"Фантастика 2025-122". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна

– Да, интересный тандем. В обед пройдусь, посмотрю.

– Удачи, – Шурочка взяла поднос и пошла к двери. И вдруг обернулась. – Да, ты обратил внимание, их, ну, Индейца и Мальца, у нас уже несколько дней не видно. Ты вспомни, как они здесь крутились, а сейчас…

– Ты умница, Шурочка! А с какого дня?

– Надо подумать. Но недавно.

– Ладно. Вспомнишь, скажи.

– Конечно.

Когда за Шурочкой закрылась дверь, Новиков вернулся к бумагам. Быстро занёс на карточки последнюю информацию и убрал их в новенькую папку с безымянной наклейкой. Пока безымянной.

Что ж, дело осложняется и запутывается с каждым днём. Жалко Мальца, но если Трейси его убрал, то это к лучшему. Будет на чём его прижать. Без серьёзного компромата к Трейси не подступиться. Уже ясно.

Посидев немного у костра, Андрей снова лёг и заснул. И спал уже как всегда, завернувшись с головой в одеяло, иногда вздыхая и что-то невнятно бормоча. Эркин убрал высохшие рубашки и портянки и сел шить. Теперь ему не понравились швы на куртках. Фредди с интересом посмотрел на него. Эркин поднял на него глаза и, истолковав его интерес по-своему, улыбнулся.

– Давай свою, у тебя скоро рукав вылетит.

– До Бифпита дотерпит, а там у меня есть кому шить, – усмехнулся Фредди. – А ты, я смотрю, с пустыми руками сидеть не любишь.

– Привычка, наверное, – вздохнул Эркин, затягивая нитку. – Рабу без дела сидеть – на порку нарываться.

Фредди приготовился вспылить, но вовремя заметил, что покорность на лице Эркина уж очень подчёркнута, и усмехнулся.

– Да за шитьём и психуешь меньше, – уже серьёзно объяснил Эркин. – Заметил, как мы все чуть что за шитьё берёмся.

– Психуешь, что сидим здесь?

– И это. И вообще, – Эркин откусил нитку, размял пальцами шов и отложил свою куртку. Взял куртку Андрея, критически оглядел. – Лентяй. Опять запустил, – вдел новую нитку и начал шить. – Понимаешь, вот ты говорил, что Андрей уходил и вернулся. Всё так. А мы… мы наполовину там ещё. А может, и больше. Мы почему зимой так шли? Я вот думал об этом. Мы ведь не оттуда, ну, где до Свободы были, бежали. От самих себя.

– От самого себя не убежишь.

– Так до этого ещё додуматься надо. Я себя знаешь, как ругал, что из имения сразу не ушёл. И тогда, и потом.

– А почему ты и в самом деле не ушёл сразу? Как все? – с живым интересом спросил Фредди.

– Ну, – Эркин даже шить перестал. – Ну, понимаешь, я пять лет там прожил, привык, что ли. Меня до имения часто продавали. Каждый раз заново дерись, заново себя защищай, кличка новая… А тут… Угрюмый и Угрюмый.

– Тебя Угрюмым звали? – изумился Фредди.

– Да. А что? – улыбнулся Эркин. – Не похож разве? Ну, так вот, уже не лез никто ко мне. Кого нового покупали, такому дал разá и всё, а то и без этого, другие предупредят. Новенького-то прописывают. Знаешь, что это?

– Знаю, – кивнул Фредди. – Называют только по-другому.

– Ну вот. Хозяев нет, надзирателей нет, шакалы всё пожрали, поломали, что смогли, и от страха разбежались. Я и жил себе. Еда была. За работой никто не подгонял, с плетью надо мной не стоял… Хорошо.

– А кончился бы хлеб?

– Молока бы больше пил. И корку, ну, сливки, со всех бы бидонов собирал.

– А корма бы кончились? – усмехнулся Фредди.

– До весны бы мне хватило, – убеждённо ответил Эркин. – А там трава, я бы их на траву выпустил.

– На лето, согласен. А осенью?

– А так далеко раб не заглядывает.

– Опять?

– А что? Я тогда рабом был. Ругал себя, что как прикованный, а уйти не мог. Смешно, правда?

Фредди вздрогнул, так похоже на Эндрю сказал это Эркин. И так же, как тогда, ответил:

– Нет, это не смешно. И… у других так же?

– У каждого по-своему, – пожал плечами Эркин. – Но… слушай, а как ты так смог, не иметь с рабами дела? Я думал тогда, ты… не то что врёшь, ну… привираешь, чтоб мирно всё было, а вижу, ты и в самом деле ничего о нас не знаешь. Как это у тебя получилось?

Фредди достал из костра веточку и стал долго тщательно прикуривать. И Эркин долго спокойно ждал.

– В Аризоне рабов не было, – начал Фредди. – А здесь… Видеть я видел, конечно, но… не думал об этом. Наверное, так. Когда ковбоем уже здесь работал, то только с ковбоями при стаде. Рабы… они в имении, а ковбои в имении не живут, сам знаешь. В городе… тоже без них как-то.

– И в распределителе ни разу не был?

– А что мне там делать?

– Тоже верно. А на торгах? Туда-то ты заходил.

– Был пару раз. Мне… поговорить кое с кем надо было. Тот тип как раз занимался этим, и в другом месте его было не застать. Так что опять получилось. Видеть я видел, но меня это не касалось.

Эркин на мгновение опустил ресницы и посидел так, только чуть заметно дрожали пальцы. Потом заметил, что Фредди смотрит на него, и сжал кулак. Справившись с собой, поднял глаза и улыбнулся. Просто раздвинул губы, обозначая улыбку. Фредди ждал. Ждал, что он скажет.

– Да, – наконец сказал Эркин. – Тебя это не касалось. Ты был ни при чём.

И улыбнулся уже по-другому, своей «настоящей» улыбкой. И снова стал шить.

– Торги – это не страшно. Там никогда не бьют, всегда тепло. Стоишь, даже мускулами играть не надо. Только если тебя уже смотрят. Иногда долго, а иногда сразу тебя купят. Стоишь и смотришь. И гадаешь. Злой, не злой… Но на торгах хозяина не угадать. Редко кто себя сразу покажет.

– А кормят? – вдруг спросил Андрей.

– Где? – спокойно сказал Эркин. – На торгах?

– Ну да.

– Редко. Только если на ночь здесь же непроданных оставляют, то давали хлеба. И воды попить. А что? – Эркин затянул и оборвал нитку. – Есть хочешь?

– А поспело?

Фредди усмехнулся, но ответил за него Эркин, быстро убирая шитьё и отбрасывая куртку Андрея к нему на лежанку.

– Мы сейчас к стаду пойдём, а ты вставай и за огнём следи.

– Пора, – кивнул Фредди и встал.

Андрей повернулся, откинул одеяло и сел на лежанке. Медленно, явно продумывая и готовя каждое движение, дотянулся до своих сапог, натянул на босу ногу и встал. Дошёл до костра и сел.

– Идите, присмотрю.

– Нам оставь, – хмыкнул Эркин, взваливая на себя мешок.

Андрей сидел у костра, подправляя огонь.

Фредди, выходя, словно невзначай подвинул сушняк так, чтобы не пришлось вставать за ним, и оставил пачку сигарет. Андрей попробовал было закурить, но сразу закружилась голова и сдавило грудь. Он со злобы выбросил сигарету в костёр и долго кашлял, отплёвываясь и ругаясь. Наконец отпустило, и он заметил чью-то тень на земле. Поднял голову и увидел русского офицера. Офицер стоял и рассматривал его светлыми холодно блестящими глазами.

Идя по посёлку, Новиков услышал надсадный кашель в седьмом номере. А Трейси с индейцем на его глазах ушли к загонам, волоча мешок с кормом. Значит – надолго. А ковбои щепетильны и без хозяина под чужой навес не зайдут, будут ждать снаружи, если что. Кто же это в седьмом номере? Не тот ли, кого Трейси коньяком угощал? Если так… Новиков прибавил шагу. У костра в седьмом номере по-хозяйски свободно расположился какой-то костлявый белобрысый парень в ковбойке и джинсах. И кашлял он. Надсадным… тюремным кашлем. Откашлявшись, парень поднял голову, и Новиков с трудом узнал его. Малец? Да какой, к чёрту, малец?! Обросшее светлой щетиной костлявое бледное лицо, тяжёлый неприязненный взгляд светлых, кажущихся из-за тёмных кругов почти белыми глаз. И даже топорщащиеся короткие волосы показались в первый момент седыми. И не семнадцать ему, как они решили, и то думали, что слишком повзрослили, а за все тридцать этому битому ломаному мужику. Где же он был, что с ним там делали, что он так не повзрослел, а постарел? Ведь суток не прошло, как Малец всем на потеху балагурил, стоя на крыше навеса и переругиваясь с ковбоями.

– Ну? – разжал губы Андрей. – Чего?.. – «лупишься» он договорил про себя. Слишком слаб он сейчас, чтоб задираться.

– Привет, – улыбнулся Новиков. – Ты где был?