Евгений Сапронов - Черный сокол. Снайпер из будущего
Базовой моделью охотничьего карабина «Тигр» являлась знаменитая снайперская винтовка Драгунова. В магазинах «Тигры» продавались укомплектованные прицелами от СВД. Но среди охотников попадались такие привереды, что армейская оптика их не устраивала. Во-первых, она казалась им слишком тяжелой. «Угу, – покивал Горчаков, – пятьсот восемьдесят грамм, куда как не тяжесть. Зарядку по утрам делать надо!»
Во-вторых, многим не нравилась сетка в прицеле, она им, видите ли, целиться мешала!
«Хреновому танцору всегда что-то мешает», – прокомментировал это дело Олег. Лично его армейский ПСО-1 М2 устраивал по всем параметрам. И сетка, рассчитанная на дальность стрельбы до 1300 м, и дальномерная шкала с расчетом на цель высотой 1,7 м Горчакову нисколечко не мешали, а наоборот, помогали.
Поэтому он не стал, как другие, менять проверенную в боях вещь на заграничную фигню, которая, ко всему прочему, была еще и в несколько раз дороже. «Я лучше денежки с большей пользой потрачу», – решил Олег и купил вместе с карабином ночной прицел ЮКОН.
«Далекие выстрелы вряд ли потревожат спящих за толстыми бревнами людей, – размышлял Горчаков, – но как быть с теми, что греются у костров?»
– Неждан, – повернулся он к стоявшему рядом приятелю, – там, на краю поля, десяток монголов. Наши новгородцы сумеют тихо подобраться к ним по лесу и перестрелять из-за деревьев?
– Обижаешь? Они же все охотники! Подкрадутся так, что никто и не заметит! – Неждан поправил мешавший ему узел белого платка под подбородком.
В нем он был похож на молодую, круглолицую и довольно симпатичную, голубоглазую бабу. Это если не принимать во внимание спускавшиеся на скулы усы. А вот топтавшийся позади друзей Вадим издали точно сошел бы за девку.
Олегу вспомнился эпизод из фильма «Джентльмены удачи». Тот, где Леонов, Вицин и Крамаров щеголяли в женских платках. Сам Горчаков тоже был ничего, только высоковат для дамы. Это он всех так вырядил. Собираясь в разведку, Олег просто не мог не подумать о маскировке. Поэтому в Коломне он купил три куска отбеленного холста. Перед тем как они втроем покинули деревню Калиновую, Горчаков со товарищи просунули головы в дыры, прорезанные в этих простынях, прихватили их на талиях поясами, и получилось что-то типа рыцарских накидок. Головы поверх низких шапок повязали косынками из белой ткани.
– Отлично! – кивнул Горчаков. – Только стрелять надо будет всем разом, залпом. Чтобы и пикнуть никто не успел. Теперь ты, Вадим.
Паренек, ставший дружинником Олега, прежде служил боярину в усадьбе, только не холопом, а «слугой вольным» за еду, кров и скромное жалованье. Но росший сиротой Вадим был рад и этому.
Горчаков хотел узнать от него расположение комнат в усадьбе Федора Ивановича. Окруженные тыном здания стояли по сторонам неправильного прямоугольника, что-то вроде удлиненной трапеции, развернутой основанием к Олегу. У правой стороны он видел два длинных строения.
– Что находится напротив хором? – спросил Горчаков парня.
– Конюшня и хлев, – ответил тот.
– Угу, – кивнул Олег и перевел взгляд на самую короткую сторону трапеции.
Там жались к тыну два низких домика и один высокий.
– А что у дальней стены? – Горчаков опустил бинокль и повернулся к Вадиму.
– Овин, гумно и баня, – ответствовал юноша.
Сами хоромы состояли из трех зданий. Ближе к высокому овину располагалась трехэтажная башня с дозорной площадкой на чердаке и шпилем над ней. Со стороны реки к башне примыкало короткое двухэтажное здание, а к нему длинное. Оно тоже было срублено в два этажа, но много выше, чем первое, чуть ли не вровень с башней.
– В башне что находится? – продолжил расспросы Горчаков.
– В самом низу клеть для разных съестных припасов, – пояснил Вадим, – выше кладовая для кож, сбруи, посуды, железных поделок разных и всякого такого, что в хоромах хранить ни к чему. Самый верх пуст.
– А в большой постройке что?
– Внизу гридница для дружины боярской и горница для слуг, над ней большая трапезная и боле ничего.
– Ну а в хоромах меж башней и трапезной? – Олег подумал, что там должны располагаться спальни, и не ошибся.
– Там сразу светлица, где боярыня с боярышней да холопками рукодельем всяким занимались, а сбоку три опочивальни, – подтвердил его догадки Вадим. – Одна для гостей, другая супружеская Федора Ивановича и Пелагеи Дмитриевны. Третья опочивальня боярышни Ксении Федоровны. Она, может, тоже еще жива. Ее вместе с тремя девками воеводы татарские в хоромы увели.
– А почто они в Коломну-то не сбежали? – удивился Горчаков.
– Так ведь не ждал никто здесь ворога, – развел руками Вадим. – Боярин с Романом Ингваревичем в поход выступил, сказывал, что вернется вскорости. Говорил: побьют они татар за Пронском и воротится он. А мы от поля далеко, чего нам бояться было?
– Ладно, – кивнул Олег, – возвращаемся в Калиновую. Там я тебе, Вадим, дам листок, изобразишь мне, как горницы расположены.
Пока трое разведчиков делали крюк по лесу, окончательно стемнело. Хорошо хоть снег белый, иначе лбы о сосны понабивали бы. Далее шли по льду, тут хоть и темно, но не заблудишься. Привыкшему к освещенным улицам Горчакову темнота в этом мире казалась какой-то особенной. Морозный воздух, хруст снега под ногами, мрак, наползавший со всех сторон, бездонное небо над головой, усыпанное яркими звездами. Олег на миг ощутил себя космонавтом, бредущим по чужой неприветливой планете. «Впрочем, если верить Роману, то так оно и есть, – подумал Горчаков, – это не наша Земля, это ее двойник».
В деревне Олег собрал свой отряд и начал ставить боевую задачу. Делал он это не в общих чертах, а четко распределив обязанности, с подробными разъяснениями каждому бойцу, что и как ему надлежит делать. Людей у Горчакова было мало, поэтому успех операции зависел от быстроты и слаженности. Он разбил тридцать «детских» на пары, нарисовал на листе принтерной бумаги план села и каждой паре назначил дом.
– Прямо сейчас заготовить колья, – говорил Олег командирским тоном, – по сигналу бегом несетесь к избам. Один подпирает колом дверь, другой приколачивает его к доскам, чтобы не сполз. Потом два гвоздя забиваете наискось, чтобы пришить двери к брусьям, дальше тащите солому, кладете под стены и поджигаете. Не думаю, что монголы будут стрелять в окна, но все равно остерегитесь, старайтесь не подставляться.
Волоковые оконца в избах располагались высоко, если стрелять, то только с лавок, которые, к слову, тянулись вдоль всех стен. Но чуть выше окон, также по всему периметру, были приделаны широкие противосажевые полки. Печи в избах топились по-черному, лохматые нити сажи свисали с кровли и падали на головы. Полноценных потолков не было, только полки над лавками, и с луком под ними было не развернуться.
