Дмитрий Даль - Волчий Мир (сборник)
Но во всем этом юный Марк тогда не разбирался. Все эти политические вопросы и переговоры, подковерные игры и интриги его мало интересовали. Самое важное для него было то, что он путешествует вместе с отцом, дядькой Лехом Шустриком, да еще и под вымышленными именами.
***
— Х лузд шарнирный, от безделья я кажется скоро совсем свихнусь! — выругался Лех Шустрик, растягиваясь на лежаке, который стоял на палубе небольшого, но быстроходного судна, который пересекал море, разделявшее земли Нортейна и Моравинского королевства.
Море это еще в древние времена называлось Митильское, отчего и Моравинское королевство получило свое второе название — Митильское. В Срединных же землях, его называли по–простому Черное, толи за то, что оно было очень грозное, и нередко приносило прибрежным поселениям шторма и страшные грозы, толи потому что, как утверждали легенды, с высоты птичьего полета, оно и правда имеет черную окраску.
Марк никак не мог взять в толк. Кто же мог летать как птицы, перелететь море и увидеть сверху. Но если древние говорили так, то стало быть так оно и было.
Когда же он все же, измученный любопытством, осмелился об этом спросить у отца, тот усмехнулся в бороду, снисходительно улыбнулся и рассказал:
— В Древности, давно это было, очень давно, люди летать умели при помощи специальных устройств. Потом пришли магики и их повелители ихоры, на тысячелетия они разлучили человека с небом, погрузив весь мир в Темные века. И вот теперь мы боремся с ними, пытаемся вернуть себе свободу, и начать жить заново без кнута и железного забора. Ты еще не видел, и не знаешь, но уже сейчас мы можем летать. Строятся новые летающие корабли, которые могут летать не только в небе, но и в космосе. Так‑то сынок.
— В о–первых, не ругайся при ребенке, — одернул Шустрика Одинцов, лежащий на соседнем лежаке.
— Г де ты тут ребенка видишь, я наблюдаю вполне себе мужчину, которому пора уже привыкать к нормальным мужским разговорам, — возразил ему Лех.
— В о–вторых, если уж так надоело маяться бездельем. То ты только скажи, я тебе мигом работу найду. Проведем инвентаризацию груза, к примеру. А то какой же ты купец Таривайн, если не разбираешься в товарах, которые везешь. Вот пересчитаешь все, перепакуешь, изучишь, а я у тебя потом экзамен приму, — с веселыми нотками в голосе предложил Одинцов.
— Д а, конечно, ты тут будешь пузо на солнце греть, да пиво пить, а я в сырости сидеть, да над златом чахнуть. Ищи дурака. Крушила, будь другом принеси нам пива, да мальчонке имбирного захвати, — не поддался на провокацию Лех Шустрик.
Марк не вдавался в подробности цели их путешествия, но по обрывкам разговоров, да по словам отца понял, что едут они в Моравинское королевство, чтобы тайно встретиться с оппозицией, и договориться о поддержке. Кто такая оппозиция, и что она должна поддерживать Марк не знал, да ему было неинтересно. Главное, что с отцом вместе, в кои‑то веки довелось путешествовать. Обычно папа постоянно пропадал по рабочим делам, иногда даже не ночевал в доме. Часто бывал в разъездах, а когда началась объединительная война, он все время пропадал на полях сражений. Сам Марк этого не помнил, ему тогда только три годика исполнилось. Мама рассказывала.
Крушила вскоре появился с двумя кувшинами: один побольше, другой поменьше. Тот что поменьше предназначался Марку и был наполнен холодным имбирным пивом, в котором не было алкоголя, как во взрослом пиве, но оно было таким же горьким, ароматным и отлично утоляло жажду. А на палубе было очень жарко. Осеннее солнце нещадно полило, и хоть они отдыхали на лежаках только в купальных костюмах, все равно обливались, потом и почернели, как какие‑то аборигены.
За пивом неспешно потекла беседа, которая плавно взяла курс на обсуждение рабочих вопросов. Марку это было не интересно, но он волей–неволей вынужден был слушать, а сам все больше думал о том, как же ему повезло, что он сейчас рядом с отцом, что никуда не надо торопиться, что не надо прощаться с ним, а потом снова ждать, когда он вернется. По телу разлилась приятная волна блаженства, накрывшая его словно теплое уютное одеяло. Сквозь нее до него доносился взрослый разговор.
— З автра прибываем в порт Шамбура. Два дня уйдет на утряску рабочих вопросов. Мы будем крутиться в порту, делать вид, что начинаем торговлю. Ты отправляйся к нашим общим друзьям. Организуй встречу, — говорил Одинцов.
— Б удет сделано, — ответил ему Шустрик.
— Н адеюсь, все пройдет гладко, по–накатанному. Нам надо заручиться поддержкой оппозиции. Где‑нибудь через годик, другой Короля Имальбека свергнут, и к власти придут лояльные нам люди. Надеяться на то, что Моравинское королевство войдет в состав Нортейна не стоит, но мы получим надежного союзника на троне, — уверенно рассуждал Одинцов.
Никто тогда не мог предположить, что гладко, по–накатанному не выйдет, что впереди их ждет самое яркое для восьмилетнего ребенка впечатление, которое спустя годы согреет тягостное время ожидания, и спасет юношу от сумасшествия в космическом одиночестве. А впереди их ожидало нападение Митильских пиратов.
Это случилось под утро. Марк спал в одной каюте с отцом и видел десятые сны, когда страшный удар сотряс корабль. Тряхнуло так основательно, что Серега не успел проснуться, как оказался на полу. Он тут же вскочил на ноги, потратил несколько секунд на то, чтобы натянуть верхнюю одежду и, вооружившись мечом и револьверов, выглянул в коридор. Никого не увидев, он обернулся к Марку, который к этому времени уже полностью оделся и сказал:
— С иди тихо, я прогуляюсь на разведку.
Но Марк тут же возразил ему:
— Я с тобой.
— Я что сказал, сиди здесь. Мало ли там что. Снаружи может быть опасно.
— О пасно, папа, это где тебя нет, да дядьки Шустрика. А если вы рядом, то это самое безопасное место на земле, — заявил с серьезным видом Марк, вооружаясь детским мечом, который он всегда носил при себе, и револьвером.
Этот маленький меч, выкованный по специальному заказу, был ему подарен Лехом Шустриком на восьмилетие. Дядька Крушила подарил два облегченных револьвера, которые хранились в специальном ящичке из красного дерева с позолотой, и доставались оттуда по особому случаю: на праздничные мероприятия, или перед поездкой на стрельбище, где мальчишка занимался с дядьками Крушилой и Вихрем. Они отвечали за его военную подготовку.
