Вячеслав Шалыгин - Обратный отсчет
…Человек с мечом в заплечных ножнах наблюдал за стычкой из надежного и очень удобного местечка. Действия бойцов «Монолита» он оценил на твердую двойку. Впрочем, что вояки они слабые, он знал и раньше. Просто сейчас под рукой не было никого более опытного, а сбить спесь с этого наемника, возомнившего себя Следопытом, Рэмбо и Риддиком в одном флаконе, было жизненно необходимо. Это почти получилось даже силами «монолитовцев», но тут в дело вмешался случайный фактор в лице этого обрубка с огнеметом, и неплохая, в общем-то, комбинация сгорела синим пламенем.
А как все было тонко задумано! Сначала он ловко стряхнул наемника с хвоста, затем, не без помощи полковника из группы штабных ходоков, уничтожил авангард рейдового отряда группировки «Монолит» и устроил так, чтобы сектанты непременно обнаружили трупы товарищей. После этого он проложил хорошо заметную цепочку следов от тел убитых бойцов до перелеска и с помощью взрывпакета указал разъяренным «монолитовцам» направление, в котором уходит мнимый убийца. Еще минута, и они дожали бы назойливого наемника, но тут им в тыл вырулил недомерок в балахоне и устроил отвлекающий маневр под названием «барбекю». Столько работы насмарку!
Человек проводил взглядом удаляющиеся в сторону центра Зоны фигуры «монолитовцев» и осуждающе качнул головой.
«Эти сектанты потому и сидят безвылазно в своем логове, якобы охраняя мифический „Монолит“, что не умеют доводить дело до конца. Типичное слабое место всех неудачников. А неудачникам по Зоне лучше не шляться. „Монолитовцы“ это отлично понимают и потому не забредают дальше условных границ своей территории. И сегодняшний рейд – исключение, подтверждающее правило. Группировке „Монолит“ суждено остаться сборищем изгоев и лузеров навсегда».
Человек перевел взгляд на выжженное пятно на опушке. Очень хотелось бы увидеть посреди этой подпалины скрюченный труп наемника, но судьба сегодня была на стороне этого разводящего. Надолго ли – неизвестно, но пока… он снова ушел. Правда, недалеко и, конечно же, условно. Уйти далеко и насовсем наемнику не позволит контракт. Рано или поздно он снова появится в тылу группы ходоков, а значит, и в поле зрения человека с мечом. Появится – и сразу получит все, что ему причитается. Короче говоря, тут беспокоиться не о чем. Удача не вечна, особенно удача наемников.
Что же касается досадной помехи в виде пиромана-огнеметчика, ее следовало устранить как можно скорее. Когда этот тип просто шел по пятам группы, периодически отстреливая подкрадывающуюся к ходокам нечисть, им можно было пренебречь, даже сказать ему «спасибо» и погладить по голове, но с той минуты, как он вмешался в дела серьезных людей, он стал помехой. А помехи следует устранять по мере возникновения, не откладывая в долгий ящик.
Человек с мечом напоследок окинул взглядом окрестности и ловко, буквально в три приема, спустился почти с самой верхушки высокого дерева на землю.
Обнаружить следы уползшего под прикрытием дымовой завесы огнеметчика человеку не составило никакого труда. Когда след стал менее отчетливым, человек снял маску и принюхался. Запах гари и бензина выдавал пиромана с потрохами. «Фехтовальщик» снова надел маску, вынул из ножен меч и уверенно двинулся в ту сторону, откуда доносился запах.
Ступал он неслышно, но при этом передвигался очень быстро, почти бежал, поэтому нагнал горе-огнеметчика спустя каких-то пять минут. Невысокий «поджигатель» тащил на спине приличный вес, но шел так легко, будто специально для него силу тяжести урезали вдвое. Похоже, он был в отличной физической форме. В иной ситуации человек с мечом обязательно учел бы этот факт, но сейчас сила и выносливость не решали ничего. Все решали абсолютно иные таланты.
Человек занес меч над головой, изготовившись нанести один точный удар сверху вниз, слева направо, и бесшумно сделал последний шаг, приближаясь к огнеметчику на убойную дистанцию.
Меч со свистом рассек воздух… но и только. Цель он не поразил. За долю секунды до того, как сталкер-огнеметчик должен был потерять свою больную голову, он успел присесть и отпрыгнуть в сторону.
Финт впечатлил по двум причинам. Во-первых, все было проделано чертовски быстро, а во-вторых… этот странный ходок абсолютно не реагировал на пси-воздействие. Ни о какой гипнотической заторможенности или хотя бы частичном замедлении реакции не могло быть и речи. Сталкер оставался абсолютно адекватным, несмотря на все усилия человека с мечом.
Пару раз кувыркнувшись по земле, будто колобок, ходок встал на одно колено и вскинул свое оружие. Человек с мечом оценил дистанцию и понял, что проигрывает вчистую. Дотянуться до огнеметчика катаной, даже в прыжке, было почти невозможно, взять под мысленный контроль никак не получалось, а вытаскивать из-под плаща пистолет было некогда. Оставалось бросить меч в противника, но даже мысль об этом была полнейшим кощунством. Значит, на самом деле оставалось только попытаться преодолеть себя и совершить невозможное.
Человек поднял катану к плечу, глухо зарычал и бросился в атаку. В ту же секунду сталкер нажал на спуск, и навстречу человеку с мечом рванулась тугая струя горящей огнесмеси.
Глава 7
Зона, 18 часов 06 минут до часа «Ч»
Догнать Паркера оказалось весьма непросто. Полковник летел, словно крылатая ракета, ловко маневрируя между кустами и оврагами, а иногда запросто их перепрыгивая или преодолевая «вброд». При этом он, казалось, даже не снижал темпа. У Аншакова с физподготовкой было не так хорошо, и удерживать фигуру Паркера в поле зрения он сумел лишь в течение пяти минут. Затем он еще однажды засек неутомимого «зеленого берета» примерно в полукилометре прямо по курсу, но в конце концов вовсе потерял полковника из вида. Это не особенно расстроило Аншакова, поскольку в его распоряжении оставались как минимум два надежных ориентира: следы и Зов, но беспокойство за здоровье натовского инспектора всё-таки не позволило Сергею расслабиться, и темп передвижения он не снизил. Лишь однажды он позволил себе остановиться, чтобы залпом осушить банку «Нон-стопа» и покрепче затянуть ремешок разгрузки.
«Всегда за кого-нибудь беспокоюсь, что за натура? – Сергей положил винторез на сгиб локтя и пошагал дальше. – Уж сколько раз прилетало из-за чрезмерной сердобольности, так нет, неймется. Весь в папу».
Об отце Сергей вспомнил вполне к месту. Генерал-лейтенант Аншаков тоже отличался высокой ответственностью и излишним зачастую вниманием ко всем, кто его окружал. Сергей не знал, насколько заботлив отец в отношении подчиненных, но сына генерал опекал плотно, не делая скидок на возраст. Подполковник до сих пор чувствовал, что отец следит за каждым его шагом и незаметно, но настойчиво пытается помочь. С одной стороны, это было вроде бы неплохо: дослужиться в тридцать два до подполковника, получить назначение в интересное и теплое местечко – Объединенный штаб Международных изоляционных сил в Киеве, куда теплее? Но ощущение несамостоятельности, этакий комплекс незрелости серьезно тяготил и сильно смазывал красивую картинку. Когда тебе перевалило за тридцать, хочется думать, что ты уже и сам что-то можешь, что-то из себя представляешь. Для большинства товарищей Аншакова это было аксиомой, но для самого Сергея – почти недоказуемой теоремой. Пока отец служил в Российском Генштабе, сыну-подполковнику самостоятельность не светила. Разве что на «гражданке», но и там папа с его обширными связями не оставил бы в покое. Непременно подобрал бы сыну занятие по своему, генеральскому вкусу и с хорошей перспективой, то есть не оставил бы никакого реального выбора.
Нет, Сергей не злился на отца за такое отношение. Отец все-таки, хочет как лучше. Но глотка свободы, независимости, самостоятельности ему хотелось с каждым годом все больше и больше. Привело это все к тому, что буквально после месяца службы вдали от Москвы и соответственно отца Сергей почти перестал бояться свободного плавания и ощутил внутреннюю готовность к резким переменам. Подсознательная борьба конформизма и желания стать самостоятельной личностью закончилась победой последнего, и немалый вклад в эту победу внесла хорошо развитая самокритичность. Сергей мужественно признался самому себе, что до последнего момента был типичным недорослем и что таким можно остаться навсегда, если не вырваться из порочного круга «папиных связей», после чего поклялся в ближайшее время предпринять некий демарш, закрепляющий победу самостоятельности над мажорством. Надо было только выбрать, с чего начать.
Логично было начать с чего-то простого, общепринятого. Например, завести семью. При полном отсутствии гонора, адекватном отношении к окружающему миру и его соблазнам немного наивный, но искренний Аншаков твердо верил, что самостоятельность заключается не в ломке привитых отцом стереотипов, а как раз в их дальнейшем развитии, но без подсказок свыше. Потому и планы на будущее он строил предельно простые и внятные: семья, дети, дом, машина, дача… В общем и целом, как у всех нормальных людей, и больше ничего не надо. Да такому парню, как Сергей, больше ничего и не светило. Никакого особого богатства или популярности. Все равно ни одного лишнего гроша к рукам не прилипнет. Сухие руки, честные. А что карьера едет, как прицепной вагон к поезду отца-генерала, так это вина не Сергея, а его малодушия. С которым покончено!
