Роман Злотников - Восставший из пепла
Блок лифтовых шахт осветился ярким светом. Это означало, что с поверхности прибыла очередная лифтовая кабина. Стоватор Игенома оторвался от своих размышлений и посмотрел туда, где располагался огромный стол, скрывавший под своей идеально гладкой поверхностью множество чрезвычайно полезных приспособлений. Ждать пришлось недолго. Со стороны стола послышался сухой щелчок, и мелодичный голос секретарши произнес:
— Господин главный администратор. Господин Инсат Перье покинул приемный зал лифтовой шахты VI?. Игенома поморщился и кивнул:
— Хорошо, спасибо.
— Рады служить на благо Рудоноя, — привычно приветливо отозвалась секретарша, а главный администратор вздохнул.
Конечно, следовало бы встретить столь важную персону в приемном зале, но какого черта… Ведь этот самоуверенный индюк приехал его снимать, так что обойдется — Он усмехнулся столь детскому проявлению своей обиды и, тяжело вздохнув, направился к выходу из кабинета. Ведь, если он не встретит Инсата Перье хотя бы в вестибюле офиса, это может плохо отразиться на размере выходного пособия. А ему надо было еще оплачивать обучение дочери.
Когда большие зеркальные двери вестибюля распахнулись, главный администратор привычно натянул на лицо слащавую улыбку с оттенком деловитой усталости и, протянув руку вперед, энергично, но с достоинством двинулся навстречу высокому гостю, по пути отметив, что Грегори Экрой, тот самый амбициозный сопляк, что обратился через его голову к Инсату Перье, уже успел затесаться среди толпившихся за спиной господина финансового советника высших администраторов компании, поспешивших засвидетельствовать свое почтение столь важному лицу. Все они несколько отстраненно, некоторые даже с насмешкой, взирали на Стоватора Игеному В их взглядах читалось только одно слово: «Бывший». Инсат Перье был известен жесткостью своих решений, поэтому чиновники пребывали в напряженном ожидании ледяного: «Добрый день, господин БЫВШИЙ главный администратор», ибо эта фраза в различных вариантах, в зависимости от того, к кому была обращена, была давно известна в среде менеджеров (именно так господин Перье приветствовал руководителей компаний, в результате его хитроумных манипуляций внезапно оказавшихся в цепких руках всемогущей мадам Никатки, появляясь в их офисе). По их мнению, наступил подходящий момент, чтобы повторить ее еще раз. Однако господин финансовый советник удивил всех. Он широко улыбнулся, шагнул вперед и, схватив обеими руками протянутую руку главного администратора, громко и радушно проговорил:
— Очень рад приветствовать вас, господин Игенома. Мадам Никатка просила передать вам самые лучшие пожелания.
По рядам менеджеров пронесся вздох изумления, а главный администратор почувствовал, как у него отвисает нижняя челюсть. Но он прошел слишком хорошую школу, чтобы демонстрировать свое удивление долго. Игенома мгновенно восстановил на лице прежнее выражение и в свою очередь захватил пухлую ручку финансового советника в свою лопатообразную ладонь.
— Искренне польщен, господин Перье, прошу передать госпоже Никатке горячую благодарность за столь благожелательную оценку моих скромных заслуг. — Не выпуская руки высокого гостя, он повернулся и указал на дверь кабинета: — Прошу. — И оба они прошли внутрь.
На следующий день Стоватор Игенома поднялся довольно рано. Вчерашний вечер был заполнен всякими мелочами, приятными и не очень. Он представил господину Перье высший инженерно-административный персонал компании, хотя вряд ли в этом была необходимость. За те пятнадцать лет, что он работал под руководством мадам Свамбе-Никатки, главный администратор успел отлично изучить ее стиль руководства и прекрасно представлял себе, что досье на весь руководящий персонал компании, собранные административной группой мадам, наверняка составляли пачку распечаток толщиной не менее руки на каждого. И уж конечно, финансовый советник мадам, прежде чем отправиться на Рудоной, не мог не ознакомиться с ними достаточно внимательно. А вероятнее всего то, что господин Перье по каким-то своим причинам уже давно не выпускал из виду компанию «Копи Рудоноя». Уж слишком быстро он отреагировал на предложение того сопляка. Во всяком случае, когда Стоватор Игенома после всей суматохи добрался наконец до своих апартаментов и получил возможность спокойно поразмышлять, он пришел именно к такому выводу. Это могло означать только одно — то, что, несмотря на утреннюю сцену в вестибюле, его отставка предрешена. А неожиданная отсрочка вызвана лишь тем, что господин Перье готовит, очевидно, очередную блестящую комбинацию и пока не успел закончить приготовления. Главный администратор решил не расслабляться и быть начеку. Господин Перье двигал людьми как пешками на шахматной доске, придерживаясь при этом рискованного стиля игры с многочисленными жертвами фигур. Хотя, надо признать, он был гениальным игроком.
Игенома умылся и отключил кухонный комбайн, достав из отсеков свежие тосты, горячий кофе и яичницу с беконом. С тех пор как сын окончил университет, а дочь уехала в колледж, Игенома хозяйничал самостоятельно. Что с учетом всех этих бытовых устройств, которыми напичкала дом его покойная жена, оказалось совсем несложно. После скромного завтрака он оделся и направился к двери. Ровно в семь сорок у дверей его апартаментов остановился служебный «роллс-ройс». Главный администратор не любил этот породистый, как чистокровная английская лошадь, лимузин, чаще пользуясь для разъездов обычным техническим магнитоптером, лишь слегка переоборудованным. Но пребывание столь высокого гостя обязывало к соответствующему антуражу. К тому же вчера вечером господин Перье попросил показать ему колонию, и Стоватору Игеноме ничего не оставалось, как воспользоваться этим символом престижа.
Пока машина ехала по улицам административного городка, главный администратор мучился одним вопросом. Он знал; что господин Перье взвешивает КАЖДОЕ слово, которое изрекает. И отчаянно пытался понять, почему господин Перье вчера попросил показать ему не КОМПАНИЮ, а КОЛОНИЮ.
Господин финансовый советник уже ждал его в офисе. Рядом с ним отирался какой-то тип с холодными рыбьими глазами, прибывший вместе с ним и весь вчерашний вечер молча проторчавший рядом (его имя и лицо показались Игеноме странно знакомыми, но он никак не мог вспомнить откуда). Когда оба с непроницаемыми лицами уселись на мягкий диван «роллс-ройса», у главного администратора екнуло сердце. Уж очень выражение лица господина Перье отличалось от того, что он демонстрировал вчера вечером. Всю дорогу до Восьмой штольни господин Перье молча слушал пояснения, с непроницаемым видом, лениво рассматривая сквозь прозрачный бронепластик окна стены тоннеля и проносившиеся мимо грохочущие самоходные проходческие щиты с чумазыми горняками за рычагами управления.
