"Фантастика 2025-124". Компиляция. Книги 1-22" (СИ) - Кожевников Павел Андреевич

— Не будет. — Вздохнула девушка. — Дина сказала этот сорт уничтожить и больше способность активно двигаться, растениям не прививать. А жаль, я, как вспомню своё детство за копкой картошки, так вздрогну.

— Да нет. Правильно она сказала. Иначе пришлось бы не теплицу строить, а огороженные загоны. А если сбежит такая картошка на свист птички? А потом у неё потомство будет. — Начал развивать тему Пух. — В лес станет страшно ходить через пяток лет. Представь, толпы картофелин носятся за чирикающими птичками. Весь лес вытопчут! — Со смехом добавил он.

— Весело тебе. — Как на придурка посмотрела на него Влада. — А представь, сколько мне анализов изменённых генов делать приходится. Мало их сделать, надо ещё подробно описать, что хотела получить, и что при этом чувствовала. Наука требует методологии и повторяемости результата, будь она неладна.

— Мне с моими опытами… — Пух прервался и посмотрел на Яра другими глазами. — Может Дина сразу и мне предскажет результаты опытов и конечный итог?

— А на меня-то, чего смотришь? — Удивился Яр. — Дина проснётся, сам у неё спроси. — Он переключился на Владу. — Семена, если будем продавать, то только традиционных сортов с немного улучшенной устойчивостью к непогоде и повышенной урожайностью. Остальное исключительно после переработки.

— Точно! Устойчивость к засухе и заморозкам надо добавить. — Обрадовалась девушка новой подсказке. — Ну-ка, пока не ушли в свой виртуальный мир, накидайте мне желаемых свойств.

Ольга обогнула деревянную церквушку и по тропинке дошла до небольшого домика, в котором жил местный поп. Был он одинок, только парнишка молодой ему помогал по хозяйству. Сидоровы решили, что их сын должен пойти по духовной стезе и отдали его в церковь на услужение. И на церковный харч.

— Отец Михаил у себя? — Спросила Ольга, когда служка открыл двери на её стук.

— Он занят и просил его не беспокоить. — Важно ответил паренёк. — Он круглые сутки что-то пишет. Прерывается только на короткий сон и службы. Даже про еду ему напоминать приходится. Сильно занят он.

— Скажи ему, что муж мой Трофим, болеет сильно. В прорубь провалился и горячку подхватил. Причащения просит перед смертью. Не должен святой отец отказать в его просьбе.

— Жди. Пойду, узнаю. — Парнишка закрыл дверь, даже не впустив женщину в дом.

Ожидание продлилось недолго. Дверь распахнулась, и на пороге показался поп, натягивающий тулуп на рясу. Отец Михаил сам выглядел неважно. Осунувшееся лицо. Круги под глазами. Только блеск в глазах контрастировал с остальным внешним видом.

— Пошли дочь моя. Хоть и отрываешь ты меня от важных дел, но нельзя отказать умирающему. — Запахнувшись, произнёс поп.

Ольга поспешила вперёд, показывая дорогу, хотя в селе и так все знали, кто и где живёт. В межсезонье народу мало проживало в селе. По дороге, женщина, постоянно оборачиваясь, рассказывала, как с её мужем такая беда приключилась. Внезапно она спросила.

— Отче, а правду говорят, что одна из жён князя лечить может любые болезни?

— Не мели ерунды, глупая баба. — Осадил её поп. — У князя одна жена. Та, что лечит, жена друга его, Александра. Неведомо мне, лечит она или нет. Хотя слышал я, что кандальники, которых князь забрал, оба здоровы, сильны и лицом снова пригожи стали.

— Так, может, князю весточку послать? Неужто он откажется помочь в такой беде.

— Ох, дурная баба. — Быстро перебирая ногами, пропыхтел поп. — Так чего же ты не послала весточку, а ко мне попёрлась?

— Я надеялась, что он сам поправится. — Со слезами в голосе произнесла Ольга. — Нечем нам князю отплатить за лечение.

— Как есть дура. — Язвительно заметил отец Михаил. — На бога надейся, а сама не плошай! Или ты думаешь, бог всё за тебя делать должен? Сама иди к богу, тогда и бог придёт к тебе!

— Но я денно и нощно ему молилась о выздоровлении мужа! — Попыталась оправдаться женщина.

— И как? Помогло? — Так же ехидно поинтересовался поп.

— Что вы такое говорите, святой отец? Нешто молиться нельзя стало? — С опаской посмотрела Ольга на попа. Не зря люди говорят, что ведёт он себя странно в последнее время. Молитвы утренние и вечерние читает по-прежнему, но проповеди перестал вести.

— Молись, дочь моя, нету на то никакого запрета. Но молиться надо дело делая, а не вместо дела. — Отец Михаил сменил тон на поучительный. — Помолясь дело лучше идёт. Потому как молитва разум прочищает от мыслей непристойных и сил придаёт. Для дела! А не для тупого стучания лбом об пол!

В этот момент они как раз подошли к дому Ольги. Добротный деревянный сруб с ухоженным двором. На крыльце их встретила старшая дочь Ольги. Глаза у девчушки были зарёваны, но в присутствии святого отца, она старалась не плакать. Тот, буквально минуту назад изливался желчью на бедную женщину, а при виде заплаканного ребёнка преобразился. По-доброму улыбнулся ей и увлёк за собой в дом.

Поп зашёл первым. Скинул тулуп прямо на пол и направился лежащему на широкой лавке больному. Печка, возле которой стояла лавка, была жарко натоплена. По углам сидели ещё пятеро детей разного возраста. Святой отец кинул внимательный взгляд на больного. Подошёл и потрогал горячий лоб.

— Отец Михаил. Чую, что недолго мне осталось. Прими исповедь мою и дай причащение.

— А чего у тебя дети дома сидят, когда на улице поиграть можно. Тепло сегодня. Нечего им в духоте сидеть рядом с больным. — Словно не слыша больного, обратился поп к Ольге. — Собирай их, и пусть погуляют маленько. А ты дочка останься. — Добавил он девчушке, встретившей его на крыльце.

Пока младшие дети собирались, отец Михаил придвинул стул к лавке с больным. Достал откуда-то из-под рясы восковую свечку и жестом показал девчушке поджечь её. Та метнулась к печке и от щепки запалила свечу.

— Знаешь молитвы? — Не глядя на неё, спросил поп. Девчушка кивнула. — Читай её тихонько и смотри на огонь. — Он продолжал держать зажжённую свечку перед собой, и сам смотрел на огонь. — Почувствуй, как тревога оставляет тебя и появляется ясность мысли. — Добавил поп, и сам зашептал молитву.

Больной удивлённо таращился на попа. Его внезапно перестало морозить, наоборот, стало жарко. По всему телу выступил обильный пот. А поп с его старшенькой дочкой продолжали шептать каждый свою молитву.

— Ну как? Не хочется больше плакать? — Спросил отец Михаил у девочки. Та помотала головой и улыбнулась. — Вот так и надо молиться. Для спокойствия в душе. Для ясности в голове. Молитва, она как лекарство, но нельзя лекарство без меры пить. Тогда оно в яд превращается.

— Отче, вы выслушиваете исповедь мою? — Спросил Трофим. По его лбу текли крупные капли пота.

— Выслушаю. Отчего же не выслушать. — Поп передал свечку девочке, а сам посмотрел на больного. — Придёшь в церковь и исповедаешься. Коли желание такое есть.

— Но я же…

— Приходи. Но лучше через пару недель, если время терпит. Занят я сильно. — Поп поднялся и пошёл к тулупу, висящему на вешалке.

Бывший больной сам сел на лавке и обтёр лицо подолом рубахи, которая тоже была насквозь мокрая. Болезнь ушла, словно и не было её.

— Спасибо отче! — Попытался поклониться Трофим, но чуть не навернулся с лавки.

— Бога благодари. Не только за то, что хворь из тебя изгнал, но и за то, что жену твою вразумил. Прибежала бы она немного позже, осталось бы панихиду по тебе справлять.

Результатом длительных раздумий и планирования стало спешное строительство ангара. Специально для Влады Яр надстроил дом, сделав теплицу на втором этаже. В неё было заведено отопление и установлено дополнительное освещение. Параллельно проводилась глубокая модернизация пиролизной установки. Яр значительно увеличил реактор, в который загружались дрова. Теперь в него можно было грузить сразу чурки, что значительно уменьшило нагрузку на близнецов. Режим работы всей установки так же был изменён. Требовался больший выход угля и жидкой фракции при пиролизе древесины. Газообразная составляющая отходила на третий план, так как срочной потребности в железе у Яра не было. Лишний газ банально сжигался в горелке для получения тепла. Далее оно преобразовывалось в электричество, потребность, в котором постоянно возрастала.