"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Панфилов Василий Сергеевич "Маленький Диванный Тигр"

Английский здесь у большинства, даже у рокеров, если и есть, то это — классический «Лондон из зэ грейт кэпитал», который понимают только учителя английского в СССР! В лучшем случае — очень академический, по словарям, Диккенсу и Шекспиру. А вот живой, разговорный английский, знают немногие избранные, и в их числе — я [102].

Ну а Русский Рок сейчас — это английские каверы и плохие (очень плохие!) переводы и аранжировки, своего мало. Поэтому в меня не то чтобы вцепились…

… но заметили, а свои таланты, с недавних пор, я начал монетизировать!

Ничего (пока!) серьёзного, но бесплатные билеты на официальные концерты я могу получить «на раз», а это уже — немало. Про то, что в баре или в кафе за меня всегда платят и не попрекают этим, или про импортные жвачки и сигареты, которые, по факту, почти валюта, и говорить не приходится!

А жвачка, отданная старосте, или пачка «Мальбора», сунутая «на общак» ребятам из школы, это мелочь для меня, а для подростков, да и не только, вполне весомо.

Никакой спекуляции, боже упаси! Бесплатно, совершенно бесплатно…

… просто не всем.

В планах — становление не то чтобы продюсером, но скажем так — человеком, который может решать какие-то вопросы. Не (упаси боже!) спекуляция на этом, а так — подработка не без пользы для своего кармана.

Никаких денег, или (тем более!) валюты, но пачка американских сигарет, билеты на концерт или джинсы в подарок, могут серьёзно облегчить нашу жизнь в условиях СССР, с его вечным дефицитом и погоней за красивой западной жизнью.

Вот, к примеру — оставшиеся полпалки сырокопчёной колбасы в нашем холодильнике, как результат хороших отношений мамы с одной из постоянных клиенток в парикмахерской. С одной стороны — билет на концерт для дочери-студентки — в подарок, от всей души! Ну и с другой, соответственно… в подарок, разумеется, к какой-то дате приурочили.

А мог бы и продать, к слову. Десятка за билет, не меньше! Колбаса дешевле стоит, да и, при желании, её можно купить, хотя и дефицит. Побегать, постоять в очередях… но можно, это всё-таки Москва.

Но это уже — спекуляция! А так — подарок, и связи с полезным человеком, искренне благодарным, и воспринимающим тебя не продавцом, а как минимум — приятелем.

Не то чтобы мне очень всё это нравится, но это, чёрт бы его побрал, СССР! Здесь иногда важнее не деньги, а связи! А колбаса… да чёрт бы с ней…

Это, на самом деле, мелочь. Важнее то, что они, эти самые связи, есть! А когда и зачем они могут пригодиться, не знаю… но точно знаю, что в СССР без них — никуда!

Поэтому…

… я опустил голову и принялся снова и снова проверять информацию, ломая голову, а всё ли я учёл? Этот набег на выхинцев, если он выйдет хоть сколько-нибудь удачным, в копилку моей репутации ляжет очень весомо!

Да и в конце концов, за ребят постоять надо! А то в самом деле, обнаглели!

— Ну всё, хватит! — я решительно отложил бумаги в сторону, понимая, что ещё чуть, и сам себя перегружу так, что мозги откажут. Собственно, они уже начали сбоить…

Сейчас я даже не представляю, что в операции можно поправить, улучшить или изменить, ну а потом, разумеется, всплывёт всякое, как это обычно и бывает. Дьявол, как известно, кроется в деталях, а я, хотя и участвовал в драках а-ля «район на район» и в этой, и в прошлой жизни, наверняка не учитываю какие-то особенности времени и места.

Транспорт, например… есть ли задержки, насколько автобусы загружены поздним утром выходного дня? А в полдень? Сможем ли мы втиснуться? По предварительным подсчётам — да… но на то они и предварительные!

А скорость реакции правоохранительных органов? А реакция окружающих взрослых? Вопрос…

Нет, так-то у мужиков не принято вмешиваться в подростковые разборки, если они не переходят некую черту. Но она, эта самая черта, штука плавающая…

Где-то на пацанские разборки не брезгуют приходить парни, отслужившие в армии, щедро отваливая люлей пацанве, и ощущая себя не иначе как полубогами. А где-то — есть градация по возрастам, и подросткам, заканчивающим школу или шарагу, участвовать в разборках ребят на пару лет помладше, дикое западло.

А отмороженная выхинская лимита, начинённая бывшими уголовниками, как пасхальный кулич изюмом, это, скажем так, очень своеобразная субкультура, реакцию которой, не поварившись в этой среде, предсказать достаточно сложно. Всякое может быть, и это «всякое», по возможности, нужно предусмотреть!

Поглядев на часы, насыпал в кастрюлю геркулеса, и, присолив, поставил на газовую плиту. Потом пришёл черёд изюма и ма-аленького кусочка сливочного масла.

Поел через силу, заставляя себя жевать нормально, то и дело поглядывая на часы, стрелки которых ползут издевательски медленно. Потом, всё так же поглядывая на часы, хрустел гренками, щедро приправленными перцем и солью, запивая говяжьим бульоном.

Время тянется медленно… и не субъективно, а объективно! Вот, к примеру, знаю уже достоверно, что если включить газ на определённую мощность и поставить толстую чугунную сковороду на огонь, плеснуть масла и кинуть гренки, то готовы они будут минуты через три-четыре. А сейчас — делаю всё то же самое, а готовность — через минуту… вот как так?!

Не зная, чем себя ещё занять, начистил маме под будущий борщ овощей и всячески подготовил кулинарный плацдарм, ещё раз почистил зубы, и, не силах больше сидеть, оделся и вышел в промозглую, тёмную ещё Москву, на ходу поднимая ворот старой куртки.

Ещё совсем рано, прохожих на улицах почти нет, да и откуда бы им взяться? Воскресенье, да и если кому надо на смену, то они только-только просыпаются, ну или может быть, сидят сейчас на кухне, ковыряя вилками яичницу и отхлёбывая чай.

Попадаются лишь редкие рыбаки со своими ящиками из фанеры, с бурами и пешнями на плечах, хлюпающие по раскисшему снегу валенками, вбитыми в безразмерные калоши. Никогда не понимал этого удовольствия…

Пока я шатался бесцельно по улицам, меся ногами снег пополам с грязью, стрелки часов подошли к заветной отметке, и на «Маяковской» уже начали собираться ребята. Здесь командиры групп и проводники, в силу разных причин знающие местность в Выхино — более или менее.

— Здоров… — обмениваемся рукопожатиями, выпячивая челюсти и всячески демонстрируя крутость и маскулинность.

— И тебе не хворать…

Общаемся преувеличенно бодро, всех чуть потряхивает от предстоящего. Нервы, м-мать их…

— А что это у вас? — бдительная бабка заглядывает через плечо, подслеповато щурясь на кроки и пометки.

— Городское ориентирование! — отбрехался я, — К соревнованиям готовимся!

— Да? Молодцы какие… — закивала та, — вот я в своё время…

… к счастью, толпа вскоре унесла её прочь, и нам не пришлось выслушивать длинную, нудную и тупую (поучительную, по мнению бабки!) историю её жизни, приправленную ароматами старческого немытого тела и запаха изо рта.

— Да, да… — кивает один из ребят, делая пометки, — а это?

Поясняю… хотя ну всё же ясно! Всё ведь постарался предусмотреть!

Но… нет, и дело здесь не в тупости приятелей, или в моём неумении объяснять, а кажется, снова всплыла разница менталитетов, воспитания, образования и жизненного опыта. Сталкивался уже, и думаю, столкнусь ещё не раз!

— Все всё поняли? — переспрашиваю ещё раз, — Вопросы?

— Да вроде ясно всё, — с сомнением тянет Серый, почёсывая прыщи на подбородке.

— Тогда расходимся… — командую я, подавая пример, и не представляя, где и как я проведу эти часы!

Полупустое метро, пересадка, автобусная остановка. На ней стайка озябших пацанов, старательно делающих вид, будто незнакомы друг с другом. Особого смысла в такой конспирации нет, но лучше уж так, чем сбиться в стайку, начав возбуждённо обсуждать предстоящие действия.

Подъехавший автобус, полупустой по этому времени, выпустил на остановку клуб вонючих выхлопных газов и собрал всех нас внутри себя. Запахи плохой соляры, жар от печки и одновременно — сквозняк изо всех щелей. Всё как всегда…