Вадим Панов - И в аду есть герои
Несмотря на внушительные габариты и колоссальную физическую силу, недалекие и добродушные приставники были совершенно не приспособлены к агрессивным действиям, предпочитая в случае необходимости обращаться к Великим Домам или наемникам. Видимо, в тот раз их надули.
– Вы знаете, где шестое Яйцо?
– Нет, – покачал головой гигант. – Воришка как сквозь землю провалился, но мы твердо уверены в том, что он не продал его Юрбеку.
– Что было дальше?
– Томба был очень недоволен потерей шестого Яйца, – вернулся к своему грустному повествованию Христофан, – но поправить что-либо было не в его силах: Яйца изготавливались единой коллекцией, и просто так заменить одно из них невозможно, надо переделывать все, а Карл Фаберже вскоре после их создания умер.
– И вы вздохнули спокойно.
– Относительно. – Приставник почесал косматую бороду. – Мы предложили Юрбеку купить у него Этнические Яйца, но прохиндей потребовал такую плату, что корпорация стала подумывать о том, что дешевле его убить.
На этот раз Кортес не удержался от смеха:
– Сколько он захотел?
– Полпроцента от наших доходов.
– Какой молодец, – одобрила Яна.
– Мы долго торговались, а потом у челов случился переворот. – Христофан снова взялся за стакан. – Об этом вы должны помнить, в одна тысяча девятьсот семнадцатом. У Юрбека сожгли пару домов, и он потерял оставшуюся часть коллекции.
– Это уже лучше, – пробормотал Артем, молодому наемнику не очень хотелось связываться с шасом.
– Мы тоже так думали, – поспешил разочаровать его Христофан, – но Юрбек не унимался и начал поиски похищенного. Неделю назад мы узнали, что он приобрел одно из Яиц на аукционе Кристи.
– Всего одно, – усмехнулся Кортес.
– Еще три он заполучил в последние двадцать лет, – вздохнул Христофан и выпил. – Мы сумели узнать об этом из очень достоверных источников.
– Наябедничайте Великим Домам, – предложила Яна.
– Никто не будет обыскивать квартиру Томбы без веских оснований, – вздохнул Артем. – Он вассал Темного Двора, и навы не позволят его трогать.
Инга задумчиво потянулась за долькой ананаса и снова промолчала.
– Значит, у Юрбека четыре Этнических Яйца, – подвел нехитрый итог Кортес. – Осталось вычислить местонахождение еще двух.
– Видишь, как все несложно! – обрадованно подхватил приставник. – Я даже могу сказать, где находится одно из них! Вам надо только забрать его!
– Где? – немедленно поинтересовалась Инга.
– В Оружейной палате, – машинально ответил Христофан и тут же прикусил язык.
Лица наемников снова вытянулись.
Московский Кремль и прилегающие к нему набережную, Красную площадь и Александровский сад в Тайном Городе называли зоной Кадаф, и по соглашению между Великими Домами использование там магии было строжайше запрещено. Артем никогда не задумывался, из-за чего было введено это правило, но знал, что эту территорию постоянно контролировали боевые маги Великих Домов, имеющие приказ на уничтожение любого нарушителя запрета. Поэтому, для того чтобы похитить Яйцо из Оружейной палаты, можно было использовать лишь обычные воровские приспособления, и вероятность удачного исхода подобного визита в тщательно охраняемую ФСБ резиденцию президента страны была крайне невысокой.
– Христофан, – произнес Кортес после небольшой паузы, – давай сделаем выводы?
– Давай, – кивнул окончательно погрустневший приставник.
– Ты предлагаешь нам контракт, который подразумевает следующее… – Чтобы быть более понятным, наемник, перечисляя пункты, стал загибать пальцы. – Первое, надо обокрасть весьма известного и весьма уважаемого в Тайном Городе шаса и поссориться с Темным Двором.
– Да.
– Второе: надо выкрасть ценный предмет из Оружейной палаты, что, при невозможности использования магии, очень и очень непросто.
– Да, – снова подтвердил приставник.
– Третье. Надо найти последнее, шестое Этническое Яйцо, о котором никто не слышал с прошлого века, и Рунный Атлас, о котором вообще никто ничего не слышал. Я все перечислил?
– Да, – прогудел Христофан. – И за все это мы предлагаем целое состояние.
– Любой клад… – зачарованно прошептала Инга.
Кортес внимательно посмотрел на рыжую, насупился, но опять ничего не сказал и повернулся к приставнику:
– Увы, Христофан, я вынужден отказаться от твоего щедрого предложения.
– Не хочешь связываться с шасами?
– Не хочу, – признал Кортес. – Они мои друзья.
– Я могу рассчитывать на ваше молчание? – угрюмо спросил приставник.
– Разумеется. Все, что ты сказал, останется строго между нами.
Христофан кивнул, отключил оберег Темного Двора и молча поднялся из-за стола.
* * *Складской комплекс компании«ЦентрМедПереработка».Москва, Проектируемый проезд,30 июля, понедельник, 23.33Витек оторвался от тарелки и посмотрел на сокамерника.
– Васильевич, а Васильевич, ты бы покушал, а?
– Не хочу, – еле слышно пробурчал самый старый из подопытных Монастырева.
Вот уже четыре часа со времени последнего укола он неподвижно лежал на койке, уткнувшись носом в стену, не среагировав даже на выданный ужин.
– Ты ведь ничего не ел! – удивился Витек.
– А тебе бы все жрать, – разозлился третий обитатель камеры, невысокий и одутловатый Хомяк. – Куда только все девается?
Несмотря на превосходный аппетит, Витек оставался тощим, как вобла, и серый комбинезон болтался на нем, словно на вешалке.
– Это я впрок наедаюсь, – объяснил он, приканчивая порцию. – Поголодали бы с мое… Васильевич, можно, я твою порцию съем?
– Ешь, – так же тихо ответил старик.
– Мы свое поголодали, – буркнул Хомяк. – Не тебе рассказывать, молокосос.
– Тогда чего спрашиваешь? – Витек придвинул к себе тарелку старика, но есть не стал, а закурил и сыто рыгнул. – Я вот вообще не понимаю, чего вы боитесь? Чего ноете? Одели, помыли, кормят от пуза, да еще ханку вкалывают – житуха!
– Житуха! – передразнил молодого бродягу Хомяк. – А что тебе за ханку вкалывают, ты спрашивал? А что с тобой потом будет, когда они эту ханку проверят?
Васильевич глухо застонал.
– Да ничего не будет, – махнул рукой Витек. – Отпустят с миром, и все. Опять на вокзал вернемся. А может, еще и денег дадут.
– Чего бы это им тебе денег давать?
– А почему нет? – удивился Витек. – Ты, Хомяк, знаешь, где мы находимся? Куда нас привезли? – Бродяга покачал головой. – Вот и я не знаю. Так чего им бояться? Ханку свою проверят и выбросят нас на все четыре стороны.
– Твоими бы устами мед пить, – после паузы проворчал Хомяк.
