"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

Рядом с ней на полу сидел Фаразар, который, похоже, пытался убить меня взглядом. Его руки и ноги были обмотаны цепями.

Рядом с ним на веревке, острием вниз, висел Острый. Он слегка раскачивался, словно плохо работающий маятник.

Прямо под ним, в тени души-клинка находилось маленькое существо. Я далеко не сразу понял, что это сокол, и притом взъерошенный. Птица выглядела полумертвой: все ее перья торчали под странными углами, а на крапчатой грудке виднелись кровавые раны. Шея сокола была вывернута, но блеск в его желтых глазах подсказал мне, что в нем еще теплится душа. Заколдованная птица.

К стене справа от меня были прикованы три призрака, и, хотя я их узнал, их вид тем не менее меня потряс. Ближе всего ко мне был призрак Борана Темсы, державший голову на колене. Рядом с ним, к своему удивлению, я увидел Сизин, будущую императрицу; на ее шее красовался огромный разрез, а по мрачному лицу тянулись следы когтей. Теперь я понял, почему на когтях сокола запеклась кровь. Похоже, я многое пропустил, когда выпал из Небесной Иглы.

Последним по счету – но далеко не по значимости – была женщина-призрак с изуродованным лицом и головой, согнутыми руками и сломанными ногами. Ее грудная клетка была расплющена, и поэтому сам призрак выглядел… более плоским. О, как свирепо Хирана смотрела на меня, своего убийцу.

– Ну надо же. На какую роскошную вечеринку я попал.

Дальнейшие мои слова и вопросы утонули в воплях. На меня кричали со всех сторон. Похоже, все только и ждали, когда я очнусь.

– Ты – отвратительная, кровожадная полужизнь, Келтро Базальт! – заверещала Хирана. Ее поработили совсем недавно, и поэтому говорила она с трудом.

– Столько усилий! Откуда было мне знать, что колодец Никса пересох?

– Вот и отлично!

– Я буду снова и снова убивать тебя за предательство, сокол!

Так, с этим вопросом разобрались.

– Я повторю слова, которые сказала, прежде чем перерезать тебе глотку: иди ты на хер.

– Ты не мать, а гнусная сука! Я отправил тебя в изгнание, а ты столько лет жила прямо у меня под носом?

– И зачем мне вообще понадобилось ввязываться в это дело?

– Убийца!

– Теперь ты довольна, мать?

– Предатель!

Они умолкли, когда поняли, что я молча качаю головой. Мне показалось, что я оказался в повозке, набитой ссорящимися взрослыми и орущими детьми. Мне было плевать на каждого из них и даже на говорящего сокола; я просто радовался тому, что челюсти из воды и огня сейчас далеко. Тот кошмар, если его можно так назвать, в самом деле меня потряс. Черный поток… Я бы подумал о нем, если бы не старая вдова.

– Почему ты ухмыляешься, замочный мастер?! – рявкнула Хирана.

– Я счастлив, что наполовину жив и не сижу в темной пещере, – ответил я и сразу же заметил, как переменились в лице Хирана, Темса и Сизин. Они тоже ее видели. Даже сокол мрачно кивнул. – Вы понимаете, о чем я. О так называемом загробном мире. О великом обмане.

Хирана совсем не обрадовалась тому, что я выжил.

– Это не важно. Ты убил меня, мерзкое животное.

– Потому что ты не отдала мне мою монету.

У меня не было настроения спорить с этой женщиной, особенно сейчас, когда она стала бесплотной и наконец-то оказалась на моем уровне.

– Зря ты полезла в это дело, старая кошелка, – прошипел Темса, подливая масла в огонь. Было странно видеть, как шевелятся его губы, как голос вылетает из отрубленной головы. Одной рукой он держал голову, а второй – жестикулировал.

– Кто бы говорил, Боран Темса!

– Так ты Боран Темса, – буркнула Нилит. – Не знала, что ты такой коротышка.

Лицо душекрада потемнело.

– Никто из нас не виноват, кроме Фаразара! – воскликнула императрица. – Вы все слепы. Мы же здесь только из-за его некомпетентности.

– Отец, мать! Ответьте мне! – подала голос Сизин.

Нилит вскинула голову, посмотрела на раны Сизин. По ее лицу текли слезы, оставляя следы на грязных щеках. Возможно, она оплакивала смерть дочери, а может, собственное поражение.

– Ну, раз уж мы все тут собрались, то почему бы и нет?

Сизин ткнула голубым пальцем в землю.

– Как долго пустовало убежище?

– Года четыре или пять, – ответила Нилит. – Мысль о том, что он нас перехитрил, так раздражает, да?

Лицо Сизин приобрело лиловый оттенок. Я занялся поисками прочной соломинки.

– И как давно ты об этом узнала? – спросила будущая императрица.

– Около года назад.

– И все это время ты позволяла ему разрушать империю, погружать ее в хаос?

– Прости, дочь моя, но я не видела, как ты шагаешь по Дюнным равнинам и Долгим Пескам, чтобы поймать его. И странно, что хаос возник именно в тот миг, когда я покинула город.

– Это они во всем виноваты, – прошипела Сизин, глядя на Темсу и свою бабку.

– Лично я прекрасно помню, как меня вызвали в Иглу, чтобы поговорить о хаосе, принцесса, – сказал Темса. – Ты получила что хотела. И то, что заслужила за интриги и предательство.

– И это говорит человек из Культа Сеша.

– Человек из Культа Сеша? – забормотала голова Темсы. – Они сами ко мне обратились – а потом предали меня, как и всех остальных!

– В центр города их привела ты, Сизин. Но это уже неважно. Фаразар сам обрек себя на эту участь, когда изгнал меня. Верно, сын мой? А вы двое просто преградили мне путь, – прорычала Хирана, все еще глядя на меня.

Я уклонился от взгляда ее белых глаз. Она постоянно переминалась с ноги на ногу, словно не могла смириться с тем, что у нее теперь пары вместо кожи.

– И сделали это с радостью, – фыркнул Фаразар. – Твое хитроумие и амбиции не знают границ, Сизин. А ты, мать… Похоже, что даже небо не в силах удержать тебя. Нужно было расправиться с тобой, как и с отцом.

– Ты мог бы попробовать.

– Где Итейн, дочь? – спросила Нилит.

Сизин прищурилась.

– Не называй меня так, у тебя нет на это права. Я сама себя вырастила.

Я заметил, как вздрогнула Нилит; оскорбление попало точно в цель. Мне наконец-то удалось найти подходящую соломинку, и я принялся вращать ею в замке.

– А Итейн уже в могиле, об этом позаботился Даниб Железная Челюсть. В последние мгновения жизни Итейн Талин проявил себя как предатель, но, полагаю, об этом ты уже знаешь, ведь он с самого начала служил тебе.

– Кто-то же должен был за тобой приглядывать. И я вижу, что поступила мудро, особенно если вспомнить все бунты, убийства торов и тал, а также нехватку воды из Никса. Как тебе это вообще удалось? Сизин, ты хочешь сесть на трон, но на роль правителя ты не годишься – как, впрочем, и любой другой из вас.

– Это точно, сука, – сказал сокол, чем немало меня удивил.

Хирана загремела цепями.

– А ты годишься, Нилит? Зачем все это? Просто чтобы ты могла сама взойти на престол?

– И что это за колдовство? Почему ты полуживая, а наполовину тень? – спросил Темса.

– Долго рассказывать, но благодаря ему я более живая, чем любой из вас. Достаточно живая, чтобы занять престол и навсегда изменить Аракс.

– Она собирается их всех освободить, – зарычал Фаразар. – Каждую полужизнь.

Темса и Хирана расхохотались. Сизин просто вскипела, словно все ее будущее только что сгорело дотла у нее на глазах. Нилит села прямее; она терпела насмешки так же, как утес терпит удары волн, но я увидел в ее глазах слабость. Долгая и упорная борьба утомила ее, но в итоге она не добилась ничего, кроме места в тюремной камере из песчаника.

– Это безумие! – крикнула Сизин.

– Дочь моя, в первый раз все кажется безумием, – прошептала Нилит.

Хирана пришла в ярость. Ее изуродованное лицо перекосило от злости.

– Вот что бывает, когда берешь в жены чужестранку, Фаразар.

– Ты бы все равно меня убила, мать!

– Убийца – это он! – завопила Хирана, пронзая меня взглядом.

Наступило молчание, и все посмотрели на меня. В ответ я просто щелкнул замком. Один браслет наручников раскрылся.

– Все вы – убийцы, – спокойно сказал я, хотя мне хотелось крикнуть эти слова каждому из них в лицо. Я чувствовал себя сломанным, уставшим – то ли от напряжения, то ли от необходимости вселяться в других, то ли из-за трепки, которую мне устроили солдаты с дубинами. – Каждый из нас – убийца, даже я, хотя в город я прибыл как вор, а не как душегуб. Аракс изменил меня, точно так же, как он изменил, исказил и осквернил всех вас. Вы участвуете в своей великой игре, несмотря на то, что она ведет вас к гибели, и все-таки в конце концов вас побеждает нож, рабство или ссылка. Ну или вы просто забываете, что это такое – обладать душой и человечностью. Вы проигрываете. Невинных среди вас нет.