Новая Инквизиция VI (СИ) - Злобин Михаил
Американцы в полном составе поспешили к переулку, в котором мы затаились с неживым помощником. Двигались они, надо отдать должное, осторожно. Одаренный тоже не лез на рожон, предпочитая прикрываться спинами бойцов. Но разве ж это ему поможет?
— Эй, вы кого-нибудь здесь видели? — потребовал ответа ближайший солдат, обнаружив за углом одинокого меня.
— М-м-м? — сделал я вид, что только заметил их приближение. — Нет, никого. А что?
— Сэр, встаньте к стене и положите на нее руки. Очень важно, чтобы вы не поворачивались. Нам требуется кое-что проверить.
— Да-да, конечно, как скажете…
Покладисто исполнив приказ, я боковым зрением отметил, как вперед вышел самый высокий боец из отряда. Тот самый инфестат, которого срисовал мой дар. Он приблизился со спины и выпустил щупальце из энергии смерти, отчего мне тут же стала ясна суть проверки.
Туманный отросток коснулся моего затылка. И в тот же самый миг я изо всех сил оттолкнулся от стены. Не предвидевший такого маневра здоровяк удивленно вскрикнул, когда мой локоть влетел ему в шею. Укрепленный воротник поглотил бо́льшую часть силы удара. Но инерция все равно заставила одаренного попятиться.
По мне тотчас же открыли огонь остальные участники вооруженной группы. Начиненные химическим веществом пули со свистом и пением рикошета запорхали в воздухе. Одна угодила мне в бедро, а две других в правый бок. Было неприятно. Больно. Но что такое боль? Всего лишь реакция разума. Устаревший и совершенно лишний механизм для инфестата. Она пройдет. А вот наслаждение от хорошо проделанной работы останется надолго.
Увлеченный пальбой противник не сразу заметил, что начал умирать. Мой неживой помощник ворвался в самую гущу столпившихся у входа в проулок солдат. Бледным росчерком промелькнули его нечеловечески длинные пальцы и на матовые забрала вражеских шлемов плеснуло алым.
— What the fu… — прокричал один из стрелков, размазывая рукавом кровь по укрепленному пластику.
Закончить фразу он не успел, потому что когти измененного мертвеца пробили его грудь вместе с бронежилетом. Мужчина захрипел, оседая на землю. И тут солдатам стало резко не до меня.
Я же, тем временем, провел длинную серию ударов по слабозащищенным точкам на теле инфестата, после чего подсёк его ноги. Здоровяк со всего маху опрокинулся на асфальт, звучно стукнувшись шлемом. А я сразу же навалился на него коленом и сорвал крепления, соединяющие головной элемент с костюмом. Секунда, и на меня смотрят его выпученные глаза. На мои губы наползает недобрая ухмылка, а на лице инфестата проступает гримаса животного страха. Он слишком многое успел прочесть в моем взоре за столько короткое мгновение…
«Хрусть!» — острая часть моего локтя опустилась четко на широкую переносицу американца. «Чварк!» — второй удар прозвучал более влажно, словно шлепок влажной тряпки. Затем еще. Еще. Еще. Еще… Когда я закончил, то голова одаренного стала больше походить на сдутый мяч. Один глаз вывалился из орбиты, а из носа, подобно убегающей каше, полезли перемешанные с кровью мозги. Двухметровый амбал обмяк подо мной, так и не успев толком оказать сопротивления. Поэтому мне не оставалось ничего иного, кроме как отнять весь его некроэфир.
Поднявшись с изуродованного тела, я обозрел залитый багровым переулок, посередь которого возвышалась фигура моего помощника. Да уж, неплохо мы с ним развернулись. От такого зрелища, наверное, затошнит даже бывалых криминалистов. Но это уже не наши проблемы…
Далее в моей ладони появилась плоская фляжка, наполненная чистым спиртом. Не бог весть что, с бензином не сравнить. А уж с «Пеклом» и подавно. Но на этого мавра должно хватить. Тщательно окропив неподвижного инфестата из баклажки, я чиркнул колесиком зажигалки. И голубоватые языки пламени, практически незаметные при дневном свете, затанцевали на поверженном противнике.
— Такова участь безбожников и тех, кто им прислуживает, — тихо продекламировал я, слушая, как с нестерпимым визгом сгорает чужой дар. — Пусть этот огонь осветит твой путь до преисподней.
— … таким образом, множество деталей указывает на то, что в этом дерзком нападении замешаны российские инквизиторы. Их костюмы, вооружение вашего производства, характерные особенности тактики, взаимодействие в малых группах. Что вы скажете на это, мисс Носова?
Эвелина обратила свой взор на переводчика, дожидаясь, когда тот закончит пересказ реплики иностранного офицера. И хотя служащая вполне сносно владела английским, сейчас ей было выгоднее прикинуться валенком. Так она имела возможность подольше подумать над ответом.
— Понимаете, мистер Ньюман, — заговорила девушка, когда ассистент всё перевел, — этому есть иное объяснение, не столь категоричное. К примеру, вооружение, которое использовалось при атаке штаб-квартиры Бюро, по нашим данным считается давно утраченным. Оно больше пятнадцати лет назад пропало со складов Министерства обороны. И произошло это еще в самый разгар Кровавой зимы. Что же касается причастности нашего ГУБИ, то это попросту невозможно.
— И почему, интересно знать⁈
— Исключительно потому, что мы не могли не заметить пропажу двух десятков подготовленных инквизиторов.
— Предлагаете поверить вам на слово? — криво ухмыльнулся американец.
— Вовсе нет. Мы ведь приглашали вас присутствовать на поверках в каждом из городов, где есть отделение Боевой инквизиции. Вы бы убедились, что все они, как минимум, инфестаты… Однако, ваша сторона такого желания не изъявила.
— «Инфестат» не равно «инквизитор», — сурово припечатал вашингтонский генерал. — Кроме того, нет гарантий, что Кремль бы вслед за комиссией не возил одних и тех же одаренных, чтобы запутать. Вот если бы открыли лица своих бойцов…
— К сожалению, это исключено, — категорично оборвала собеседника Эвелина. — Согласно Федеральному закону «Об особом статусе служащих ГУБИ», их личности являются государственной тайной. Даже большинство офицеров ФСБН не имеют понятия о том, кто именно скрывается под шлемами. Да что говорить, если при начислении денежного довольствия и решении кадровых вопросов используются только персональные идентификаторы, но никак не настоящие ФИО сотрудников…
— Да-да, мы уже об этом слышали, — раздраженно помахал ладонью Ньюман. — Выходит, Москва все-таки напрашивается на конфликт?
— С чего вы сделали такой вывод? — обаятельно захлопала ресницами лейтенант. — Мы выдали вам всю информацию, которую только позволяло обнародовать российское законодательство.
— И все же, этого мало! — не повелся на смазливую мордашку иностранец. — Ваши предложения никуда не годятся, ничего не доказывают и больше походят на оттягивание неизбежного! Поэтому я и спрашиваю в лоб: «Кремль ждет открытой конфронтации?»
Девица уже набрала в грудь воздух, чтобы ответить, но тут ее остановил начальник. Майор Калистратов, откомандированный в качестве одного из членов комиссии, требовательно положил Носовой руку на бедро. От любого другого Эвелина подобного бесстыдства не стерпела бы. Но этот человек был особым случаем. Ему перечить она не могла и не умела. Да и вообще боялась его до чёртиков, что уж скрывать…
— А вы уверены, мистер Ньюман, что сами выдержите это противостояние? — хрипло буркнул майор.
— Чего? — переключился на него американец.
— Я к тому, что всего два десятка инфестатов, изображающие из себя инквизиторов, сумели так неприятно вас удивить. А если их будет сто? Пятьсот? Тысяча? Да еще и при поддержке артиллерии, авиации, тяжелой бронетехники. Сколько вы заплатите за такую победу? И одержите ли ее вообще?
— Вы что, смеете мне угрожать, мистер Калистратов⁈ — оскорбленно поджал губы иностранец.
— Вообще-то, это вы нам угрожаете с самого начала беседы, пугая войной и разрывом дипломатических отношений. А я просто хочу лишний раз отметить, что масштабное боевое столкновение никому не выгодно. Ни Москве, ни Вашингтону.
Генерал насупился и склонился к уху своего соседа. О чем-то коротко посовещавшись с ним, он вновь выпрямил спину и посмотрел на россиян с неприкрытым пренебрежением:
