чисто, — доложил Бубен, заметив на себе взгляд командира.
— Джокер, я ничего не нашел, — словно вторя товарищу, бросил появившийся из-за ближайшего строения минер Дункан. — По крайней мере, в видимой близости ничего тревожного нет.
— Хорошо. Самум что-то долго, — выказал свою обеспокоенность сержант. — Лилит, давай на дерево к их наблюдателю. Бубен, продолжай слушать.
Отдав команды, Макфлай наконец преодолел разделяющее его от вождя племени расстояние.
— Рад видеть тебя в добром здравии, — поприветствовал он худощавого, седого как лунь старика. — Надеюсь, боги благосклонны к твоему племени.
— Будь желанным гостем моего племени, — ответил старик, который неплохо знал сержанта по нескольким встречам, состоявшимся ранее, когда Макфлай, так же как и сейчас, бывал в этих краях с различными миссиями. — Пусть наши боги помогут твоим воинам в походе и дадут всем им возможность вернуться домой.
Официальная часть на этом закончилась, и вождь неторопливо поднялся на ноги.
— Если ты и твои воины не пренебрегут нашим гостеприимством, мы устроим в честь вашей удачи праздничный ужин.
— Мы останемся на ужин, — поразмыслив мгновение, согласился сержант. — Только лучше, если это будет не очень праздничный и не очень шумный ужин. Волков, которые охотятся в лесу, не стоит шумом приглашать в дом.
— Я понимаю тебя, — кивнул вождь через такое же мгновение раздумий. — Мы не будем устраивать праздника. Просто ужин со встречей старых друзей.
Не дожидаясь какого-либо ответа, старик ушел. И тотчас же деревня ожила. Появились занимающиеся хозяйственными делами женщины. Заголосила играющая на песке улиц детвора. Невозмутимые мужчины, негромко переговариваясь, сели кружком на краю площади, мастеря совместно какие-то охотничьи приспособления.
— Самум появился, — подойдя к сержанту, доложил капрал Руков.
Макфлай повернулся в указанную сторону и действительно увидел двигающегося через поле размерной трусцой Руми.
Через пять минут Самум стоял перед сержантом, докладывая обстановку:
— Вокруг деревни все чисто. Следы большого подразделения ведут на запад от деревни. Я прошел по следам и нашел лагерь. Довольно большой. По моим прикидкам сто — сто пятьдесят единиц личного состава.
— Вот она и рота из дивизии «Юникорн», — прервал его Макфлай. — Не соврал рядовой Эйлер. Продолжай.
— Часовых много. Я не стал ближе подбираться, поэтому ничего более подробно рассказать не могу. Только тихо там слишком.
— Что значит тихо? — переспросил сержант.
— Ну нет никого, будто лагерь весь спит. Или разошлись все куда.
— Понятно, — задумался сержант. — Спать сейчас не время. По крайней мере, всему составу роты. Значит, действительно все на работах или в поиске. Что же такого здесь имперцы ищут? Я прямо спинным мозгом чувствую, что недоброе что-то затевается. Ладно. У тебя все?
— Все. С остальных сторон я так далеко не забирался, но вокруг деревни полная тишина.
— Хорошо, — кивнул сержант и повернулся к молодой женщине из племени, которая, остановившись на почтительном расстоянии от него, явно терпеливо ждала, когда он обратит на нее свое внимание. — Ты что-то хочешь мне сказать, красавица?
— Не сказать, — улыбнулась она, игриво сверкнув красивыми глазами. — Я младшая дочь вождя. Отец просил показать вам дом, где вы сможете отдохнуть.
— Спасибо, красавица, — благодарно кивнул сержант, размышляя о том, что укрыться от постороннего взгляда им действительно не помешает.
— Идите за мной, — поманила она узкой ладошкой и. покачивая бедрами, плавно зашагала к одному из глиняных домов, стоящих на самом краю площади.
Все внутреннее помещение хижины было застелено Циновками и подушками, исполняющими роль и столов, и диванов, и стульев. Девушка ненадолго исчезла, оставив бойцов располагаться, но через несколько минут появилась со спутницами, несущими несколько глиняных кувшинов воды.
— Для умывания, — пояснила она и вновь скрылась, чтобы вскоре явиться вновь.
На этот раз девушки принесли несколько глиняных мисок с лепешками и кусками вяленого мяса, а также пару разукрашенных кувшинов с ключевой водой.
— До ужина далеко. Воины не должны голодать, — лаконично заметила она и повернулась к сержанту. — Отец просит тебя посетить его дом. Хочет говорить.
— Спасибо, я готов, — кивнул сержант девушке и, уже выходя, скомандовал: — Всем отдыхать. Папа — старший. Не забудьте Лилит сменить.
— А откуда аборигены знают наш язык? — спросил Майкл, когда поливал из кувшина умывающемуся Масарику.
— Наш язык? — рассмеялся Гунн. — Да, братец, историю ты в школе явно плохо учил. А ты не удивляешься, что имперцы разговаривают на нашем языке?
— Ты спроси у нашего Кинг-Конга, учился ли он вовсе в школе, — вставил реплику Джон Беккерель, умывающийся рядом и нечаянно подслушавший вопрос Никсона.
— Ну Кома, не всем же быть таким образованным, как ты, — вступил в разговор Макс Майер. — Второго такого умника наша команда не выдержала бы.
— А ты, Упырь, почувствовал своего собрата по интеллекту, — не остался в долгу медик. — А я горжусь своим образованием. И, поверь, в отличие от многих мне есть чем гордится.
Упырь обиженно замолчал, потеряв к беседе интерес, а Гунн отвернулся от Комы к Никсону.
— Не обращай на этого умника внимания, — посоветовал он Майклу. — Не образование, родословная или слова делают человека, а только поступки наши.
— Аминь! — ехидно сказал Беккерель. — Ты, Гунн, прямо проповедник. Тебе бы позывной Пастырь подошел.
— Послушай, Кома, — неожиданно для всех подал голос Майкл. — Гунн с Упырем, может, и знают все ваши правила. А я новичок и еще не все усвоил. Поэтому не обижайся, если, посчитав какие-то твои слова обидными, я приложу тебя слегка. Это не со зла, а только от вспыльчивости.
Беккерель хотел было что-то ответить, но, наткнувшись на взгляд Никсона, понял, что это вовсе не шутка, брошенная новичком для красного словца. А сложение и го, что о Малыше рассказывали, давали Джону полное право опасаться, что ему самому вполне может понадобиться медик. Учитывая же, что сержант куда-то вышел, а капрал Руков не спешит ввязываться в разговор, делая вид, будто его не слышит, вероятность эта становилась слишком уж очевидной. И Беккерель, понимая, что в открытой ссоре с новичком, в отличие от тех же Гунна или Упыря, у него нет ни единого шанса, молча отошел в сторону, вызвав общий смех. Он не был особо злопамятным, но пообещал себе, что при случае обязательно помянет Малышу этот позор.
— Хорошо ты его отшил, — усмехнулся Влад Масарик, хлопнув по плечу севшего рядом Майкла. — Кома парень хоть и говнистый, но вполне нормальный и адекватный. Если бы еще не любил своей ученостью козырнуть да под кожу ребятам не лез... Да и медик он, что ни говори, хороший.
— Ты так говоришь, будто я его зарезать ночью собрался, — усмехнулся Майкл.
— Да нет, — махнул рукой Влад. — Просто не хочу, чтобы ты зло на него держал. Да и сержант очень жестко ко всем ссорам в команде относится. Сейчас, если бы слышал, нам бы всем мало не показалось.
— Да я же так, чтобы он отстал только, — оправдываясь, ответил Майкл. — Не трону я его.
— А насчет языка нашего, — перевел разговор на другую тему Масарик. — Это племя, как и все остальные на этой планете, пошло от колонистов, которых благополучно здесь потеряли несколько веков назад. А наш язык, если ты помнишь, окончательно сформировался во время Всемирной войны и сразу после нее. Основу составил английский. Хотя допускаю, что тогдашние англичане нас не поняли бы. Короче, из-за исчезновения одних государств и появления на их костях других в нашем едином языке перемешались и английский, и немецкий, и русский. Да и многие другие свою долю внесли, прежде чем скончаться. Так что Всемирная война нам, можно сказать, дала всемирный язык. Если хочешь подробнее, спроси у Папы, он про это все знает.
* * *
— Рад желанному гостю, посетившему мой скромный дом, — повторяя ритуал любезностей, приветствовал старый вождь. — Раздели со мной дым видений и воспоминаний.
На украшенной переплетением цветных стеблей циновке стояло причудливое глиняное сооружение. Уже знакомый с этим устройством Макфлай считал, что это какой-то мутировавший наследник кальяна. В устройство заливали воду, засыпали сбор различных трав, а в нижней части тлели уложенные в глиняный поддон древесные угли. Как именно работает это творение рук аборигенов, сержант не разбирался, но травяной кумар исходил из небольших отверстий в верхнем шарообразном расширении, создавая в комнате ароматный, чуть сладковатый фон. Помимо этого чуть ниже шара торчали в разные стороны два длинных полых стебля, наподобие стеблей тростника, оканчивающиеся мундштуками из обожженной глины. Беседующие не только дышали насыщенным испарениями воздухом комнаты, но и периодически прикладывались к мундштукам, получая порцию то ли дыма, то ли пара, мягкого и пьянящего.
