"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Мзареулов Константин
Около двух часов дня в дверь постучал сосед и произнес конспиративным шепотом:
— Михал Никанорыч, ты дома? К телефону тебя.
Телефон, как было принято в те годы, висел на стене общего коридора. Из трубки прозвучал знакомый интеллигентный голос:
— Миша? Здравствуйте, Мишенька. Мне передали, что вы привезли бумаги. Как бы их поскорее получить?
— Здравствуйте, Роман Григорьевич, — засопел спросонок Каростин. — Ой, как хорошо, что вы позвонили! Рад вас видеть, то есть слышать… Мы все так за вас переживали. У меня ваши бумаги, и Лариса тоже здесь. Я бы сам завез, но меня зачем-то в наркомат отозвали прямо из командировки… — Он только сейчас вспомнил о вчерашней телеграмме.
Профессор Недужко произнес недоуменно:
— При чем тут наркомат? Это я вас вызвал. Сейчас за вами машину пришлют.
Через час черный ГАЗ-А подкатил к огромному зданию, внушавшему страх и надежду всему Союзу и половине остального мира. Михаила и Ларису провели по лабиринту коридоров, и вскоре молодые люди оказались в кабинете, где висели на стенах портреты Ленина, Сталина, Дзержинского и Берия. У окна, дымя папиросами, оживленно беседовали Недужко и моложавый майор восточной внешности.
Увидев отца, Лара снова пустила слезу и с воплем: «Папа! Папочка! Дорогой!» — бросилась к нему, чуть не сбив его с ног. Профессор торопливо чмокнул дочку, рассеянно пожал руку Михаилу и вцепился в свои папки. Торопливо проглядев содержимое, он с облегчением сказал майору:
— Все на месте.
Полтора года отсидки совершенно не отразились на его характере. Романа Григорьевича по-прежнему волновали только собственные идеи, пролагавшие тропинку в разгадке тайн Вселенной. Порой казалось, что спектры излучения двойных звезд для профессора Недужко важнее собственного здоровья или семьи, а также всего остального, что не входит в круг его научных интересов. Майор сказал, улыбаясь:
— Ступайте, Роман Григорьевич. Поработайте сегодня на даче, и с дочкой пообщаетесь, и в бумагах своих разберетесь.
— Да-да, конечно… — Не отрывая взгляда от старых записей, профессор направился к дверям и на ходу рассеянно поинтересовался: — Ларка, ты не забыла стенографию? У нас сегодня будет много дел…
Когда они остались вдвоем, чекист показал Каростину на стул и представился:
— Моя фамилия Рунгулов, зовут — Алан Остаевич. Недавно назначен начальником отделения в Комиссию по специальным научным исследованиям. Так что теперь будем работать вместе.
— Давно я не слышал об этой комиссии, — вырвалось у Михаила.
— И не могли слышать. Комиссия ни разу не заседала с марта тридцать первого. В октябре текущего года про нее снова вспомнили, нарком приказал восстановить аппарат. Я больше месяца разбирался с архивами, наткнулся на вашу фамилию. Вот решил побеседовать. Тем более профессор Недужко тоже очень хорошо о вас отзывался…
В середине двадцатых годов, когда НКВД еще был безобидным ведомством, координирующим деятельность местных советов, в недрах ОГПУ родилась комиссия под председательством самого Железного Феликса. Новый орган занимался загадками природы и перспективными научно-техническими разработками, включая атомную энергию, ракетные снаряды, радиолокацию, телепатию, ясновидение и телевидение, а также таинственные радиопередачи, доносящиеся из межпланетного пространства.
Особое внимание комиссия Дзержинского уделяла странным светящимся телам, которые носились на разных высотах, нагло нарушая все госграницы и законы природы.
Михаил Каростин был в ту пору голодным студентом Ленинградского физтеха и, чтобы поправить свои финансовые дела, писал авантюрную фантастику о магах, космических пришельцах и монстрах, населяющих джунгли далеких планет. Его опусы охотно печатали популярные журналы «Мир приключений», «Вокруг света» и «Борьба миров», а кое-что удалось даже издать отдельными книжками, хоть и в мягкой обложке.
Сам Михаил считал лучшими два утопических романа, действие которых происходило в коммунистическом Советском Союзе третьей четверти двадцатого века, когда жизнь будет насыщена чудесами техники вроде электрического транспорта, телевизоров, реактивных самолетов, холодильников и радиевых пулеметов, у читателей же колоссальной популярностью пользовалась восьмитомная эпопея «Революция в эфире», описывающая завоевание планет Солнечной системы конно-механизированными корпусами социалистической Земли. Пользуясь идеологическими послаблениями эпохи нэпа, Каростин изложил в анекдотической форме некоторые эпизоды недавно закончившейся Гражданской войны. Стержень политической интриги составляла борьба видного революционера товарища Чачи Хомасуридзе против ренегата и предателя Леона Хрюцкого. По слухам, такая коллизия пришлась по душе прототипу товарища Чачи, и Генеральный секретарь велел соответствующим инстанциям оградить молодого талантливого автора от злобных нападок левых уклонистов. Критики из РАППа и прочих гадючих гнезд окололитературной богемы пытались покусывать его, но издательства исправно, пусть и редко, печатали романы Каростина.
Когда комиссия Дзержинского взялась за проблему выявления инопланетных визитеров, кого-то осенила счастливая идея привлечь к работе в качестве консультантов группу писателей-фантастов. Самым компетентным и вдобавок надежным в политическом отношении оказался автор «Революции в эфире», неоднократно изображавший вторжения космических агрессоров и неравную, но всегда победоносную войну против них. Михаил сотрудничал с комиссией несколько лет, участвовал в проработке нескольких весьма интересных проектов. Потом началась суматоха периода пятилетки и коллективизации, и про комиссию незаметно забыли.
За эти годы Михаил успел окончить институт, начал заниматься телевидением и радиолокацией, стал заведующим отделом в СКБ-42, а совсем недавно подготовил к защите кандидатскую диссертацию.
— Я просмотрел ваши отчеты, нашел много любопытных соображений, — говорил Рунгулов. — Теперь нам предстоит от абстрактных теорий перейти к конкретным.
Уточняю задание: на Землю проникли лазутчики иноземной державы. Нам предписано называть их словом «гонт»…
— В двадцать шестом году я уже работал над этим — перебил майора Каростин.
— Нам дали вводную: дескать где-то среди сибирской тайги живут в секретном укрытии шесть гонтов — человекообразных существ с тремя глазами. Мы еще называли их базу Тунгусским бункером.
Рунгулов прищурился и, повысив голос, сурово проговорил:
— Повторяю, я ознакомился со всеми материалам старой комиссии. Читал и ваши планы, как отыскать Тунгусский бункер. Но сейчас открылись новые обстоятельства. Руководство спустило нам данные о том, что около двух лет назад на Землю прилетел аппарат, на котором находились такие вот, как вы говорите, существа…
С этими словами майор показал фотографию черепа с острова Феникс. Каростин спокойно напомнил, что давно знаком с профессором Недужко, а потому в курсе и находок Карла Рейнмута, и гипотезы самого Романа Григорьевича насчет экспедиции, прилетевшей на астероиде Гермес.
— Тем лучше, — кивнул Алан. — Тогда вам будет легче уяснить оперативную обстановку. По Земле ходят чужаки. Они сильно отличаются от людей, поэтому должны маскироваться. Вы поможете нам разработать план выявления этих существ.
— Полагаете, проблема стоит так остро?
— Если не ошибаюсь, вчера вы были свидетелем того, как два германских шпиона пытались ворваться в квартиру уважаемого Романа Григорьевича. Сегодня из Ленинградского управления прислали протоколы допроса майора СС Шварца. По его словам, целью нападения были именно бумаги, связанные с иноземными визитерами.
— Вы меня убедили… — Михаил задумался. — Видимо, гонты намерены связаться со своими собратьями из Тунгусского бункера. Следовательно, необходимо возобновить поиски этого таежного укрытия. Найдем, выставим засаду…
Рунгулов удивленно поднял на него глаза и просидел некоторое время молча.
Потом пробормотал:
— Об этом никто не подумал… А ведь все сходится! И он поведал, что вскоре после пролета Гермеса в органы госбезопасности начали поступать сообщения о странных небесных явлениях. Заметно участились наблюдения летучих огоньков, которые словно преследовали друг дружку, а порой вспыхивали и взрывались.
